— Я так боялась… так беспокоилась… — Горячо зашептала она, расцеловывая мои щёки. — Почему ты так долго?

— Тири, — смутился вдруг я, осматривая забор академии. — А что ты здесь делаешь?

— Я ждала тебя.

— А где ребята? Ты их не видела?

— Нет, — раскрыла она глаза ещё шире. — Здесь только мы. Ты разве ничего не помнишь?

— Помню, конечно… — Запнулся я, вновь оглядываясь по сторонам.

Окружающие нас картины вдруг изменились. Зеркальные высотки запылали, листья на деревьях осыпались прахом, стволы обуглились, горький пепел повалил с неба крупными снежными хлопьями. Здание комендатуры, сквозь которое я прошёл мгновенье назад, разлетелось вдребезги, осыпая улицу строительным мусором. Из-за забора академии повалил столб косматого чёрного дыма. Канализационные люки прорвало фонтанами грязной крови. Бурая река затапливала всю улицу, быстро подбираясь к нам с Тири.

— Что происходит? — взволнованно выдохнул я.

— Нам пора уходить, — беззаботно улыбнулась мне девушка. — Здесь тебе больше делать нечего.

— И куда мы пойдём?

— К госпоже. Она ждёт нас, я покажу, — снова улыбнулась красотка, схватила меня за руку и потащила по улице.

Дойдя до перекрёстка, мы на мгновенье остановились. Улицы моего города вдруг сменились узкой лесной тропкой. Вокруг возвышались древние млисы и чисхи, оплетённые лианами старого лемеса. Тропа убегала далеко за линию горизонта.

— Идём? — крепче сжала она мою руку.

— Идём, — согласился я.

Не успели мы пройти и двух шагов, как пейзажи вновь изменились. Теперь мы с Тири оказались в гостиной моего дома. Под стеной стоял старый шкаф, доверху забитый пыльными книгами, рядом притаилась мягкая мебель, большое окно в центре комнаты выходило во двор. Я обрадовался, забегал глазами по стенам, искал родителей, хотел познакомить их с Тири, но у окна стояла не мама.

Незнакомка в рубиновом платье обернулась к нам и успокоила колотящееся в моей груди сердце нежной, заботливой улыбкой.

— Здравствуй, Андрей. Наконец-то мы встретились.

— Добрый день, — смущённо протянул я, поглядывая в окно. Сказать по правде, я был не уверен, что там действительно день и светит настоящее солнце.

— Хорошо выглядишь, — улыбнулась женщина снова. — Даже лучше, чем прежде.

От этих слов Тири вздрогнула, крепче сжала мою руку, но ничего не сказала.

— У тебя, наверное, накопилось столько вопросов? Я могу дать ответы.

— Серьёзно? — удивился я. — Вам известно всё?

— Нет, но очень многое. Особенно вещи, которые касаются лично тебя.

Я задумался. Честно сказать, у меня действительно накопилась уйма вопросов, но как только пришло время ответов — все они вылетели из головы.

— Кто вы? — выдохнул я, спросив первое, что пришло на ум. — Вы Афира?

— Хи-хи!.. нет… это не так, — прыснула незнакомка. — Когда-то очень давно меня звали Феора. И конечно же, я была просто женщиной, из плоти и крови, как вы с Тири. Нынче я храню Кертис.

— Была женщиной? Когда-то давно?

— Очень давно. Так давно, что считать прошедшие столетия больше нет смысла.

— Простите, но… я не понимаю.

— Тогда давай обсудим всё по порядку. Начнём с начала, и я постараюсь объяснить тебе всё, что смогу.

— Я не против, — кивнул я, переглянувшись с Тири. — Как мы с ребятами попали в другой мир?

— Это я вас перенесла. Чтобы открыть портал, мне пришлось израсходовать почти всю энергию Кертиса.

— Но зачем? — развёл я руками.

— У меня были причины. В твоих жилах течёт кровь давно позабытых героев. Твои гены уникальны. Благодаря большому стрессу ты пробудил силу, которая спала десятки тысяч лет. Тебе нужна была помощь.

— Так это всё из-за меня? — округлились мои глаза. — Выходит, ребята пострадали по моей вине?

