Литмир - Электронная Библиотека
Содержание  
A
A

«Ну, дело плохо!» — подумал князь.

— Пойдем, Пеппе, ступай за мною.

Сказавши это, он пошел вперед, а за ним Пеппе, потупив голову и разговаривая сам с собою: «Э! женщины потому и любопытны, потому что женщины, потому что любопытны».

Долго шли они из улицы в улицу, погрузясь каждый в свои соображения. Пеппе думал вот о чем: «Князь даст, верно, какое-нибудь поручение, может быть важное, потому что не хочет сказать при всех; стало быть, даст хороший подарок или деньги. Если же князь даст денег, что с ними делать? Отдавать ли их сьору Сервилию, содержателю кафе, которому он давно должен? потому что сьор Сервилио на первой же неделе Поста непременно потребует с него денег, потому что сьор Сервилио усадил все деньги на чудовищную скрыпку, которую собственноручно делал три месяца для карнавала, чтоб проехаться с нею по всем улицам, — теперь, вероятно, сьор Сервилио долго будет есть вместо жаренного на вертеле козленка одни броколи, варенные в воде, пока не наберет вновь денег за кофий. Или же не платить сьору Сервилио да вместо того позвать его обедать в остерию? потому что сьор Сервилио Il vero Romano[333] и за предложенную ему честь будет готов потерпеть долг, — а лотерея непременно начнется со второй недели Поста. Только каким образом до того времени уберечь деньги, как сохранить их так, чтобы не узнал ни Джакомо, ни мастер Петручьо, точильщик, которые непременно попросят у него взаймы, потому что Джякомо заложил в Гету жидам[334] все свое платье, а мастер Петручьо тоже заложил свое платье в Гету жидам и разорвал на себе юбку и последний платок жены, нарядясь женщиною… Как сделать так, чтобы не дать им взаймы?» Вот о чем думал Пеппе.

Князь думал вот о чем: «Пеппе может разыскать и узнать имя, где живет, и откуда, и кто такая красавица. Во-первых, он всех знает и потому больше, нежели всякий другой, может встретить в толпе приятелей, может чрез них разведать, может заглянуть во все кафе и остерии, может заговорить даже, не возбудив ни в ком подозрения своей фигурой. И хотя он подчас болтун и рассеянная голова, но если обязать его словом настоящего римлянина, он сохранит все в тайне».

Так думал князь, идя из улицы в улицу, и наконец остановился, увидевши, что уже давно перешел мост, давно уже был в Транстеверской стороне Рима[335], давно взбирается на гору и недалеко от него церковь S. Pietro in Montorio[336]. Чтобы не стоять на дороге, он взошел на площадку, с которой открывался весь Рим, и произнес, оборотившись к Пеппе:

— Слушай, Пеппе, я от тебя потребую одной услуги.

— Что хочет eccelenza? — сказал опять Пеппе.

Но здесь князь взглянул на Рим и остановился: пред ним в чудной сияющей панораме предстал вечный город. Вся светлая груда домов, церквей, куполов, остроконечий сильно освещена была блеском понизившегося солнца. Группами и поодиночке один из-за другого выходили домы, крыши, статуи, воздушные террасы и галереи; там пестрела и разыгрывалась масса тонкими верхушками колоколен и куполов с узорною капризностью фонарей; там выходил целиком темный дворец; там плоский купол Пантеона; там убранная верхушка Антониновской колонны с капителью и статуей апостола Павла; еще правее возносили верхи капитолийские здания с конями, статуями; еще правее, над блещущей толпой домов и крыш, величественно и строго подымалась темная ширина колизейской громады; там опять играющая толпа стен, террас и куполов, покрытая ослепительным блеском солнца. И над всей сверкающей сей массой темнели вдали своей черною зеленью верхушки каменных дубов из вилл Людовизи, Медичис, и целым стадом стояли над ними в воздухе куполообразные верхушки римских пинн, поднятые тонкими стволами. И потом во всю длину всей картины возносились и голубели прозрачные горы, легкие, как воздух, объятые каким-то фосфорическим светом.

