— Я здесь, сир, — подал голос сотник, выступая вперёд.

— Я и Шева спустимся вниз, — говорил сир Роман, готовя к схватке боевой артефакт. Позади суетился сир Дмитрий, заряжая свой жезл бронзовыми сосульками. — Пока не вернёмся, ты командуешь на козырьке. Атаковать по сигналу, ясно?

— Да, сир, — поклонился Старг и убежал к краю стены, раздавать указания воинам. Пришельцы во главе двух десятков стрелков поспешили на тропу, к первому заслону. На козырьке, тем временем, затрещали деревянные балки и доски. Над частоколом установили большие салазки, на которые выехала громадная деревянная платформа, похожая на гигантский ковш гружёный камнями. Конструкцию закрепили лишь на двух брёвнах. Больше всего Старг боялся, что опоры не выдержат и платформа сорвётся с обрыва раньше срока, но, хвала Кериту, всё обошлось — инженеры потрудились на славу.

— Смело идут, — пристроился Грони на стене рядом с сотником.

Из скопища ордынцев рождалась длинная степная змея, медленно заползающая на серпантин. Многоголовая тварь опутывала тропу, часто виляла кривым хвостом, а ядовитая пасть всё ближе подбиралась к заслону. Старг вцепился руками в перила, даже не заметил, как его кулаки сжались до боли в костяшках. Спустя миг внизу грянул гром. Закашлял артефакт сира Романа, останавливая на миг поступь гадюки и выбивая из строя бесчисленные чешуйки. Оружие пришельцев прошивало ордынцев насквозь, золочёные сосульки убивали сразу двоих, а порой и троих наступающих разом.

Огонь артефакта поддерживали арбалетные залпы. Несколько хисок сир Роман удерживал позицию, пока припасы не кончились. Первый заслон на тропе пришлось оставить. Пока ордынцы увязли в ловушках и прикопанных копьях, полтора десятка защитников благополучно отступили под прикрытие второго заслона.

Пришла очередь вступить в бой сиру Дмитрию. Высокий пришелец не отставал от собрата. Его артефакт разил степняков также метко. Тропу усеяли мертвецы. Жезл громыхал несколько хисок, но врагов было слишком много. Вскоре и второму отряду пришлось отступать.

Старг занервничал втрое сильнее. Именно он должен прикрывать отступление воинов к козырьку. Прошло ещё несколько томительных хисок, пока взволнованный Грони не закричал ему на ухо:

— Смотри… смотри же. Груд поднял жёлтый флажок. Это сигнал…

Старг и сам рассмотрел на тропе латника, машущего флажком во все стороны. Пора вступать в бой.

— Ну ка, братцы, обрушим камни халирцам на головы.

Двое крепких воинов спрыгнули со стены и начали орудовать тяжёлыми молотами, выбивая брёвна из-под гружёной платформы.

— Ну же… навались… вот так, да… толкай.

Десяток латников упёрлись в конструкцию, пытаясь хоть немного продвинуть её вперёд. Но тяжеленая платформа будто намертво вросла в частокол, не двигаясь с места. Спустя хиску треснули подпорки, ковш накренился и лишь тогда поехал вниз по салазкам. Загрохотали тяжёлые глыбы. Поднялось непроглядное облако пыли. Воины, орудующие молотами под стеной, едва успели отскочить от смертоносной лавины. Камни просыпались в обрыв.

Сила удара выдалась страшной. Лишь только пыль осела, глазам открылась картина побоища. Строй степняков поредел. Камни безжалостными жерновами перемололи неудачливых штурмовиков, навеки хороня их под горками грязи и каменной крошки. Но битва была не окончена. Остальные дикари будто бы не испугались коварства врагов, напротив, казалось, степняки стали ещё злее, ещё напористей побежали наверх.

— Закрыть тропу, — кричал Старг латникам, когда последний стражник ступил на козырёк. В тот же миг двое здоровяков вытолкали наружу несколько массивных ежей, а затем закрыли калитку. Нервно покачиваясь на носках, сотник стал дожидаться неравного боя.

— Приготовить арбалеты, — рыкнул со стены сир Роман.

Стрелки заняли стену. Латники сгрудились внизу, готовые подавать заряженные самострелы. Пришельцы стали на флангах.

— Ну что ж, время пришло, — громко выпалил сир Роман. — Держать стену и пусть ни один болт даром не пропадёт!.. Бей изо всех сил!

— Ххорра! — вторил ему клич славных воинов.

