У воинов в сумках появились кожаные мешочки, до краёв набитые зелёным порошком — тем самым, что едва не погубил однажды Медведя. Спустя несколько ударов сердца загорелась дюжина фитилей и примитивные дымовые шашки влетели в казармы. Двери плотно закрылись, оставляя весь дым внутри помещений.

Я не удержался и заглянул в окно, но кроме стены белого дыма рассмотреть ничего не сумел. Даже если кто и проснулся, встать и выбраться из ловушки не сможет. Теперь-то наверняка. Трудно сказать, выживут дикари или нет, но доза цветных сновидений от веселящего газа им была обеспечена.

Когда задний двор остался за нами, отряд начал продвигаться к главной площади. Первыми в коридоры просочились стрелки. Лучники не шумели громоздкими латами, да и шли гораздо быстрее. Остальное войско двигалось на небольшом отдалении.

У ворот сгрудились все командиры. Проход находился в пристройке, потому говорили шёпотом — эхо в пустых коридорах отбивалось от стен и грозило беспечным штурмовикам большими неприятностями. Я аккуратно приоткрыл калитку и выглянул во двор. К счастью, дверца не скрипнула.

Снаружи горели большие костры, у которых сгрудились несколько сотен ордынцев. Площадь походила на скотный двор: всюду желтели ошмётки соломенных тюков, темнели комья грязи, а растоптанный снег превратился в серую кашу. Ещё больше дикарей ходили по стенам. То там, то здесь мелькали факелы часовых. Все кочевники выглядели бодро и собранно, будто готовились к битве. Но сильнее всей этой картины меня удивили главные ворота — они были закрыты.

— Что-то не так, — нервно прошептал я, закрывая калитку. — Их действительно очень мало. К тому же все кочевники смотрят на юг… и ворота закрыты.

— Ну, Крас перебил много отрядов… — Запнулся Рыжий, и сам понимая, что сказал глупость.

— Может керрийцы подтянулись? — не веря самому себе, протянул Калаш.

— Мы ещё не знаем, сколько ордынцев в пристройках, но то, что в крепость зашла лишь часть орды — уже ясно. Тем проще для нас. — Серьёзно проговорил Борис.

— Ладно, время уходит, — начал я раздавать указания. — Всем приготовиться. Как только во дворе станет просторней — вступайте в битву. Бернис…

— Да, сир.

— Пробивайся к воротам и стой на смерть. Ни один дикарь не должен к ним подобраться.

Бернис кивнул и скрылся в темноте, пробираясь к своим латникам.

— Теперь стена… Шева, Рыжий и Калаш — берите правое крыло. Циркуль, Емеля и Старый — вы слева.

— Понятно, — пробубнил за всех Циркуль.

— Остальные со мной… ты готов? — повернулся я к Тиму.

— Готов, — уверенно выдохнул парень.

— Тогда с Богом.

Я закутался в тёмный плащ, чтобы кираса не поймала отблески костров, выдавая непрошенных гостей раньше срока, вышел из калитки и пристроился в тени под стеной. Следом за мной вышел Тим.

— Сосредоточься. Я брошу таран через центр площади. Ты возьми чуть правее, чтобы можно было быстро пробиться к нашему крылу и зачистить все залы.

Тим кивнул и начал плести. Я не отставал. Спустя несколько ударов сердца плетение было готово. Я закружил вихрь и бросил его на кочевников. Громыхнуло. Костры размело. Халирцев порвало в клочья и разбросало по всей площади. Мой таран по диагонали прошёл весь двор и рассыпался, встречаясь с крепостной стеной. Спустя миг громыхнуло ещё раз. Пусть не так сильно, не так эффектно, но не менее эффективно. Брошенное Тимом плетение разбросало остатки часовых, открывая двор нашим людям.

— Ххо-ор-рра!!! — оглушил меня рёв северян.

В следующий миг ворота за нашими спинами распахнулись и во двор высыпали стражи Угрюмой. Воины добивали оглушённых халирцев. По лестницам уже взбегали отряды курсантов, а Бернис прорывался к воротам. В считанные мгновения двор опустел, а на стенах разгорелось нешуточное сражение.

Не теряя драгоценных мгновений, я, Борис и Тим ворвались в наше крыло. Позади гремели сапоги латников. В коридорах было ещё просторно, дикари только просыпались и выскакивали из покоев и залов, чтобы нарваться на наши мечи.

