Разрываемый чувством потребности в Тане и решением не трогать ее, я быстро юркнул в ванну и подпер дверь собственным телом, доказывая самому себе, что так надо. Порция ледяной воды помогла немного охладить мысли, а последующая за ней теплая принесла ясность и смирение. Мой мир с головы вставал обратно, на ноги. И это не могло не радовать.

Когда я вышел из душа, ардерия уже лежала в ворохе подушек и неморгающе смотрела вверх. Внезапная, бредовая, но такая яркая идея заставила меня едва ли не подбежать к ее постели и невозмутимо улечься рядом, закинув руки за голову.

— Ты промахнулся. Твоя кровать там, — ровным голосом сообщила девушка, так и не повернув головы.

— Ты спишь в своей кровати. Это не обсуждается, — тщательно скрывая улыбку, напомнил я.

— Одна!

— Такого слова там не было.

— Ах ты ж… — она подскочила и запустила в меня подушку, которую я с легкостью отбил вправо.

— Прости, Пушок, он не хотел.

— Что? Кто? — совершенно сбитый с толку, я уставился на Таню в отчаянном поиске подтверждения ее вменяемости.

— А ты не в курсе?

— Объяснишь?

— В те минуты, когда Пушок делился со мной жизнью, между нами образовалась крепкая связь. Настолько, что он стал моим фамильяром. Призрачным. Поэтому вижу и слышу его только я. — Она пожевала губу, словно взвешивая следующие слова. — И да, в Белом саду меня действительно не было. А вот он — был.

— Так ты… он…

— Мы неразрывны.

— Настолько, что даже спите вместе?

— Когда злимся на одного невыносимого арда, — да.

— И что мне сделать, чтобы в этой кровати осталось только двое…

Я не успел договорить, когда две ноги уперлись в мой бок и с завидной ловкостью скинули меня на пол.

— Ваше желание исполнено. А теперь не мешайте нам спать, ард Янгор.

Проглотив поражение, как не самое вкусное снадобье, я все же отправился в свою кровать во избежание новых непредвиденных поворотов и глупых конфликтов. Ардерии требовалось больше времени, чем показалось изначально. И я, полностью признавая свою вину, сделал единственно правильную в данной ситуации вещь — дал Тане свободу от себя. Ненадолго. Всего лишь до утра.

— Спокойной ночи, мой враг номер один.

— Спокойной ночи, Яник.

— Хммм… Так меня называет только одна девушка в замке.

— Вот о ней мы завтра и поговорим…

День обещал быть интересным.

Шум моря, такого одинакового во всех мирах (хоть и была я всего в трех, если считать Хьёльле), всегда успокаивал меня и добавлял светлых красок в темные мысли. Под опущенными веками зачастую виделось больше, чем мог уловить глаз. Вот белые пенистые пальцы накатившей волны выбирают из россыпи золотистого песка самые замысловатые ракушки и тащат их вглубь, чтобы похвастаться перед морскими обитателями своей добычей и утереть нос предыдущей волне, прихватившей несколько разноцветных камешков минутой раньше. Вот солнечный луч взрезает толщу воды, подобно огромному клинку, но тут же рассыпается под натиском стихии на миллионы солнц, маленьких и беззащитных, всплывающих к поверхности яркими бликами, чтобы еще раз отразить свет раскаленного небесного шарика. Вот…

Сегодня я не хотела закрывать глаза. Смотровая площадка Верхнего сада, осиротевшего без драхэнда, продувалась насквозь всеми ветрами. Иногда потоки воздуха закручивались в небольшие торнадо, которые, словно озорные дети, украдкой срывали листья с кустов и раскидывали их по дорожкам. Самые наглые даже путались в ветвях деревьев. И тогда к измятым листьям добавлялись кусочки поломанных веточек, уложенных, будто растерявшиеся буквы из азбуки Морзе, по витиеватым тропинкам сада.

Сегодня мне было не до проказ ветра. Я смотрела вдаль. Разлом пугал и восхищал одновременно. За всю свою жизнь я не видела ничего прекраснее и притягательнее Драконьего Когтя. Он был воплощением мощи, чистоты и совершенства. А еще тайн, скрывающихся в его невообразимых глубинах, уходящих за грань понимания.