Халирцы выбрались на последний виток серпантина, но не стали завершать круг по тропе, а всем скопом полезли на гору. Карабкаться им было сложно: ноги теряли опору на скользких камнях, руки стыли в снегу, а над головами свистели дротики и болты, грохотали тяжёлые камни.

Старг вскинул арбалет. Прицелился в дикаря под частоколом. Спустя миг тетива хлопнула о деревянное плечо, а раненный в грудь кочевник с воем покатился с горы. Сотник сбросил арбалет со стены прямо в руки ждущему латнику, а сам тут же подхватил новый — заряженный самострел. Едва успел развернуться, как пришлось снова стрелять. На месте убитого степняка карабкались уже трое врагов. Старг отбросил разряженное оружие в сторону, тут же склоняясь к ящику под ногами. Метать дротики всё быстрее. В считанные мгновения ящик опустел, а Старг сбил со скалы четверых дикарей.

Схватка раззадорила парня. Боевой азарт захватил его мысли. Старг так увлёкся, что едва не заплатил за то жизнью. В очередной раз вскидывая арбалет, он высунулся за брёвна и тут же поймал шальную стрелу. Зазубренный наконечник лязгнул по шлему. Сталь выдержала удар, но вот лоб!.. в глазах потемнело, шея хрустнула, разгоняя по спине волны боли, а в голове звенел тревожный набат. Старга отбросило обратно за колья. Если бы не перила, точно свалился бы латникам под ноги, а так лишь больно врезался в преграду и растянулся на стене.

— Старг!.. — вскрикнул Грони, отбрасывая свой арбалет. Спустя удар сердца он уже подскочил и склонился над оглушённым другом.

— Ты цел?.. можешь встать?..

Грони помог Старгу подняться и спуститься по лестнице. Его место тут же занял другой арбалетчик. Старг приходил в себя медленно. Голова кружилась, его пошатывало, бросало по сторонам, а ноги подгибались в коленях.

— Приглядите за ним, — крикнул Грони обозникам, усаживая Старга под стенкой.

— Да брось ты, я в порядке, — пытался сотник сопротивляться.

— Отдохни немного, битвы нам всем за глаза хватит, — проговорил Грони и поспешил обратно на стену. Старг хотел броситься следом, но головокружение ещё не прошло. Потому ему всё же пришлось отдышаться.

Ордынцы добрались к частоколу. Латники загрохотали по ступеням, спеша прикрыть легконогих стрелков. Запела сталь. Старг нервно переминался у ворот в подземелье, сжимая рукоять длинного меча, но вступить в схватку возможности не было. На стене скопилось слишком много людей, и ломтя свободного не осталось.

Блеснули наброшенные крюки. Показались кожаные шлемы первых штурмовиков, прорывающихся за частокол. На глазах Старга головы двоих латников поймали в лассо и вопящих бедняг утащили в обрыв. Лавина ордынцев захлестнула всю стену. Воины не поспевали сбрасывать с горы всех степняков и платили за то своей кровью.

С ужасом Старг разглядел огромного халирца, вскарабкавшегося по брёвнам. Искажённое злобой лицо пестрило жуткими шрамами, а кожаная броня едва не лопалась от непомерно раздувшихся мускул. Дикарь поднял могучие руки, неистово размахивая трофейной алебардой, не позволяя северянам к себе подойти. Тяжёлая секира в руках великана казалась детской игрушкой. Крепкие воины разлетались от страшных ударов, что куклы. В считанные мгновенья помост вокруг него опустел и лишь один щуплый парнишка ещё как-то стоял на ногах.

Грони обнажил меч, проворно поднырнул под удар и полоснул бедро гиганта. Алебарда просвистела над его головой, а кочевник болезно взревел. Но уйти Грони не смог. Великан яростно вцепился неохватной ручищей в кирасу и, словно невесомое пёрышко, приложил воина о частокол. Грони застонал и рухнул под ноги дикарю.

Хромая и завывая от боли, кочевник отошёл на несколько шагов. Грони едва смог доползти до перил и приподняться на колени, когда секира алебарды блеснула и, шумно рассекая утренний ветер, обрушилась ему на грудь. Жалобно заскрежетала сталь, кираса вогнулась в обратную сторону, ломая хрупкие рёбра, перила под воином треснули и Грони рухнул со стены. Дикарь спрыгнул следом. Вся жизнь промелькнула у Старга перед глазами, когда, стоя над поверженным другом, гигант снова размахнулся алебардой.