Мой пульс учащается, когда он бросается к кровати. Но он останавливается у маленькой мягкой скамейки, стоящей в ногах кровати. Я задыхаюсь, когда он снимает меня со своего плеча и толкает через него. Его большие руки хватают мою футболку, стаскивают ее. Мои спортивные штаны следуют за ним, и я хнычу, внезапно обнаженная, стоя на четвереньках перед ним на мягкой скамейке.

— Я…

— Не двигайся, мать твою, — рычит он.

Я поднимаю глаза и дрожу, когда вижу огонь в его взгляде. Я молча киваю. Он поворачивается и идет к своему шкафу. Когда он возвращается, он без рубашки, и мой пульс учащается. Тепло растекается между моих сжатых бедер, и мое тело дрожит.

Он встает передо мной. Я поднимаю глаза, и мои глаза расширяются, когда я вижу четыре шелковых галстука в его руках.

— Что…

Я всхлипываю, когда он хватает меня за руку и тянет ее к углу скамейки. Шелковый галстук обвивается вокруг моего запястья, а затем вокруг ножки туалетного столика. Он делает то же самое с другой рукой, заставляя меня пульсировать и дрожать, когда я обнаруживаю, что оба моих запястья привязаны к сиденью.

Лев глубоко рычит, медленно обходя меня. Я задыхаюсь, когда чувствую шелковый след на своей спине, а затем на заднице. Он ласкает меня между бедер, и я громко всхлипываю. Я чувствую, как он хватает меня за лодыжку. Мое лицо горит, когда он грубо раздвигает мои ноги — один шелковый галстук обхватывает одну лодыжку, другой обхватывает другую. Оба туго натянуты, широко раздвигая мои ноги, когда он привязывает их к другим ножкам скамьи.

Когда он снова отходит, все мое тело пульсирует отчаянной и голодной энергией, которую я никогда раньше не чувствовала. Мне страшно, но я также промокла. Я стою голая на четвереньках, задница задрана вверх, лодыжки и запястья связаны. И надо мной нависает без рубашки и рычит мужчина, от которого я, кажется, не могу убежать. Человек, от которого, как мне кажется, я на самом деле никогда не захочу сбежать.

Ладонь Льва внезапно шлепает меня по заднице. Я вскрикиваю от удивления, но затем жар от шлепка проникает в меня. Я прикусываю губу, краснея от того, как хорошо это на самом деле — как сильно я хочу большего. Он снова делает это с другой стороны, и на этот раз я хнычу.

— Не притворяйся со мной, lastachka, — хрипло рычит он. Его губы снова касаются моего уха, заставляя меня ахнуть. — Я могу видеть какая ты влажная для меня.

Его рука скользит с того места, где она лежала на моей заднице, вниз, между моих раздвинутых ног. Его большие пальцы скользят по моей набухшей, мокрой киске. Я вскрикиваю, когда его палец натыкается на мой клитор. Он мрачно усмехается и начинает растирать его безумно медленными кругами.

— Это то, на что ты надеялась, когда убегала от меня? — Он хмыкает. — Что я поймаю тебя, свяжу и накажу, как плохую девочку?

Я хнычу, задыхаясь, и киваю.

— Я тебя не слышу, — рычит Лев.

— Да! — Я задыхаюсь.

Он стонет, двигаясь позади меня. Я чувствую, как обе его руки хватают меня за задницу, непристойно раздвигая меня. Горячий румянец заливает мое лицо, когда я чувствую, как его глаза скользят по мне.

— Ты вся моя, Зои, — ворчит он. Его ладонь снова шлепает меня по заднице, и я хнычу. Я чувствую, как он приближается, и задыхаюсь, когда чувствую его дыхание на своих бедрах. Его рот движется между моих ног, и я вскрикиваю, когда его язык скользит по моей киске.

— Лев…

Он рычит в меня, и я содрогаюсь от удовольствия. Его язык скользит по моему клитору, дразня его, прежде чем он поднимает его выше. Он погружает свой язык в меня, неглубоко трахая меня им, пока я извиваюсь под ним. Его большие руки широко раздвигают меня, и его язык проникает глубже.

Я тяжело дышу, прислонившись к туалетному столику. Мои пальцы на ногах сжимаются, и мое тело выгибается под его языком. Он дразнит выше, и мои глаза распахиваются.

