— Думаю, нам нужно взять паузу и все хорошенько обдумать, дети мои, — тон Карающего вернулся к привычному мягкому и проникающему в самую душу, — все мы взволнованы. А кто-то растерян и не может мыслить трезво и непредвзято.

Взгляд наставника красноречиво указал на посеревшее от гнева лицо Кайдена.

— Вы мне дороги, вы мои дети и я лишь хочу, чтобы справедливость была восстановлена. Ваша несчастная мать вами бы гордилась.

Кайден поморщился и схватился за висок. Боль едва не лишила его чувств. Более того, в нем росло чудовищное желание опуститься перед наставником на колени. Просить простить ему его невольную дерзость и…

Он осознал себя с подкашивающимися ногами, едва сдерживающимся, чтобы не грохнуться ниц. Горан застыл, сжав кулаки и закусив губу. Из его ноздрей полилась кровь.

Оба брата, не сговариваясь в едином порыве, призвали свои мечи, клинки тут же приобрели характерный для силы каждого из них оттенок.

— Вы подняли оружие на того, кто вас спас, кто позволил вам существовать, хотя ваша собственная мать желала вашей смерти! Вы стали причиной ее гибели, а теперь поднимаете руку на того, кто был вашим отцом? Что же, вы сделала свой выбор!

— Он не сможет влиять на нас обоих одновременно! — внес трезвое предположение Горан.

— Защищайся! — они стали заходить на него с двух сторон. Карающий наблюдал за ними с легкой снисходительной улыбкой мудреца.

— Вы были хорошим материалом — пластичным и легким. Вас было приятно лепить под собственные цели. Жаль, что после того снадобья, что я дал когда-то агемам, и планирую влить в ваши глотки, ни один из вас не сможет стать даже номинальным правителем. Придется взять все снова на себя, впрочем, как я и планировал с самого начала.

Двери отворились с разных сторон, в зал бесшумно просочились рыцари тишины. Они окружали братьев, сжимая их в кольцо.

— У вас все еще есть шанс вернуть все, как было, — добавил Карающий, — просто примите как данность ту роль, что я вам отвел. И рыцари снова станут вам послушны. Или же, если вы отвергнете мою протянутую руку дружбы, вы умрете.

Карающий удовлетворенно улыбнулся — возрожденный лично им орден его не подвел. Клятва верности и немного ментального воздействия сделали свое дело — рыцари были лояльны лишь к нему. И если бы не девка, которую он принял за тупую провинциалку, которую хотел использовать, он бы не потерял близнецов. Но еще все можно изменить. Достаточно некоторых усилий с его стороны, и братья снова примут его сторону. Лишаться воли и остатка мозгов. Но станут послушны и полезны.

— Взять их! Они нужны мне живыми, — резко приказал он рыцарям, покидая будущее место схватки.

Взгляд Кайдена окрасился черным туманом, глаза Горана зажглись мягким зеленым светом. Убийца привычно пришел на смену целителю. Они с бешеной скоростью отражали стремительные атаки недавних соратников, прикрывая друг друга. В зале резко упала температура.

Горан вкинул голову, и увидел, как стремительным движением близнец убил очередного противника и, завладев его мечом, со злостью бросился на следующего. Звонкие удары клинков почти заглушали стоны раненых. Каждый из братьев не раз бился с рыцарями тишины. Это были дружеские спарринги или тренировочные бои. Каждому из противников были известны сильные и слабые стороны друг друга. Но у братьев было преимущество — Карателю они нужны были живыми.

С каждым ударом меча оба брата ощущали себя свободно и раскрепощено. Их более не сдерживала чужая воля, разум казался чистым и незамутненным. Они убивали, прокладывая себе путь к свободе, понимая, что здесь во дворце их ждет либо скорая гибель, либо жизнь бездушных марионеток, покорных бывшему наставнику.

Когда оба рыцаря застыли над окровавленными телами, их оглушила воцарившаяся в зале тишина.

