Спустя несколько ударов сердца они выбрались наружу. Андрей нёс на плечах бесчувственного Женю, а Старый тащил сразу двоих помощников химика. Обоих спасателей одолевал скрипучий кашель. Андрей побледнел, а Лёша едва переставлял вдруг ослабшие ноги. На входе в пристройку стража отобрала их ношу, и ребята устало присели под стенкой.

— Ну и дрянь, — вытер взмокший лоб Андрей.

— Кажется, я надышался, — ещё раз прокашлялся Лёша.

— Керит всемогущий… помогите мне… скорее, — взвизгнула Пета, склонившаяся над Оли — юным подмастерьем Медведя. У парня началась лихорадка. Лицо скрутили судороги. Из носа брызнула кровь. Стражники бестолково суетились над парнем, пытаясь остановить припадок. Белая пена у рта сперва порозовела, а следом обратилась бордовыми пузырями. Спустя несколько ударов сердца всё закончилось. Оли отошёл на Ту Сторону.

— Господи, что же это?.. — Склонился Андрей над Медведем, не жалея звонких пощёчин. Женя был бледным, как смерть. Губы посинели, зрачки закатились под веки.

— Ну же… давай… просыпайся… не смей уходить…

— Его аура быстро бледнеет, — заметил Старый.

— Твою мать, — бросил Андрей. — Держи его.

Затем Андрей закрыл глаза, сосредоточился. Вытянул руки перед собой. Собрал на ладони небольшой сгусток энергии, оторванный от собственной ауры и парой импульсов протолкнул его в тело Медведя.

Аура пострадавшего вдруг пошла рябью. Несколько золотистых волн прокатились по незримому кокону. Женя застонал. Его лицо начало медленно розоветь. Спустя несколько мгновений его стошнило.

— Вот, молодец, — шептал Старый, поворачивая голову Медведя на бок, чтобы тот не захлебнулся. — Выбрасывай из себя эту мерзость.

Андрей, тем временем, проделал тот же фокус со вторым подмастерьем. Парень верно шёл на поправку. Тири уже успела обрадоваться счастливому спасению, но их беды в тот день ещё не закончились.

Спустя несколько хисок за стеной прогремела гроза. Андрей и Старый тут же вскочили на ноги, не сговариваясь, подхватили пострадавших химиков и что было духу побежали к лекарне. Тири и Пете пришлось попотеть, чтобы угнаться за прыткими пришельцами.

— Андрей, — кричала Тири им в спины. — Что это было?

— Граната, — уже стоя в палатах, ответил Андрей. — Как стемнело, Циркуль и Рыжий сделали вылазку.

— Они поставили несколько растяжек на подступах к крепости. Чтоб неожиданности не случилось, — добавил Лёша.

— И не прогадали. Нам нужно идти…

— Позаботьтесь о Медведе.

— Мы всё сделаем, — крепко обняла Лёшу Пета.

— Да хранят вас Кроны, — всхлипнула Тири, прижимаясь к груди мужа. — Да сохранит вас Керит, — прошептала она, когда ребята уже скрылись в тёмном коридоре.

Это был самый длинный и ужасный день на памяти Тири. К несчастью, он ещё не закончился.

На площадь мы со Старым буквально влетели, едва не сбивая с ног дежурную стражу. Во дворе было светло, горели все факелы и светильники, воины спешили на стены. Мы подбежали к курсантам, что толпились у центральной башни.

— Вот же неугомонные, — рыкнул Кос.

— Это штурм? — спросил я. — Может разведчики напоролись?

— Может и разведчики, — хмыкнул Калаш. — Но что-то не верится мне.

— А с какой стороны прогремело? — подбежал запыхавшийся Крас.

— Не знаем, с нашего крыла тяжело так сразу определить направление, эхо сильно искажает звуки. Потому тревогу подняли по всем фронтам, — отвечал Тим.

В следующий миг снова прогремело. Раскатистый грохот ударился в камни и разлетелся эхом по лесу. Крильис тут же проснулся, завыл, зашумел, зашелестел последней листвой.

— Грёбаная стена, — взревел Циркуль. — Заткните кто-нибудь этот колокол. Ничего же не разобрать…

— Они идут с севера или с востока? — прислушивался Старый.

За стеной громыхнули ещё несколько взрывов. Похоже, крепость окружали.

— Плевать, — бросил я. — Все на позиции. Это штурм, сомнений больше нет.

