— Понятное дело. У всего есть свои нюансы и отрицательные стороны. — отмахнулся Джишин, усаживаясь обратно на почетное место. — Как добрались? И сразу говорю, с Кейташи мы еще не встретились. Надо выждать время, чтобы не было ощущения, будто я приказал прийти ему на разговор. Сейчас только обиды Мизуно не хватает.

— Политика, — понимающе кивнул Стас. — А как у нас тут дела?

— Как-как, хреново, что еще можно сказать. Все деморализованы. Ведь на что можно надеяться, если мы проиграли тогда, когда у нас были все карты на руках? Постоянные стычки между оммёдо и ёкаями, как и между воителями и самураями, уже гребанная норма. Пока все еще держится, но неизвестно сколько это продлится.

Стас внимательно слушал жалобы Джишина, постепенно составляя картину происходящего.

— Но ладно, поговорим чуть попозже, сейчас ко мне должны прийти старосты ближайших деревень, которые поставляют нам продукты. Их что-то сильно обеспокоило, от чего они все настаивали на встрече.

Стас лишь кивнул. Ему было, что обдумать.

Тем временем ждать делегацию крестьян пришлось недолго.

Внутрь зашли шесть мужчин в возрасте, которые немедленно рухнули на колени, уткнувшись головами в пол, ожидая, когда им разрешат говорить.

— Пусть один из вас говорит за всех, — повелительно махнул рукой глава Сумада.

Небольшая заминка и один из старост, обладающий посеребренными сединой аккуратными усиками и бородкой, посмел поднять лицо, чтобы наконец заговорить.

— Беда, господин. Поля поразила страшная хворь. Растения чернеют и гниют. Некоторые же и вовсе меняются. Скотинка тоже меняется… — под конец голос крестьяне дрогнул и, перейдя на драматический шепот и вовсе затих.

— Что ты молчишь, говори! Что с ними случилось! — вышел из себя Джишин ударив, ладонью по коленке.

Вздрогнув от шлепка, староста торопливо заговорил.

— Ведет себя странно, болеет, смердит, но не дохнет, а тот, кто посмеет эту живность съесть, умирает в страшных корчах. Мы пытались дары духам приносить, но не слышат нас духи больше. Господин, простите, молю Ками, простите, но у нас больше нет полей! Растения погибли, вода отравлена и нам нечем платить вам налог! Нам самим почти нечего есть!

Рука Джишина внезапно затряслась, но он этого не замечал, невидящим взглядом таращась на отбивающего поклоны старосту от сводящего с ума давления жажды крови. Остальные даже не посмели поднимать головы.

Сам же Стас начал массировать глаза рукой.

Им надо было уничтожить хаос очень и очень быстро, ведь скоро они столкнуться с новой проблемой, а именно фатальной нехваткой еды.

В голове Ордынцева мелькнула и свилась ядовитой змеей неожиданная мысль.

Может быть в новых условиях большое число жертв — это не так уж и плохо?

Ледяной ветер яростно трепал теплые одежды, в которые зябко закутались собравшиеся здесь люди и не только. С раздражением и беспокойством они отворачивали лица от сыплющегося с серого неба мелкого снега.

Жавшиеся к женщинам маленькие дети с удивлением ловили неряшливые хлопья, пытаясь рассмотреть их поближе. Но те немедленно таяли на их маленьких ладошках, заставляя их забавно ойкать от холода. Впрочем, для детей это все равно было какое-никакое развлечение.

Вот только если малышня наслаждалась столь удивительных в этих местах снегопадом, то их родители были не столь рады.

За прошедшие недели даже самые невнимательные могли заметить неуклонное изменение климата. Природу отчаянно лихорадило и с каждым днем становилось лишь хуже.

В этом мире снег можно было увидеть исключительно лишь возле гор или на них самих.

Добавим сюда умирающие посевы, болеющих животных и станет почему дайме оставшихся стран находились в очень печальном положении.

Однако отвлечемся от портящейся погоды и обратим внимание на причину того, почему столько разных людей собрались в этом пустынном и неуютном месте.

