Агриэлла проснулась от чьего-то прикосновения. Открыв глаза она увидела ворона. Рядом лежали листок бумаги и писчее перо, что он принёс. Агриэлла сама призвала его вчера вечером. И вот сегодня утром он прилетел.

— Подожди немного

Ворон в ответ каркнул и стал прохаживаться с деловым видом по темнице. Закончив писать девушка свернула письмо и отдала птице.

— Передай королю.

Ворон тряхнул крылом и оттолкнувшись от каменного пола взлетел вверх к окну. Посидев немного на железных прутьях решетки, птица обернулась на колдунью.

— Я открою окно. Лети.

После этих слов ворон расправил крылья и взмыл ввысь, скрываясь из виду.

Король сидел в кабинете, изучая принесённые ещё вчера вечером документы. Всю прошлую ночь его мучала бессонница, поэтому сейчас он страдал от головной боли и все попытки прочитать договор с риайскими купцами ни к чему не приводили. В очередной раз пытаясь понять смысл прочитанного, Рэйесонд потер виски пальцами. В этот момент порыв ветра открыло окно и все бумаги разлетелись по кабинету. Король выругался и принялся их собирать. Когда он достал последний листок из под стола и поднялся, ложа его на стол, то вздрогнул от неожиданности. Перед ним, прямо на спинке стула, что стоял напротив, сидел большой чёрный ворон. Птица пристально смотрела на человека, а в клюве был свёрнутый пергамент. Ворон раскрыл клюв и тот выпал на стол. В ту же секунду птица взмахнула крыльями и громко каркнув вылетела в окно, которое король не успел закрыть. Рэйесонд развернул бумагу и на его лице появились удивление, которое затем сменило отчаяние. Ещё-бы, ведь его спасительница, девушка в присутствии которой он почувствовал себя таким живым и настоящим, оказалась порождением тьмы, чудовищным убийцей, его врагом. Но в тот же момент она спасла его, хотя могла легко убить в тот момент, когда он был беззащитен. Почему она не сделала этого, почему помогла ему и как могла убивать невинных детей. Она же не так давно прямо на его глазах убила Ферона. Голова от вопросов буквально разрывалась на части. И вот, возможно сейчас, хоть что-то прояснится.

Прочитав, он отложил письмо. Головная боль усилилась, казалось на голову надели раскалённый железный обруч.

— Хейнриз! — позвал он слугу и как только тот появился сказал:

— Пусть все подготовят к казни. Она состоится завтра. Пусть все будет готово для сожжения, — каждое слово давалось ему с трудом.

— Как прикажет ваша светлость, — слуга поклонился и вышел.

Король отбросил письмо, поднялся из кресла и вышел вслед за Хенризом. Ему было необходимо побыть наедине с самим собой и подумать о том, что было написано в письме.

В тот момент, когда Рэйесонд вскочил на Агзона и отправил его галопом прочь от замка, Дориона видевшая, что король уехал, зашла в его кабинет, чтобы взять свод законов Ронара, который как будущая королева она должна была изучить. В его поисках взгляд принцессы скользнул по столу и задержался на письме, которое явно было написано женской рукой. Слишком красивым и аккуратным был почерк. Не долго думая, Дориона взяла его, а дочитав побледнела, выронила листок и выбежала из кабинета. После чего закрылась в своих покоях и не вышла ни к обеду, ни к ужину. Только когда ночью вернулся король, Дориона вышла к нему. В руках у неё был поднос, а на нем два бокала тёплого молока с мёдом и корицей.

— Вас так долго не было, я переживала.

— Ничего, все в порядке. Но разве можем мы сегодня видеться, как же ваша примета?

— Ох, ну сегодняшний день уже почти закончился, так что это не считается, — принцесса поправила прядь волос, что упала на лицо и мило улыбнулась, отчего на щеках появились ямочки. — Я переживала за вас, ведь вы сегодня весь день отсутствовали во дворце.

— Не стоит беспокоиться, у вас и так полно забот в связи с предстоящей свадьбой. И как вы себя чувствуете, с вами все в порядке? Хейнриз сказал, что вы посылали сегодня Мириаду к лекарю, что-то случилось?

— Нет, не стоит беспокоиться. Просто лёгкое недомогание.

— Хорошо, тогда пойдёмте спать, завтра будет трудный день.