Ни словом, ни кистью нельзя было передать чудного согласия и сочетанья всех планов этой картины. Воздух был до того чист и прозрачен, что малейшая черточка отдаленных зданий была ясна, и все казалось так близко, как будто можно было схватить рукою. Последний мелкий архитектурный орнамент, узорное убранство карниза — все вызначалось в непостижимой чистоте. В это время раздались пушечный выстрел и отдаленный слившийся крик народной толпы — знак, что уже пробежали кони без седоков, завершающие день карнавала. Солнце опускалось ниже к земле; румянее и жарче стал блеск его на всей архитектурной массе; еще живей и ближе сделался город; еще темней зачернели пинны; еще голубее и фосфорнее стали горы; еще торжественней и лучше готовый погаснуть небесный воздух… Боже, какой вид! Князь, объятый им, позабыл и себя, и красоту Аннунциаты, и таинственную судьбу своего народа, и все, что ни есть на свете.

Том IV

Комедии*

Полное собрание сочинений и писем в семнадцати томах. Том III. Повести. Том IV. Комедии - i_096.png

Ревизор*

Полное собрание сочинений и писем в семнадцати томах. Том III. Повести. Том IV. Комедии - i_097.png

На зеркало неча пенять, коли рожа крива.[337]

Народная пословица

⠀⠀ ⠀⠀

Комедия в пяти действиях
____________________

⠀⠀ ⠀⠀В оформлении текста пьесы использованы иллюстрации из книги:

Полное собрание сочинений и писем в семнадцати томах. Том III. Повести. Том IV. Комедии - i_098.jpg

Издано ©Москва-Ленинград: Детгиз, 1952 г.

⠀⠀ ⠀⠀

Художник Александр Андреевич Константиновский
Полное собрание сочинений и писем в семнадцати томах. Том III. Повести. Том IV. Комедии - i_099.png
Действующие лица

⠀⠀ ⠀⠀

Антон Антонович Сквозник[338]-Дмухановский[339], городничий.

Анна Андреевна, жена его.

Марья Антоновна, дочь его.

Лука Лукич Хлопов, смотритель училищ.

Жена его.

Аммос Федорович Ляпкин-Тяпкин, судья.

Артемий Филиппович Земляника, попечитель богоугодных заведений.

Иван Кузьмич Шпекин, почтмейстер.

Петр Иванович Добчинский⠀⠀ ⠀⠀ городские

Петр Иванович Бобчинский⠀⠀ ⠀⠀ помещики.

Иван Александрович Хлестаков, чиновник из Петербурга.

Осип[340], слуга его.

Христиан Иванович Гибнер, уездный лекарь.

Федор Андреевич Люлюков ⠀⠀ отставные чиновники,

Иван Лазаревич Растаковский ⠀ почетные лица

Степан Иванович Коробкин⠀⠀ ⠀ в городе.

Степан Ильич Уховертов, частный пристав.

Свистунов

Пуговицын ⠀⠀ ⠀⠀ полицейские.

Держиморда

Абдулин, купец.

Февронья Петровна Пошлепкина, слесарша.

Жена унтер-офицера.

Мишка, слуга городничего.

Слуга трактирный.

Гости и гостьи, купцы, мещане, просители.

⠀⠀ ⠀⠀

Характеры и костюмы
вернуться

333

…Il vero Romano… (ит.) — истинный римлянин.

вернуться

334

…в Гету жидам… — Гета (ит. ghetto) — название еврейских кварталов в итальянских городах. Римское гетто — первое в Италии; образовано в середине XVI в. после буллы папы Павла IV и просуществовало до середины XIX в. А. А. Иванов черпал здесь, в частности, этнографический материал для картины «Явление Мессии». «.. В пятницу вечером и в субботу утром меня можно видеть в Гетто», — писал он сестре в сентябре 1836 г. (цит. по: Мастера искусства об искусстве. М., 1969. Т. 6. С. 302; датировка письма уточнена).

вернуться

335

…в Транстеверской стороне Рима… — за Тибром, на правом берегу реки.

вернуться

336

…церковь S. Pietro in Montorio (ит.) — храм Св. Петра в Монторио, на юго-западной окраине Рима.

вернуться

337

На зеркало неча пенять, коли рожа крива. — Эта народная пословица разумеет, кроме собственно зеркала, Евангелие, о чем современники Гоголя, принадлежавшие к Православной Церкви, прекрасно знали. Духовное представление о Евангелии как о зеркале давно и прочно существует в православном сознании. Так, например, святитель Тихон Задонский, один из любимых писателей Гоголя, сочинения которого он перечитывал неоднократно, говорит: «Христианине! что сынам века сего зеркало, тое да будет нам Евангелие и непорочное житие Христово. Они посматривают в зеркала и исправляют тело свое и пороки на лице очищают… Предложим убо и мы пред душевными нашими очами чистое сие зеркало и посмотрим в тое: сообразно ли наше житие житию Христову?» (Творения иже во святых отца нашего Тихона Задонского. Т. 4. М., 1889. С. 145; Репринтное издание. Свято-Успенский Псково-Печерский монастырь. 1994).

