Если Рорден и вспомнил прошлый визит в эту комнату, то по крайней мере, не подал виду. Однако члены Совета явно помнили, о чем говорили взгляды, бросаемые ими на Алвина. — Интересно, — размышлял Алвин, — что будет, когда они услышат рассказ Рордена. Всего за несколько месяцев неузнаваемо изменилось настоящее, а теперь им предстоит утратить и свое прошлое.

Рорден заговорил. Широкие улицы Диспара сейчас пустовали, город замер. Подобное лишь раз случалось в жизни Алвина. Город ждал, ждал, когда будет поднята вуаль, скрывающая прошлое, если прав был Калитракс, более пятнадцати сотен миллионов лет.

Очень коротко Рорден повторил известную версию истории человечества, версию, которую и Диспар, и Лис всегда безоговорочно принимали. Он говорил о неизвестных людях древних цивилизаций, не оставивших после себя ничего, кроме нескольких великих имен и туманных легенд об империи. С самого начала, — утверждала история, — человек стремился к звездам и наконец достиг их. Миллионы лет длилась его экспансия Галактики, он покорял систему за системой. Затем из тьмы, за краем Вселенной, ударили пришельцы и отобрали все его завоевания.

Возвращение в Солнечную систему было тяжелым и длилось многие века. Сама Земля была спасена в знаменитых сражениях, шедших вокруг Шалмираны. Когда все кончилось, человеку остались лишь воспоминания и Земля, на которой он родился.

Рорден остановился и оглянулся, слегка улыбнувшись Алвину.

— Так говорят рассказы, в которые мы верили со времени начала наших записей. И сейчас я должен сказать вам, что они были фальшивы, фальшивы в каждой своей детали.

Он подождал, пока до присутствующих дошло полное значение сказанного. Затем, медленно и осторожно подбирая слова, рассказал сведения, полученные от Ванамонда.

Неправдой было даже то, что Человек достиг звезд. Вся его маленькая империя ограничивалась орбитой Персефоны [2], межзвездные расстояния он не в силах был преодолеть. Вся человеческая цивилизация теснилась у Солнца и была еще очень молода, когда звезды достигли его.

Потрясение, вероятно было сильнейшим. Несмотря на свои неудачи, Человек никогда не сомневался, что однажды он покорит глубины космоса. Он верил также, что даже если во Вселенной и есть существа, равные ему по разуму, то во всяком случае, не превосходящие его. Теперь он понял, что ошибался и в том, и в другом случае, и что среди звезд существовал разум, во много раз превосходящий его. Много столетий, сначала на кораблях других рас, а позднее и на машинах, построенных с помощью полученных знаний, Человек исследовал Галактику. Повсюду он встречал культуры, которые мог понять, но с которыми не мог сравниться, и тут, и там он встречал разум, находящийся за пределами его понимания.

Шок был огромным, но он утвердил человечество как расу. Человек вернулся в Солнечную систему несколько грустнее и бесконечно мудрее, принося с собой накопленные знания. Он принял вызов и постепенно выработал план, дававший надежду на будущее.

Некогда основным увлечением Человека были физические науки. Теперь он еще яростнее принялся за генетику и изучение возможностей людей. Чего бы это ни стоило, он должен был достичь предела своей эволюции. Великий эксперимент потребовал всю энергию расы в течение миллионов лет.

Всей борьбе, жертвам и упорному труду Рорден посвятил всего несколько предложений в своем рассказе.

Наконец Человек достиг величайшей победы. Он победил болезни и мог теперь при желании жить вечно, он овладел телепатией — подчинил своей воле самую тонкую из всех сил.

Теперь он был готов вновь, основываясь уже на собственных силах, отправиться в огромные просторы Галактики, мог на равных встретиться с расами, населяющими другие миры и в полной мере участвовать в жизни Вселенной.

И он сделал это. Именно к этому периоду относятся, очевидно, большинство легенд об империи. Это была империя многих рас, но это было забыто при последовавшей драме ее разрушения.