— Куда мы летим? — в космосе мы провели больше недели. У нас было достаточно запасов еды и питьевой воды, хотя та слизь, которую нам выплевывал кухонный агрегат, могла считаться едой с большой натяжкой. Но неопределенность тревожила, мрачные мысли и предчувствия не давали расслабиться и ощутить себя в безопасности. Моя связь с Кайденом волновала. Иногда мне казалось, что я все еще ощущаю отголоски его чувств. Недобрых, мрачных. И разделявшее нас расстояние не способно было их приглушить.

— Об этом месте мало кто знает. Когда отец решил отлучить меня от двора и вычеркнуть из списка наследников я некоторое время жил там.

— Отец лишил вас возможности наследовать трон империи? — я искренне удивилась. Никогда не слышала ни о чем подобном, хотя до нас слухи и сплетни из столицы доходили редко. Ими интересовалась в основном, тетушка, не оставившая надежд выгодно пристроить своего сына.

— Об этом мало кто знал, — усмехнулся Алессандро, отворачиваясь и подходя к панорамному окну, изображавшему виды космоса. И в этой улыбке промелькнула затаенная боль. Мы оба находились на камбузе, который в это время всегда пустовал, поэтому могли общаться свободно, не оглядываясь на посторонних. В последнее время на корабле возможность побыть наедине казалась особенной роскошью. Возможно, так сказывалась наша кровь расы, которая с трудом уживалась даже с подобными себе. — Моя мать умерла рано, я ее почти не помню. В ней не было ни капли крови вальгасов, но она была сильным магом стихийником, и ее родня фактически продала ее моему отцу. Он заботился о ней, по-своему, как умел. Она смогла выносить и родить меня. Моя сила проснулась не сразу, хотя Император приложил все усилия для пробуждения древней крови. Его не остановили жертвы. Долгое время я сам себе казался пустышкой, без проблеска магии и пытался компенсировать это другими достижениями. Учился пилотировать, изучал различные техники боя. Делал все, чтобы отец мог мной гордиться. Но шли годы, и я все еще был пустышкой, отец считал меня ущербным и не заслуживающим трона. Он был сильным некромантом, а я не унаследовал его возможностей поднимать мертвую армию. Для отца это стало большим разочарованием. Я прожил в изгнании десять лет. Наверное, если бы отец знал о том, что где-то растут его сыновья, он бы признал их. Разумеется, сперва убедившись в их состоятельности, как магов. А не пытался раз за разом произвести новых, значительно прореживая наш придворный цветник.

— Как вам удалось помириться с отцом?

— Никак. Он умер, а я оказался единственным законным наследником, кто мог контролировать агемов и прижать советников. После его неожиданной смерти и череды покушений на меня, моя сила проснулась.

— Мне жаль, что ваш отец так и не смог понять и принять вас, — я поколебалась, но все, же подошла к Алессандро сзади и положила ему ладонь на плечо. Мне хотелось его утешить, успокоить, прогнать тяжелые мысли, хотя и понимала, насколько это сложно и нереально. Слишком тяжкий груз он несет на своих плечах.

— Не стоит. Я усвоил урок. Я никогда не пытался завести ребенка от женщины, которая могла при этом пострадать. И если боги будут ко мне благосклонны, и дадут мне возможность стать отцом — я буду любить своего ребенка, независимо от того, каким он будет.

Алессандро резко обернулся, и я не успела отшатнуться. Он перехватил мою руку и сжал в своих пальцах.

— Скоро мы прибудем на маленькую планету под названием Налик, ее даже не включили в навигационные карты, я об этом позаботился.

— Она обитаема?

— Она заселена, по крайней мере, именно об этом мне докладывали.

— Вы позволили ее заселить? — я искренне удивилась.

— Таким как мы нужно где-то скрываться. Моя политика в последние годы была направлена на ослабление расовой вражды. Но, как видишь, безуспешно. Доверенные люди разыскивали людей с наследственностью вальгасов и прятали их подальше до лучших времен. Но, вынужден признать, что ты первая женщина с проявленной кровью, которую мне повезло отыскать самому.

Океан бурлил, выплескивая темные волны на песчаный берег. Солнце казалось тусклым из-за набежавших туч, накрапывал прохладный дождик. Но… мне здесь нравилось. Вся местность дышала мрачной красотой и безвременьем. Глядя на мерно накатывающие волны, каменный замок, вросший в нависшую над водой скалу, я ощущала странный покой и умиротворение.