— Ладно, но только если вы выпьете молоко с медом. Я сама его приготовила.

— Ну раз так, то я просто обязан его выпить, — король, едва улыбнувшись, взял бокал. На душе скребли кошки и у Рэя было желание послать все к черту, но принцесса была не виновата в этом. Он понимал, что она старается как может наладить с ним общение. Именно поэтому он постарался быть предельно вежливым и даже смог выдавить из себя улыбку. Милое невинное создание, принцесса Дориона, она надеется на счастливый, пусть и договорной, брак и он не имеет права разбивать ее сердце. Видимо сладкое тёплое молоко действительно помогало уснуть, потому-что едва дойдя до постели и прикоснувшись головой к подушке Рэйесонд крепко уснул, оставив все мысли и переживания во вчерашнем дне. Сквозь сон услышал он топанье, фырканье, цоканье когтей по паркету и жалобное поскуливание, а затем Филис, видя, что все его попытки разбудить хозяина игнорируются, взял и запрыгнул на Рэйесонда и начал лизать тому лицо.

— Эй, Филис уйди, — прогоняя с постели пса Рэйесонд перевернулся на другой бок и взглянул в окно.

Солнце было высоко в небе, а это значило, что уже полдень. Казнь!! Неужели он проспал и почему его никто не разбудил?!

Агриэлла шла на эшафот. Судя по тому, что на помосте стоял палач с топором в руках, ей собирались отрубить голову. А ведь она предупреждала.…

Ведьма посмотрела на людей, что стояли на площади. На некоторых лицах читалось сочувствие, на некоторых любопытство, но большая часть выражала лишь злобу. Они были рады, что исчадие ада, каковой они считали ведьму, получит по заслугам. Но Агриэлла знала, что ждёт их всех, их детей, их родителей, всех тех юношей и девушек, стоящих здесь и мечтающих о светлом будущем и не подозревающих о надвигающейся опасности. Но что она могла сделать… уже ничего. И все-таки в надежде посмотрела на королевскую ложу. Короля не было. Трон пустовал, а рядом сидела молодая девушка. Значит он не поверил и уже ничего не изменить и не исправить…..

Кто-то из толпы бросил в неё заранее приготовленный камень и он угодил в руку, следом полетел ещё один, и ещё. Видя, что ведьма никак не реагирует, никого не проклинает, не насылает порчу, люди осмелели и стали кидаться кто чем, в ход шли камни, яйца, яблоки, помидоры. Один камень угодил Агриэлле в бровь, другой в спину. Но что значила эта боль по сравнению с тем, что через пару минут у тебя отнимут жизнь. Ей было все-равно. А вот вороны так не думали. Сначала закаркал один, затем другой и вот уже в небо взмыли несколько десятков птиц, образуя чёрное облако, закрывающее солнце. Стража пыталась разогнать их, но не могли достать копьями, слишком высоко те летали… Стрелы тоже оказались бессильны. Птицы с лёгкостью уворачивались от них.

— Ведьма, ее происки!!

— Она нас всех проклинает!!!

— Спасайся кто может!

Люди в страхе стали разбегаться, ища укрытия, толкаясь и давя друг друга. Даже принцесса поспешила покинуть ложу в окружении стражников, закрывающих ее щитами. А Агриэлла послушно поднималась на эшафот. Она посмотрела в последний раз на этот мир и склонила колени, ложа голову на плаху. Палач занёс тяжелый топор. Девушка услышала свист рассекаемого лезвием воздуха и топор прошёл по касательной, обжигая кожу, но не нанося серьезного вреда. Не понимая, что произошло, она повернула голову и увидела стоящего рядом короля. Он держал палача за локоть, удерживая нависшей над ней топор.

В последний момент Рэйесонд успел изменить направление удара, схватив палача за руку и топор лишь слегка рассек нежную кожу. Но кровь алыми каплями сорвалась с шеи ведьмы и, попав в щель между досок эшафота, упала на землю. Секунда и красную влагу впитала земля. Тут-же подул ледяной пронзительный ветер, поднимая клубы пыли, небо заволокло чёрными тучами и хлынул ливень. Площадь опустела и лишь на помосте остались стоять три человека: король, ведьма и растерянный палач. Разве что ещё одинокие стражники, не посмевшие оставить короля, мокли под дождем, оставшись на площади.