— О блять…

Его язык скользит по моей заднице, и я вскрикиваю. Это так грязно и неприлично, но от этих ощущений мне хочется большего. Он хмыкает, проводя кончиком языка по моему кольцу и проскальзывая в меня. Я отчаянно и бессмысленно стону для него, прежде чем он отстраняется с шипящим стоном.

— Такая непослушная маленькая девочка.

Я хнычу. Я так, так невероятно возбуждена и мокрая для него. Я для него чертова лужа.

— Грязная девчонка, — рычит Лев. Его рука шлепает меня по заднице, а затем снова скользит между моих бедер. Он потирает пальцами мой клитор, заставляя меня хныкать для него.

— Ты маленький сопляк, — ворчит он. — Ты так сильно хочешь быть моей плохой девочкой, нет?

— ДА, — задыхаюсь я, содрогаясь от удовольствия. Его пальцы гладят мой клитор, и вдруг его большой палец обводит мою задницу.

— Моя маленькая шлюха.

Я хнычу. Мой рот открывается, а глаза закрываются в экстазе, когда он вводит палец в мою киску. Его большой палец давит, и я стону, когда он погружается в мою задницу.

— Моя маленькая ебучая игрушка, — рычит Лев. Я слышу, как он расстегивает ремень, и мой пульс учащается. Его штаны спадают у меня за спиной, и я стону, когда его пальцы в обеих моих дырочках начинают входить и выходить.

Я никогда раньше так сильно ничего не хотела. Никогда.

— Ты всегда хотела, чтобы тебя вот так брали, не так ли? — рычит он мне на ухо.

Я отчаянно киваю, умоляя об этом.

— Ты умирала от желания, чтобы кто — то контролировал тебя-связал и трахнул, как грязную девчонку.

Я даже не могу придумать слов. Все, что я могу сделать, это кивнуть и застонать, капая своим возбуждением на его руку.

— Ни один другой мужчина до меня не мог трахнуть тебя так, как я, — рычит Лев. — Никто другой до меня не мог…

Внезапно одна из стен внутри меня, разделяющая все на части, рушится. Может быть, из-за того, как он вскружил мне голову. Или как сильно интимно все это ощущается. Но какова бы ни была причина, я вдруг просто выбалтываю секрет, который скрывала от него.

— До тебя не было других мужчин, — выдыхаю я.

Лев замирает. Такое чувство, что я чувствую, как тикает секунда, когда надвигается тишина.

— Что ты только что сказала? — тихо спрашивает он.

Мое лицо морщится, когда я чувствую, как он убирает руки от меня, отстраняясь.

— НЕТ… это было… — Я качаю головой. — Ничего.

— lastachka, — мягко говорит он, весь его тон меняется.

— Я… — Я закрываю глаза. — Других мужчин не было. До тебя, я имею в виду.

Лев опускается передо мной на колени. Острое желание в его глазах исчезло. Вместо этого я вижу сострадание и теплоту. Но я отвожу взгляд. Я не могу смотреть ему в глаза. Мое лицо ужасно горит, и я смотрю вниз.

— Зои…

— Я…

— Посмотри на меня, lastachka, — мягко мурлычет он. Его рука обхватывает мой подбородок, поднимая мой взгляд к нему. Я сглатываю и дрожу, когда делаю вдох.

— До тебя не было никого, — шепчу я. — Ты был моим первым разом.

Лев

Пошатываясь назад, у меня закружилась голова. Пристально смотрю на нее, мой пульс колотится в груди и ушах, пока я пытаюсь осмыслить то, что она только что сказала.

— Ты… что?

Ей двадцать два года. И потрясающе великолепна, и источает сексуальность. Не говоря уже о сотнях фотографий в Интернете, на которых она под руку с половиной мужчин из высшего общества Чикаго.

— Я…

Ее глаза закрываются, а лицо краснеет. Она смотрит вниз, внезапно повисая на своих путах. Эротизм того, что она обнажена и связана, мгновенно испаряется. Она больше не мой маленький сексуальный котенок, привязанный к моему удовольствию и жаждущий его, связанный в своих оковах, когда она просит большего.

Теперь она просто девочка, испуганная и безвольная.

Трахни меня.

— lastachka, — шепчу я, бросаясь к ней. Я дергаю за веревки, удерживающие ее развязанной. — lastachka, — Я снова издаю стон, нежно обхватив ее лицо руками. Я внезапно злюсь на себя. Так, как я был с ней — сегодня вечером и в прошлый раз…