Пришлось поработать и мне. Перед обеденным залом мы напоролись на организованный отряд воинов в дорогих чёрных доспехах. Это были дасулы какого-то знатного гарра. Они сражались как львы, здорово задержали мой отряд. Неистово размахивая мечом, я ворвался в гущу врагов. Над головой свистели болты и халирские кхопеши, а клинок в моих руках испил вражеской крови. В меня ткнули коротким копьём, но железный лист наконечника летел слишком медленно, чтобы пронзить грудь торрека. Я легко увернулся, ухватился за древко и тем самым копьём свалил с ног несколько ближайших ордынцев.

Рядом промелькнула белокурая тень. Тим разогнал своё тело до немыслимой скорости. Его меч рассекал воздух, подобно лопастям ветряной мельницы, а под ногами корчились поверженные враги. Борис был куда осторожнее. Наёмник временами выскакивал из-за моей спины, рубя сразу по несколько дасулов, стоявших в опасных для меня позициях.

В пылу схватки я не сразу осознал, что коридор опустел. Остальные кочевники закрылись в обеденном зале.

— Посторонись, — рыкнул Борис, плечом проламывая закрытую дверь.

По крепости пролетел жалобный треск. Дверь сорвалась с петель, на огромной скорости пролетела несколько метров, сбивая с ног и калеча притаившихся за ней степняков. Следом за наёмником в зал ворвались и все остальные.

Дикари отступили и сгрудились за перевёрнутым столом. В зале их было немного — всего несколько десятков — но по дорогим халатам и доспехам было ясно, что мы у цели. Я несколько ударов сердца всматривался в окаменевших халирцев, но силуэт Хагмаса среди них отыскать не сумел. Зато младший халар был тут как тут. Грязную рубаху пленник сменил на прочный доспех, длинная коса скрылась за меховой шапкой, а на поясе поблёскивал новенький кхопеш.

Я терял терпение. В следующий миг, используя сильный силовой импульс, я отбросил всю шайку ордынцев к стене, а халара Тагаса опутал сетями телекинеза и распял над столом.

— Ну что, щенок, скучал за мной? — прорычал я пленнику в лицо.

Его реакция меня удивила. Степной принц быстро пришёл в себя, а когда смог рассмотреть в темноте моё лицо, когда узнал голос — сначала растянул губы в счастливой улыбке, а затем и вовсе сорвался:

— Ах-ха-ха-ха, колдун… колдун, это ты?.. ха-ха-ха!!! Это правда ты? Я так и знал… я знал… братья, я же вам говорил, ха-ха-ха! Я же говорил, что этот шейтаров выродок не мог так просто уйти… теперь вы видите? Я был прав! Я же вам обещал!

Я напрягся, внимательно вслушиваясь в звуки битвы, что всё ещё гремела во всех коридорах Угрюмой. Мы брали верх, но… неужели это западня?..

— Послушай, — продолжал пленник. — Ты даже не представляешь, как я рад тебя видеть. Да отпусти ты меня, наконец, — попытался Тагас освободиться от незримых оков. — Нам нужно поговорить. Это важно.

— Где Хагмас? — прошипел я, и не думая опускать халара на ноги.

— Его здесь нет, — разулыбался Тагас пуще прежнего.

— Где он? — взревел я, выкручивая шутливому пленнику руки.

— Ну всё… всё… я тебя понял, — простонал халар, под треск собственных суставов. — Я всё скажу, мы не враги, колдун… не враги.

— Что это значит? — немного ослабил я хватку.

— Хагмас за стеной, в том лесу — готовится к штурму.

— Что? — едва не сорвавшись на крик, изумлённо выдохнул я.

— Я поднял бунт, — продолжал Тагас, не обращая внимание на растерянного собеседника. — Крепость заняли верные мне люди. Хагмас бросил их на штурм в первой волне, чтобы обезопасить тылы, но вышло иначе. Благодаря твоим манёврам, колдун, шейтарова твердыня досталась мне. Теперь и ты снова здесь.

В зале на миг повисла мёртвая тишина, прерываемая лишь затихающим стальным перезвоном и далёкими басистыми воплями.

— Я предлагаю союз, — спустя несколько мгновений продолжил Тагас. — Подумай, колдун — это выгодно нам обоим. У меня две тысячи мечей. Вместе мы сокрушим моего старшего братца, пожри Шейтар его гнилую душу. Что ты мне скажешь?