Св. праведный Иоанн Кронштадтский в дневниках, изданных под названием «Моя жизнь во Христе», замечает «нечитающим Евангелия»: «Чисты ли вы, святы ли и совершенны, не читая Евангелия, и вам не надо смотреть в это зерцало? Или вы очень безобразны душевно и боитесь вашего безобразия?..» (Поли. собр. соч. протоиерея Иоанна Ильича Сергиева. Т. 5. СПб., 1893. С. 380; Репринтное изд. СПб., 1994).

В выписках Гоголя из Святых Отцов и учителей Церкви находим запись: «Те, которые хотят очистить и убелить лице свое, обыкновенно смотрятся в зеркало. Христианин! Твое зеркало суть Господни заповеди; если положишь их пред собою и будешь смотреться в них пристально, то оне откроют тебе все пятна, всю черноту, все безобразие души твоей». Примечательно, что и в своих письмах Гоголь обращался к этому образу. Так, 20 декабря (н. ст.) 1844 г. он писал М. П. Погодину из Франкфурта: «…держи всегда у себя на столе книгу, которая бы тебе служила духовным зеркалом»; а спустя неделю — А. О. Смирновой: «Взгляните также на самих себя. Имейте для этого на столе духовное зеркало, то есть какую-нибудь книгу, в которую может смотреть ваша душа…» (из письма от 28 декабря (н. ст.) 1844 г.). См. также коммент. к с. 462.

вернуться

338

Сквозник — «хитрый, зоркий умом, проницательный человек, пройда, пройдоха, опытный плут и пролаз» (словарь В. И. Даля); также название сорта чая. Чай этого сорта упоминается в черновой редакции первого тома «Мертвых душ», где помещица Коробочка говорит Чичикову: «…А что ж вы переворотили чашку. Ведь это сквозник по 10 рублей фунт. Выкушайте, батюшка, чашечку. Я нарочно приготовила покрепче». 28 апреля 1836 г. М. С. Щепкин писал И. И. Сосницкому из Москвы: «…ты пишешь, чтобы послать 4 фу<нта> хорошенького чаю, но ведь чай есть Маюкон, цветочный и Сквозник, и всех сих сортов бывают хорошие и похуже, и потому я не знаю, какого выслать…» Согласно письму Сосницкого Щепкину от 30 мая 1836 г., о посылке Щепкиным чая (возможно, сорта «сквозник») Гоголь был извещен (см.: Лит. наследство. Т. 58. С. 552). Можно предположить, что и само фамильное прозвище своего будущего героя Гоголь «подслушал» во время своего пребывания проездом в Москве летом и осенью 1832 г. В комедии «Женихи» (1833) встречается, в частности, слово «кулебяка», почерпнутое в 1832 г. Гоголем в Москве у С. Т. Аксакова. (Беседы с Аксаковым послужили также Гоголю основой для упоминания в «Вии» в 1834 г. о рыбной ловле, об охоте на стрепетов, крольшнепов и дроф, также замечание в «Повести о том, как поссорился Иван Иванович с Иваном Никифоровичем» об охоте героя на перепелов «под дудочку» и употребление здесь слова «качка» — утка.) Со Щепкиным в 1832 г. Гоголь также близко сошелся и даже делился с ним творческими планами (он познакомил тогда Щепкина с своей незавершенной комедией «Владимир 3-ей степени»).

вернуться

339

Дмухановский (от укр. дмухати — дуть, сквозить) — Первоначально фамилия городничего была Сквозник-Прочухановский. Согласно малороссийской поговорке, внесенной Гоголем в «Книгу всякой всячины», «прочухана дать (высечь, проучить)».

вернуться

340

Осип (Иосиф; это же имя носит в гоголевской повести «Рим» «радушный исполнитель всех возможных поручений» Пеппе, или Джузеппе — т. е. Иосиф). — В образе Осипа, вероятно, нашли отражение черты слуги Гоголя Якима Нимченко. «По воспоминаниям, был очень привязан к Гоголю, любил делать ему наставления в духе Осипа, но страдал слабостью к напиткам, чем иногда доводил поэта до раздражения» (Чаговец В. А. <Примечание>И№ъ семейной хроники Гоголей (Мемуары О. В. Гоголь-Головни). Ред. и примеч. B. А. Чаговца. Киев, 1909. С. 64).

55
{"b":"767620","o":1}