Империя существовала, по крайней мере, миллион лет. Она должна была пережить множество кризисов, может быть даже войн, но все это забылось в стремительном движении великих рас к зрелости.

— Мы можем гордиться, — продолжал Рорден, — той ролью, которую наши предки сыграли в этой истории. Даже достигнув пика развития, они не утратили своей предприимчивости. Сейчас это скорее догадка, чем точный факт, но точно, что эксперимент, предшествовавший падению империи, был предложен и возглавлялся Человеком.

Исходя в основном из опыта, накопленного в процессе перестройки своего организма, Человек предложил для получения истинной картины Вселенной предпринять попытку создания сущности свободной от всего материального — фактически чистого разума. Это был величайший вызов, брошенный всем разумным существам во Вселенной, и после веков споров он был принят. Все расы Галактики объединились для его осуществления. Бестелесного разума во Вселенной никогда не было, но Империя взялась создать его.

Полмиллиарда лет отделяли мечту от ее реализации. Цивилизации развивались, погибали, вековые труды целых миров оказывались напрасными, но цель была достигнута. Когда-нибудь мы узнаем все об этом величайшем в истории эксперименте. Сейчас нам известно только то, что результатом его была катастрофа, чуть не уничтожившая Галактику. Об этом периоде Ванамонд не может дать никаких сведений, этот узкий промежуток времени заблокирован у него, но мы надеемся, что всего лишь его собственными страхами. В его начале мы видим империю в расцвете могущества, исполненную ожидания грядущих успехов. В конце, много тысяч лет спустя, империя пошатнулась, и сами звезды потемнели, как будто исчерпав энергию. Над Галактикой нависла тень страха, который связывают с термином «Безумный разум». Мы предполагаем, что случилось вот что:

Чистый разум был создан, но он был либо безумным, как представляется наиболее вероятным исходя из его названия, или был просто непримиримо враждебен самой материи. На протяжении веков он опустошал Вселенную.

Безумного нельзя было уничтожить, поскольку он был бессмертен. Его доставили на границу Галактики и там оставили в заточении. Как это было проделано, мы понять не в состоянии. Его тюрьмой стала странная, искусственная звезда, известная, как «Черное Солнце», и там он остается по сей день. Когда «Черное Солнце» прекратит существование, он снова получит свободу. Однако, когда наступит этот день, сказать невозможно.

Скорее всего, воспоминания об этом конфликте и нашли отражение в легендах о пришельцах.

Алвин оглядел притихший зал. Члены Совета большей частью неподвижно сидели в креслах, ошеломленно глядя на Рордена. Даже Алвина, который уже слышал историю по частям, рассказ Рордена не оставил равнодушным. Для членов же Совета удар должен был быть ошеломляющим.

Рорден заговорил вновь, спокойным приглушенным голосом описывая последние дни империи. Это было время, — подумал Алвин, — в котором он с радостью согласился бы жить. Время приключений, величия и бесстрашия.

— Хотя Галактика и была опустошена Безумным, ресурсы империи все еще были огромны и ее дух непоколебим. С отвагой, которой мы можем только изумляться, великий эксперимент был возобновлен, и ошибка, вызвавшая катастрофу, была найдена. Были, конечно, и такие, которые протестовали против дальнейших работ и предсказывали новые катастрофы, но их протесты были отклонены. Проект, используя знания, накопленные на горьком опыте, продвигался вперед и на этот раз увенчался успехом. — Так появился Ванамонд. Эта сущность обладала потенциальным интеллектом, который даже невозможно было измерить. Но была совершенно инфантильна: мы не знаем, ожидали ли этого его создатели, но, похоже, они знали, что это неизбежно, что потребуются миллионы лет, прежде чем Ванамонд достигнет зрелости, и что ничего нельзя сделать, чтобы ускорить этот процесс.

Возможно, таких как он, было создано несколько, но вряд ли много, так как  Ванамонд никогда не сталкивался ни с одним из своих собратьев в своих странствиях по галактике.