— Это допустимая жертва, — невозмутимо отвечала госпожа Феора. — К тому же, твои друзья были всего лишь людьми. Благодаря тебе они смогли стать чем-то большим. Ты воспламенил их кровь и открыл доступ к силе.

— Это в посёлке? Когда я обжёг их пламенем моей ауры?

— И тогда тоже, — кивнула госпожа Феора. — Но впервые это случилось на вашей планете, во время перестрелки с наёмниками Бориса.

— Что такое Кертис?

— В моё время так назывался огромный город, обнесённый защитным куполом из чистой энергии. Там мой народ смог укрыться от страшного катаклизма, погубившего целый мир. Сегодня нет ни города, ни народа, даже купол развеялся, и лишь истончившаяся за тысячелетия стена всё ещё продолжает стоять, сохраняя в себе последние воспоминания о моей цивилизации.

— Вы же говорите о Неподвижной Меже? — возбуждённо выдохнул я. — Что за ней скрыто?

— Ничего, — грустно продолжила женщина. — Только древний лес. От города не осталось даже развалин.

— Так это было что-то вроде убежища?

— Да, — согласилась она. — Кертис не только смог приютить миллионы беженцев двух миров. Он стал колыбелью, в которой зародилась новая цивилизация.

— Насколько правдивы керрийские легенды? Существует ли Керит? Правда ли, что Неподвижную Межу воздвиг Бост? И что вообще произошло в те далёкие времена?

— Это очень долгая и очень грустная история, — вздохнула госпожа Феора, присаживаясь в кресло. — Кронов не существует, — мягко улыбаясь, говорила она для Тири. — Всё же мы были людьми. Почти такими же людьми, как и вы.

Стены моего дома вдруг испарились, пропала мебель, и мы втроём очутились на облаке. Тири вздрогнула и прижалась ко мне покрепче, опасаясь смотреть вниз, я же занервничал от пейзажей, которые раскинулись над нашими головами. Небо было зажато между двумя мирами, земля оказалась и сверху, и снизу.

— Много тысяч лет назад, — продолжила госпожа Феора свой рассказ, — когда я была ещё совсем юной девчонкой — чуть младше твоей жены — я жила в очень красивом молодом мире, на три четверти покрытом водой. Сегодня эту планету твои современники называют «Земля», — указала она рукой на планету под нами, — в моё же время она звалась «Атлантида», а люди моей расы звали себя «Атланы». Наша цивилизация была очень развита, но мы превосходили вас не только в развитии технологий. Мы и сами были другими. Мы умели использовать больше ресурсов головного мозга, чем вы сегодня.

— Что это значит? — уточнил я.

— Что вы ограничены. В ДНК современного человека заложена блокировка, препятствующая развитию силы. Каждый атлан был телепатом. Мы видели мысли друг друга, могли путешествовать по чужим снам, мечтаниям, думам. По большей части мы общались при помощи мысле-образов. Наша культура в корне отличалась от вашей.

— Наверное, это было волшебное место, — восторженно выдохнула Тири.

— Да, это так. Наш мир был очень простым — в нём не было лжи. Когда твой мозг развит настолько, что все мысли выставлены напоказ, не так-то просто юлить и обманывать. Только сильнейшие атланы могли на время скрывать свои помыслы от других, и то лишь частично.

— Здорово.

— Но у каждой монеты есть две стороны, — грустно продолжила госпожа Феора. — Всё же мы были людьми: жадными, корыстными, мелочными и очень жестокими. В нашем мире царила строгая иерархия. Каждый атлан занимал в ней место, соответствующее его способностям. Только врождённая сила определяла статус будущего атлана. Она же определяла его достаток, профессию, родственные связи. Когда в сильном роду рождался бездарный ребёнок — от него избавлялись. Когда же происходило наоборот — одарённое дитя отбирали у кровных родителей и усыновляли могучие семьи. Общество делилось на кланы, которые без конца накапливали силу — ибо только грубая сила давала могущество в моём мире. Амбиции человека были равны его врождённым способностям, потому как не существовало путей для того, чтобы разрушить эту стену.

— Но это довольно честно, — неожиданно для себя самого, обронил я. — Всё же править должны достойные, не так ли?

— Нами правили не достойные, — стрельнула глазами госпожа Феора так, что у меня по спине пробежали мурашки. — Нами правили сильные.