Впервые за последние две недели я наслаждалась одиночеством и могла полноценно дышать. Без переживаний о невозможности возвращения в Ал’Ваар, без ожидания нападения из-за каждого подозрительно шелестящего куста, без борьбы со Смертью за жизнь дорогих и запавших в душу людей и зверей, без попыток вернуться с того света ради спасения мира. Я просто жила. Здесь и сейчас. И это было бесценным.

Утренний разговор с Яном принес весьма утешительные вести, хотя и прошел довольно холодно с моей стороны. Обида все еще давала о себе знать, причем порой весьма циничным образом. Однако, главное для себя я все же узнала.

Андина! Красотка с декольте, за которое цеплялся даже мой, женский взгляд. Странно, что с момента встречи у кровати «Яника» я больше ни разу не столкнулась с ней.

Андина оказалась племянницей Азърохана, на которую дядей возлагались большие надежды, как на прекрасную пару для арда. Но так уж совпало, что стоило девушке отправиться в Басцар в качестве подающей надежды ученицы Ворхлаха, как с неба свалилась девочка Таня и смешала господину Верховному все карты. А Андину между прочим, готовили к Обряду с Янгором с самого его появления во главе расы мирливинов! И, конечно, стоило мне удрать в свой мир, Андина тут же вернулась, взяла ситуацию в свои идеальные ручонки и ни на секунду не отходила от Яна. Ну, разве что поспать.

Сам же ард (по его словам) не испытывал к девушке ровным счетом ничего. Воспитанная в лучших традициях придворной жизни, она была ходячим пособием по этикету и всем прочим «высоким» прелестям… То ли дело я! Упертая, местами острая на язык, доводящая арда до белого каления. Прям то, что доктор прописал для светской жизни. Ага! Но Янгор выразился именно так. Почти. Может, другими, более мягкими словами, однако, смысл остался прежним. Ему не хватало в Андине вулкана. А по сравнению со мной, по меркам Терры, Йеллоустонский вулкан был отсыревшей новогодней хлопушкой с отвалившимся фитильком.

Вот и пойми этих мужчин! То им умниц-красавиц подавай, то своевольный фейерверк на ножках (желательно в кружевных чулках). А еще говорят мы, женщины, не знаем, чего хотим.

От размышлений о различиях полов меня отвлекла какая-то вспышка. Легкая и тусклая. Странная. Я повернулась. С запада на Зорррх надвигались иссиня-черные тучи, непрерывно подсвечиваемые всполохами серебристых молний. Но было в них что-то еще. До рези в глазах я стала вглядываться в надвигающийся мрак, пытаясь найти то, что сеяло тревогу в моей душе. Вспышка. В последний момент между расступившимися тучами мелькнуло нечто длинное и темное, словно огромный шнурок. Или… хвост! Вспышка. И крылатая тень на долю секунды зависла за истончившейся завесой грозового вала. Ни один рык не вспорол вибрирующий от напряжения воздух. Ни один крик не выдал армию Первых, использующих грозу, как щит. С каждой секундой тишина становилась невыносимей, а знание и ожидание беды заставляли сердце бешено колотиться в давящих объятиях грудной клетки. Куда бы ни направлялись драконы — к нам, или дальше, в Ратхакс или Асмэйн, мы должны были остановить их. Любой ценой!

Я со всех ног бросилась в замок, на ходу соображая, кого лучше поднять первым: Янгора или Азърохана? С одной стороны, Ян командовал обороной, а с другой — защитный купол целиком и полностью поддерживался Пятеркой.

На входе в замок я едва не снесла возникшую передо мной фигуру, но вовремя остановилась. Человек в сером плаще, с накинутым на голову глубоким капюшоном, заполнил собой весь дверной проем, не оставив мне возможности не обратить на него внимания.

— Есть разговор, — холодный женский голос с плохо скрываемой ненавистью хлестнул, словно бич.

— Сейчас не время, Андина.

— Он мой!

— Через мой труп.

— С радостью, — уверенность, с которой была произнесена эта фраза, заставила меня напрячься.

— Последнее слово все равно останется за ардом Янгором. Не вижу смысла продолжать.

— Пока тебя не было, все было прекрасно. Отсюда вопрос: сама уйдешь в свой мир или помочь?