— Знаешь, наверное, это тоже плохая примета-видеть невесту в свадебном белье перед свадьбой.
Лев стонет.
— Ты тоже надела свое свадебное белье? — жадно рычит он.
Я опускаю взгляд. Я не.
— Нет, но… — Я ухмыляюсь. — Нам лучше попрактиковаться. — Я снимаю лифчик и трусики и делаю шаг к нему. — Хорошо, у нас все в порядке. Теперь можно смело открывать глаза.
Он убирает руку. Его глаза жадно сужаются, когда они медленно скользят по моей наготе. Он глубоко рычит.
— В порядке, а?
Я краснею.
— Эм, да, за исключением того, что ты слишком сильно одета для этого случая.
Лев ухмыляется.
— Должно быть, я забыл свериться с календарем. По какому случаю?
— Тот случай, когда ты нужен мне голый и на этом диване через четыре секунды, чтобы я могла оседлать твой большой, красивый член?
Лев рычит, как животное, и я едва успеваю ахнуть, когда он набрасывается на меня. Я стону, когда он заключает меня в объятия, мои ноги обвивают его талию. Он целует меня, несет к дивану и сбрасывает одежду. К тому времени, как мы падаем на диван переплетенные, мы оба голые.
Я стону и сажусь к нему на колени. Мои руки скользят вниз по его мускулистой груди, когда он прижимается головой к моей скользкой, мокрой киске. Большую часть времени мы бы дразнили друг друга пальцами и ртами целую вечность, прежде чем он действительно возьмет меня. Но я думаю, что мы оба болели друг за друга весь день.
Прижав голову к моим губам, Лев хватает меня за бедра и опускает вниз. Я вскрикиваю, когда он глубоко входит в меня, постанывая, когда я беру его каждый дюйм. Но когда он глубоко внутри, он останавливается и просто обнимает меня.
Я улыбаюсь, глядя ему в глаза.
— Что?
— Ничего, — стонет он. — Только то, что я люблю тебя.
Я стону и наклоняюсь, чтобы глубоко поцеловать его.
— Я тоже тебя люблю, — шепчу я.
Наши губы соприкасаются, его руки сжимаются на мне, и я визжу, когда он внезапно переворачивает нас и поднимает мои руки над головой.
— И сейчас, ты вся моя.
— Обещаешь? — Я ахаю.
— Всегда.
Он входит в меня, его губы берут мои, и он прав; я вся его, навсегда.