Ребята разбежались по своим секторам. На помосте «торрека» я застал Бориса и капитана, разглядывающих лес через приборы ночного видения:

— Что видно?

— Орда вышла из леса, — не оборачиваясь, спокойно ответил Борис. — Наверное, хотели подойти тихо, но растяжки спутали их планы. Теперь спотыкаются… на вот, взгляни.

Я принял прибор и стал рассматривать лес перед крепостью. Из-за стены деревьев выбирались кочевники. Факелов у них не было, потому двигались дикари очень медленно. В кромешной тьме не разгонишься.

Стена под нами притихла. Суета прекратилась, смолкли разговоры и крики. Воины застыли в ожидании битвы. Прошлые победы сказались на их настрое: ни страха, ни волнений — ауры пылали силой и уверенностью в исходе нового сражения.

— Пора угощать, — поднял руку капитан.

Орда успела пройти полсотни шагов, пока её накрыли первые залпы орудий. Под стенами стало светлее. Горящие бочки разбились, масло расплескалось по земле дрожащими светлячками. Следом тренькнули сотни луков. От леса послышались крики. В рядах кочевников показались прорехи.

Дикари поняли, что таиться больше нет смысла. Замерцали тысячи факелов, будто звёзды упали с небес. Загудел боевой рог. Ему вторили десятки скрипучих собратьев. Сигналы обошли Угрюмую по дуге. Орда напоминала чёрные тучи перед атакой на небесные чертоги Сулаф. Будто одержимые демоны Боста, не страшась отведать Керитового Хлыста, кочевники двинули к стенам.

— Ник, приём, — шикнул в рации голос Краса.

— На связи.

— У меня тут горячо. Орда полезла на стену. Кочевники укрыты большими щитами, обстрел почти бесполезен.

— Принял, Калаш?

— У меня пока не дошли, но с щитами ситуация та же.

— Принял, держитесь. Работаем по команде…

Дальше я взглянул в бинокль и выругался. Разглядеть орду было всё ещё трудно, но некоторые черты вражеского строя уже проступили во мраке. Над головами кочевники держали толстые доски. Стрелы застревали в дереве, почти не причиняя урона шагающим степнякам. Я тут же подбежал к стенке помоста.

— Бернис… — Кричал я вниз. Граф командовал стрелками по всей южной стене. — Подкорректируй стрелков… бросьте тратить стрелы на пехотинцев. Они укрыты мощными щитами. Стреляйте дальше — подавите их лучников.

— Слушаюсь, сир.

В тот же миг граф выхватил рог и трижды прогудел нужный сигнал. От него разбежались вестовые с приказами для наводчиков. Луки поднялись выше. Тяжелые стрелы просыпались орде за спину, где только начинали выстраиваться кочевые стрелки.

Орда добралась до грота и стало совсем не до шуток. Мощные лестницы вгрызлись в пилястры. На каждой дикари установили большие подвижные щиты, сбитые из толстой доски. Халирцы медленно пробирались наверх, передвигая щиты по ступеням. Арбалетчикам достать ордынцев было практически невозможно. В битву вступили тяжелые алебарды и копья.

Где-то на стене закашлял автомат. Первым не выдержал Циркуль. Следом послышались очереди со всех башен. Орда напирала. В нескольких участках южной стены случились мощные прорывы. Ситуация обострялась с каждым мгновением.

Я сплёл энергетический щит, чтобы защититься от случайной стрелы, и подошёл к краю помоста.

— Прикрывай, — кивнул я Борису и начал собирать энергию для тарана.

Смертоносный энергетический вихрь закружился перед грудью. Спустя миг прозрачный снаряд сорвался с рук и устремился вдоль стены. На пути тарана оказались три лестницы. Несчастные штурмовки жалобно затрещали и разлетелись в мелкие щепы. Следом в грот рухнули истерзанные вихрем кочевники.

Не успев толком отдышаться, я проделал тот же трюк у противоположного борта. Давление на стену стало терпимым, стрельба прекратилась.

— Калаш, что у тебя? — процедил в рацию капитан.

— Горячо… несу потери, но стена держится.

— У меня мощный прорыв, — взорвалась рация Краса. — Здесь все знамёна… мы не удержим, их слишком много, приём… пора… слышите меня?.. давайте сейчас, пока не поздно…

— Принял, — взволнованно проговорил в рацию капитан. — Начинаем… всем-всем-всем — поджигай!