Алвину пришлось согласиться. В ожидании результата он принялся читать сообщение, уже выданное Ассоциатором.
— Рорден, — наконец произнес он, — что Алан имеет в виду, когда говорит о миграции?
— Этот термин, довольно часто используется в первых записях, — ответил Рорден. — Он относится ко времени, когда другие города начали приходить в упадок, и человечество направилось в Диспар.
— Тогда «аварийная система», где бы она ни находилась, должна вести к другим городам?
— Наверняка.
Некоторое время Алвин размышлял:
— Так вы считаете, что если даже мы найдем систему, она приведет нас лишь к разрушенным городам?
— Сомневаюсь, что она приведет даже к ним. Когда города покидали, машины были отключены, и сейчас их должна покрывать пустыня.
Алвин не поддался унынию:
— Но Алан должен был знать это, — запротестовал он.
Рорден пожал плечами:
— Пока мы только строим догадки, а Ассоциатор не имеет информации. Возможно, придется подождать несколько часов, но поскольку вопрос конкретен, все записанные факты будут к вечеру нам известны. Затем мы последуем твоему совету.
Защитные экраны города были опущены, потому что солнце жгло немилосердно, хотя его лучи показались бы необычно слабыми человеку из древних веков. Алвин многократно путешествовал по этому маршруту раньше, и все же сейчас он переживал совсем другие чувства. Когда они достигли конца движущихся путей, Алвин нагнулся, внимательно разглядывая поверхность, пронесшую их через город. Впервые в жизни он почувствовал ее загадочность. Здесь она была неподвижна, и все же на расстоянии сотни ярдов двигалась по направлению к нему быстрее бегущего человека.
Рорден наблюдал за ним, однако любопытство юноши он воспринимал по-своему.
— Я думаю, они убрали последнюю часть пути, когда строился парк, — сказал он. — Вряд ли ты узнаешь что-нибудь здесь.
— Я думал не об этом, — ответил Алвин. — Я пытался понять, как действуют движущиеся пути.
На лице Рордена появилось выражение удивления. Подобная мысль никогда не приходила ему в голову. С тех пор, как люди жили в городах, они привыкли, не задумываясь, пользоваться движущимися дорогами. А когда города полностью автоматизировали, они вообще перестали замечать их присутствие.
— Не ломай над этим голову, — сказал он, — я могу показать тебе тысячу более интересных загадок. Скажи, например, откуда мои машины берут информацию.
Так, не задумываясь, Рорден расправился с движущимися путями — одним из величайших триумфов инженерного ума. Долгие века, ушедшие на исследование и создание анизотропного вещества, ничего для него не значили. Если бы ему сказали, что материя может иметь свойства твердого тела в одном направлении и жидкости — в двух других, он не высказал бы ни малейшего удивления.
Парк насчитывал почти три мили в диаметре, а, поскольку все дорожки были извилистыми, то все расстояния в нем казались значительно больше, чем были в действительности. В детстве Алвин часто играл среди деревьев и растений на этом самом большом из открытых пространств города. Постепенно он изучил здесь все, но с годами прежнее очарование исчезло, и теперь он понимал причину этого: из древних записей знал, что парк был лишь бледной тенью исчезнувшей красоты.
Проходя по аллеям нестареющих деревьев и по карликовой многолетней траве, которую никогда не нужно было подстригать, они встречали много знакомых людей, и вскоре устали отвечать на приветствия: многие знали Алвина и Рордена. Вскоре они свернули в сторону, и пошли по тропинке, почти скрытой деревьями. Кроны были так густы, что закрывали даже огромные башни города, и Алвин на мгновение представил, что он находится в древнем мире, о котором так часто мечтал.
Ярлан Зей был погребен в центре парка, над его могилой на холме высилось своеобразное архитектурное строение, окруженное блестевшими на солнце бледно-розовыми колоннами к которому вела аллея вечнозеленых деревьев. Крыши не было, а пол составляли огромные плиты выглядевшие изготовленными из природного камня. Но ноги людей, в течение столетий топтавшие этот пол, не оставили ни малейшего следа на этом невероятно прочном материале, так что натуральным он быть никак не мог. Алвин и Рорден вошли в зал и остановились у статуи Ярлана Зея.
