и двух рюкзаков, что повисли заплечно,
валяний на белом диване вдвоём,
щекоток продольных, порой поперечных,
кофейных стихов поутру, перед сном
и ужинов чайно-конфетных и нежных,
и писем с утра, в ожидательном дне,
и слушаний ветра, дождя, бури снежной,
душевных встречаний в жилой полутьме,
творожных гостинцев, нарезок салатов,
святых обнимашек, лечебных таких,
вещаний про космос, отсутствие ада,
дебатов про смысл и вечность, и миг,
купаний под душем и голых деяний,
и веловояжей меж лиственных чащ,
и кухонных тем и на мне восседаний,
улыбок, подъёмов пешком на этаж,
общений по духу, без алчности, маски,
прогулок меж парков, людей, этажей,
а главное, что поцелуев и ласки,
и много чего, жаль, не будет уже…
Просвириной Маше
Напутствия
– Карабкайся наверх сквозь камни, занозы,
ледник и терновник, орлов и ежей,
все тяготы, жажды, уклоны и грозы
к туманным вершинам, где воздух свежей!
Как юный атлет к золотистой награде,
как горный козёл и шальной альпинист,
сквозь боли и холод, и страх, и преграды,
шлифуй пик искусства, святой пианист!
Стремись и тянись, как бывало и прежде,
хоть ты оступаешься, топая вверх,
хоть ранишься всюду, теряешь надежду,
хоть ветры срывают оснастку и мех!
Беги и шагай, и ползи. Не сдавайся!
Нет счастья и знания в низшей грязи.
Пусть ты и один, но, прошу, не сгибайся!
Кричи, но держись и за нитку лозы!
В дороге не будет подмоги ни часа,
лишь ямы и сырость, и бури в лицо.
Коль встал и решился ты стать верхолазом,
то будь же готов до конца быть бойцом!
Нигде не бывает легко, безопасно.
Ты выбрал стезю одиночки, не брод.
Скули, даже плачь, но иди ежечасно!
Потом отдохнёшь средь господних красот.
Пусть путь будет трудным, мозольным, кровавым,
но он обрывает все длины цепей!
Ты всё одолеешь и выйдешь всеправым!…
… – кричу и шепчу на горе сам себе…
Истинный смысл
Внедряясь ли в узкий, раздолбанный пах,
чтоб бывших забыть и отбросить ненастья,
ночуя у новых давалок-девах,
с утра понимаю, что нет в этом счастья.
А суть вся в одной, но любимой во всём,
пусть даже в неюной и дряблой, и старшей,
в которой всё меньше и суше стал сок,
пускай продавщица, агент, секретарша.
Вся истина не в донжуанских делах -
в вагинах и частой, успешной их смене,
изюминка вовсе не в стройных телах,
а в духе, который родной и бесценный!
Единственное лекарство
Назначь мне любовь свою лучшим лекарством!
Устал быть необнятым, тучным и злым,
везде замечать недоделки, коварства
и думать, что люд – бедолаги, ослы.
Умаялся жить в ожидании счастья,
ночами не спать, о две стенки скребя.
Меня посели, пропиши в медсанчасти.
Добавь в рацион мой роднулю-себя.
Внеси в расписание, очередь к сердцу.
Уже обессилел в терзающих днях.
Ослаб я лупить в виртуальные дверцы.
Без соков твоих я почти что зачах.
Печаль, как холера, меня уничтожит,
тяжёлые думы утопят средь дат.
Всё чаще живу с угасаньем и дрожью,
в волнах городских, что однажды съедят.
Я щурюсь вокруг и ловлю каждозвучье.
Опять проверяюсь на зренье и слух,
чтоб знать, не упущен сигнал или случай.
Я жду тебя, словно спасательный круг!
Просвириной Маше
Черепки – 48
Дожди и моча, и щепотки навоза,
и солнце, и ночь, и прохладные дни
питают, растят золотистую розу
во благо энергии света и тьмы.
***
Душа-жемчужина моя в ведре помойном,
в какое льют дожди, понос и грязь.
Сникает свет и тонет всё покойно.
Муть через край… Всё возвращаю в вас…
***
