Шрейдер. Если так, я сейчас перепишу.
Иван Петрович. То-то «если так». Ведь я с вами говорю и объясняюсь, потому что вы воспитывались в университете. С другим бы я не стал тратить слов.
Шрейдер. Я осмелился только потому, что господин министр…
Иван Петрович. Позвольте, позвольте! Это совершенная истина: я с вами не спорю ни на волос. Так, министр на это. никогда не посмотрит и не вспомнит даже про это. Ну а вдруг… Что тогда?
Шрейдер. Я перепишу. (Уходит.)
IV
Иван Петрович (пожимая плечами, оборачивается к Александру Ивановичу). Все еще ветер ходит в голове! Порядочный молодой человек, недавно из университета, но вот тут (показывая на лоб) нет. Вы себе не можете представить, почтеннейший Александр Иванович, скольких трудов мне стоило привесть все это в порядок; посмотрели бы вы, в каком виде принял я нынешнее место! Вообразите, что ни один канцелярский не умел порядочно буквы написать. Смотришь: иной «къ» перенесет в другую строку; иной в одной строке пишет: «си», а в другой: «ятельству». Словом сказать: это был ужас! столпотворение вавилонское! Теперь возьмите вы бумагу: красиво! хорошо![451] душа радуется, дух торжествует. А порядок? порядок во всем!
Александр Иванович. Так вам чины, можно сказать, потом и кровью достались.
Иван Петрович (вздохнув). Именно потом и кровью. Что ж будете делать, ведь у меня такой характер. Чем бы я теперь ни был, если бы сам доискивался! У меня бы места на груди не нашлось для орденов. Но что прикажете? не могу! Стороною я буду намекать часто, и экивоки подпускать, но сказать прямо, попросить чего непосредственно для себя… нет, это не мое дело! Другие выигрывают беспрестанно… А у меня уж такой характер: до всего могу унизиться, но до подлости никогда! (Вздохнувши.) Мне бы теперь одного только хотелось — если б получить хоть орденок на шею. Не потому, чтобы это слишком занимало, но единственно чтобы видели только внимание ко мне начальства. Я вас буду просить, великодушнейший Александр Иванович, этак при случае, натурально мимоходом, намекнуть его высокопревосходительству, что у Барсукова-де в канцелярии такой порядок, какой вы редко где встречали, или что-нибудь подобное.
Александр Иванович. С большим удовольствием, если представится случай…
V
⠀⠀ ⠀⠀
Те же и Катерина Александровна, жена Ивана Петровича.
⠀⠀ ⠀⠀
Катерина Александровна (увидев Александра Ивановича). А! Александр Иванович! Боже мой, как давно мы не видались! Позабыли меня! Что Наталья Фоминишна?
Александр Иванович. Слава Богу! неделю, впрочем, назад было захворала.
Катерина Александровна. Э!
Александр Иванович. В груди под ложечкой сделалась колика и стеснение. Доктор прописал очистительное и припарку из ромашки и нашатыря.
Катерина Александровна. Вы бы попробовали гомеопатического средства.
Иван Петрович. Чудно, право, как подумаешь, до чего не доходит просвещение. Вот, ты говоришь, Катерина Александровна, про меопатию. Недавно был я в представлении. Что ж бы вы думали? Мальчишка, росту, как бы вам сказать, вот этакого (показывает рукою) лет трех, не больше: посмотрели бы вы, как он пляшет на тончайшем канате! Я вас уверяю сурьезно, что дух занимается от страху.
Александр Иванович. Очень хорошо поет Мелас[452].
Иван Петрович (значительно). Мелас? О да! с большим чувством!
Александр Иванович. Очень хорошо.
Иван Петрович. Заметили ли вы, как она ловко берет вот это?.. (Вертит рукою перед глазами.)
Александр Иванович. Именно, это она удивительно хорошо берет. Однако уж скоро два часа.
Иван Петрович. Куда же это вы, Александр Иванович?
Александр Иванович. Пора! Мне нужно еще места в три заехать до обеда.