Перед ними предстал сидящий создатель великого парка. Слегка прищуренными глазами он словно разглядывал нечто у своих ног. Его лицо носило странное, обманчивое выражение, в течение многих веков удивлявшее всех, кто приходил сюда. Одни приписывали это причудам скульптора, другие считали, будто это сам Ярлан Зей улыбается какой-то одной ему известной таинственной шутке. Вскоре Алвин узнал, что последние были правы. Рорден замер перед статуей, как будто увидел ее первый раз в жизни. Затем он отошел на несколько ярдов и начал внимательно рассматривать огромные каменные плиты.
— Зачем вы это делаете? — удивился Алвин.
— К массе интуиции добавим немного логики, — ответил Рорден и замолчал.
Алвин принялся снова рассматривать статую. Его занятие прервал негромкий смех. Оглянувшись, он увидел, что Рорден с расплывшимся в улыбке лицом медленно погружается в пол, и смеется над выражением лица Алвина.
— Я думаю, что знаю, как это исправить, — сказал Рорден, исчезая в прямоугольном отверстии. — Но если меня долго не будет, тебе придется воспользоваться поляризатором гравитации, чтобы извлечь меня. Однако не думаю, что бы это понадобилось.
Последние слова прозвучали глухо, и, заглянув в отверстие, Алвин увидел, что друг уже на много футов ниже уровня земли. На его глазах шахта постепенно углублялась, пока Рорден не превратился в точку, в которой трудно было разглядеть человека. Затем, к облегчению Алвина, далекая точка начала приближаться, и вскоре Рорден вновь стоял рядом с ним.
— Логика, — сказал он, — творит чудеса, если есть, к чему ее применить. Это сооружение настолько просто, что нетрудно догадаться, что единственно возможный секретный вход должен был быть в полу. Я предположил, что он каким-то образом обозначен и поэтому искал плиту, отличную от остальных.
Алвин нагнулся и оглядел пол.
— Но она точно такая же, как и другие! — воскликнул он.
Рорден развернул его лицом к статуе. Мгновение Алвин напряженно всматривался в нее. Затем медленно кивнул.
— Вижу, — прошептал он. — Так вот, в чем секрет Ярлана Зея!
Взгляд статуи был устремлен на пол у его ног. Ошибиться было невозможно. Алвин шагнул на соседнюю плиту и увидел, что Ярлан Зей больше не смотрит в его сторону.
— Тысячи людей пройдут мимо и не заметят ничего, если, конечно, не будут искать специально. Сначала я сам чувствовал себя довольного глупо, стоя на этом камне и перебирая различные комбинации управляющих мыслей. К счастью, комбинация должна быть довольно простой, и пропускным кодом оказались слова «Алан из Линдара». Сначала я попробовал «Ярлан Зей», но ничего не вышло, об этом следовало догадаться, потому что в этом случае слишком много людей могли бы случайно привести механизм в действие.
— Все это выглядит довольно просто, — согласился Алвин, — но не думаю, чтобы я догадался, размышляя хоть тысячу лет. Наверное, именно так работает Ассоциатор.
Рорден усмехнулся.
— Может быть, — сказал он. — Правда иногда я знаю ответ раньше, чем машина, зато она знает его всегда. — Он сделал паузу. — Ну, что? Идем вместе? Нам придется оставить шахту открытой: вряд ли кто-нибудь в нее упадет.
По мере того как они опускались вниз, прямоугольник неба над их головами все уменьшался, пока не стал очень маленьким и далеким. Шахта освещалась исходившим от стен сиянием. В идеально гладких стенах не было заметно ни малейших признаков механизма, опускавшего их. Опустились они, по меньшей мере, на тысячу футов.
На дне шахты находилась дверь, которая при их приближении автоматически открылась. Они миновали короткий коридор и оказались в гигантском круглом зале, пораженные его размерами. Величественные стены смыкались в изящном, плавном изгибе в трех сотнях футов над головой. Колонна, у которой они стояли, выглядела слишком хрупкой, чтобы поддерживать нависшие над ней скалы. Присмотревшись, Алвин заметил, что она и не была частью зала, а представляла собой гораздо более позднее сооружение. Рорден пришел к тому же заключению.