— Ом-мом-ом-ом-ом. — песнопения нескольких жрецов подходили к своему завершению, а окружающие воители и самураи коротко склонили головы, провожая умерших в последний путь.

Очередной порыв ветра попытался затушить курящиеся возле алтарей свечи, но с ними явно поработали алхимики. Исчезнувшие было струйки дыма, вновь начали подниматься в беспощадные небеса.

Белая и черная ткань на штандартах рвано хлопала уходящим в последний путь.

Из-за количества погибших и тяжести ситуации, ни у кого не было возможности устраивать отдельные похороны каждому мертвецу. Кроме того, большое количество тел так и осталось не похороненными на поле боя. Зная же любовь хаоса к осквернению мертвых, можно было не сомневаться, какая судьба их ждет.

Не стоило забывать и о том, что большая часть участвующих в битве монахов там и нашла свою смерть. Ведь несмотря на то, что они были чуть крепче и сильнее обычных людей, они не обладали силой даже тех же самураев.

В последующей мясорубке у них почти не было шансов отступить и выжить.

Вот почему оставшиеся счастливчики предложили организовать общую похоронную церемонию, на которой собрались все участники войны. Были здесь и ёкаи во главе с девятихвостой. И хоть большинство из-за их внешнего вида странно на них косилось, но особых возражений не было. Да и трудно возражать гигантскому искрящемуся молниями тигру?

Наконец один из монахов закончил петь, а ним прекратили и другие. Из-за их лысых голов Стасу было трудно их различать.

— Церемония закончена. И прежде, чем вы сможете попрощаться со своими родными, слово предоставляется лидерам. В эти трудные времена, слова поддержки очень важны. — посчитав, что сказал достаточно, монах отошел в сторону, освободив сцену.

И судя по тому, как заученно первым двинулся к помосту Джишин, порядок выступлений уже был обговорен.

Стас не стал слушать, что говорил сначала глава Сумада, затем Мизуно и новый глава оммёдо.

Все его мысли крутились вокруг плененного колдуна и той неуловимой связи, которую он почти нащупал.

Лишь когда Левиафан ткнула его хвостом, то только тогда он очнулся и понял, что все уже начали расходиться.

Стас медленно подошел к простенькому каменному алтарю и склонил перед ним голову.

«Мари, если ты каким-то образом меня слышишь, то я сожалею, что так и не стал тем мастером, которого ты заслуживала. Но даже если это так, я сделаю все, что в моих силах, чтобы отплатить им за твою смерть».

Больше не говоря ни слова, Ордынцев развернулся и решительно пошел прочь.

У него уже были кое-какие идеи, которые он намеривался реализовать прямо сейчас.

Он не любил бросать слов на ветер.

Даже если сказал он их мертвецам.

*****

Вспышка и беснующийся в печати хаос в очередной раз попробовал свою темницу на прочность.

Но в отличии от всех предыдущих раз Стас наоборот поощрял столь активную реакцию.

— Давай, еще немного, рассердись с-с-сильнее! — шипел Ордынцев, пытая бессознательного колдуна, отправляя в его тело различные заряды энергии, через вживленные в него штыри.

Бессознательное тело культиста изгибалось и дрожало, испуская в пространство бесконтрольные волны магии.

Прямо сейчас Ордынцев тестировал его новую задумку. Для того, чтобы установить источник энергии Стасу требовалось как можно более мощный поток, но позволять колдуну творить заклинания было бы истинным безумием.

Именно поэтому землянин обратился к самому хаосу, заставляя его действовать на внешние раздражители без ведома хозяина.

Если с той же праной подобный фокус не прошел бы, так как она достаточно инертна, то энергия хаоса имела слишком много своей воли, даже, вроде как, принадлежа очередному «хозяину».

И это работало!

Жалящие разряды праны, эфира и природной энергии приносили непостоянству боль, но недостаточную, чтобы уничтожить его.

Они отступали и немедленно возвращались, когда их меньше всего ждали.

Это было похоже на использование тонких зазубренных игл, которые хоть и не наносили существенных ран, но буквально сводили с ума, когда их втыкали и вынимали.