Иван Петрович. Ну, так до свидания! Когда ж увидимся? Да, я и позабыл: ведь мы завтра у Лукьяна Федосеевича?
Александр Иванович. Непременно. (Кланяется.)
Катерина Александровна. Прощайте, Александр Иванович!
Александр Иванович (в лакейской, накидывая шубу). Не терплю я людей такого рода. Ничего не делает, жиреет только, а прикидывается, что он такой, сякой, и то наделал, и то поправил. Вишь, чего захотел! ордена! И ведь получит, мошенник! получит! Этакие люди всегда успевают. А я? ведь пятью годами старее его по службе, и до сих пор не представлен. Какая противная физиономия! И разнежился: ему совсем не хотелось бы, но только для того, чтобы показать внимание начальства. Еще просит, чтобы я замолвил за него! Да, нашел кого просить, голубчик! Я таки тебе удружу порядочно, и ты таки ордена не получишь! не получишь! (Подтвердительно ударяет несколько раз кулаком по ладони и уходит.)
Тяжба*
I
⠀⠀ ⠀⠀
Кабинет. Пролетов, сенатский обер-секретарь, один сидит в креслах и поминутно икает.
⠀⠀ ⠀⠀
Что это у меня? точно отрыжка! вчерашний обед засел в горле; эти грибки да ботвиньи!.. Ешь, ешь, просто черт знает чего не ешь! (Икает.) Вот оно! (Икает.) Еще! (Икает.) Еще раз. (Икает.) Ну, теперь в четвертый! (Икает.) Туды к черту, и в четвертый! Прочитать еще «Северную Пчелу», что там такое? Надоела мне эта «Северная Пчела»: точь-в-точь баба, засидевшаяся в девках.[453] (Читает и вскрикивает.) Крахманову награда! а? Петрушке Крахманову! Вот каким был мальчишкой (показывает рукой), я поместил сам его кадетом в корпус, а? (Продолжает читать и вскрикивает, вытаращив глаза.) Что это? что это? Неужели Бурдюков? Да, он, Павел Петрович Бурдюков, произведен! а? каково? Взяточник, два раза был под судом, отец — вор, обокрал казну, гнуснейший человек, какого только можно представить себе, — каково? И ведь весь свет почитает его за прямодушного человека! Подлец! Говорит: «Дело Бухтелева решено не так, сенат не вникнул», — а? Просто, подлец, узнал, что на мою долю пришлось двадцать тысяч, — так вот зачем не ему! Как собака на сене: ни себе, ни другим. Ну, да я знаю тебя, ступай морочь других, прикидывайся перед другими. Я слышал про тебя кое-что такое. Право, досадно, что заглянул в газету, прочитаешь — чувствуешь тоску, гадость — и больше ничего. Эй, Андрей!
II
Лакей (заходя). Чего изволите-с?
Пролетов. Возьми вон эту газету! И к чему, зачем ты принес эту газету? Дурак этакой!
⠀⠀ ⠀⠀
Андрей уносит газету.
⠀⠀ ⠀⠀
Каков Бурдюков, а? Вот кого, не говоря дальних слов, упрятал бы в Камчатку. С большим наслаждением, признаюсь, нагадил бы ему, хоть сию минуту, да вот до сих пор нет да и нет случая. Что прикажешь делать? Разгневался Бог. А я бы тебя погладил, мазнул бы тебя по губам. Да уж и губы зато какие! как у вола, у канальи.
Лакей. Бурдюков приехал.
Пролетов. Что?
Лакей. Бурдюков приехал.
Пролетов. Что ты вздор несешь!
Лакей. Так точно-с.
Пролетов. Врешь ты, дурак! Бурдюков, ко мне? Павел! Петрович Бурдюков!
Лакей. Нет, не Павел Петрович, а другой какой-то.
Пролетов. Какой другой?
Лакей. Да вот извольте сами видеть: он здесь.
Пролетов. Проси.
III
⠀⠀ ⠀⠀