— Я не забуду, — уверила Фарадей и… оказалась у себя в спальне.

— Куда ты запропастилась? — в сердцах воскликнула Ир. — Я думала, ты уже не вернешься. Борнхелд во дворе, а тебя нет и нет, — Ир всплеснула руками. — А откуда на тебе платье? Снимай сейчас же, вот-вот придет Борнхелд. Да не ходи нагишом — это же неприлично. Надень ночную рубашку и залезай в постель. Притворись спящей.

За дверью раздались тяжелые шаги. Ир схватила платье, снятое Фарадей, и поспешно положила его в сундук. Едва она захлопнула крышку, как вошел Борнхелд.

— Поди прочь! — гаркнул герцог, свирепо взглянув на Ир.

Наступило утро седьмого дня третьей недели Снежного месяца, и если бы ахары продолжали, как в стародавние времена, отмечать те же праздники, что и икарийцы с аварами, для них пришло бы время Йула. Но если бы даже ахары не отказались от Йула, защитникам Горкен-форта и Горкентауна в этот день было бы не до праздника.

Вот уже неделю мела метель, сопровождавшаяся лютыми холодами, непривычным явлением при длительном снегопаде. Подвоз топлива и продовольствия со складов, вытянувшихся цепочкой от столицы до Горкентауна, прекратился. Солдаты мерзли, недоедали. Борнхелд отменил патрулирования, сосредоточив все свои мысли на обороне форта и города. Он опасался нападения Разрушителя.

В это утро Аксис, граф Йорг и лорд Магариз стояли на крыше самой высокой башни и, ежась от холода, всматривались в мутную мглу, сквозь которую летели белые хлопья снега.

— Если скрелинги нападут, придется стрелять вслепую, — мрачно произнес Магариз.

— Вряд ли это поможет, — не менее мрачно ответил Йорг. — Попасть стрелой скрелингу в глаз можно только случайно.

— Можно воспользоваться и маслом, — добавил Магариз, кивнув на стоявший у ограждения большущий закопченный котел с топкой под днищем.

— Сомневаюсь, что скрелинги станут карабкаться по стене, — угрюмо возразил Аксис. — Они могут напасть на форт сверху, воспользовавшись нисходящим потоком воздуха. Кроме того, у части скрелингов имеются крылья.

— Похоже, мы сами ничего не решим, — сказал Магариз. — Пошли к Борнхелду. Пусть и он пошевелит немного мозгами.

Командир форта заковылял к лестничному проему. Аксис и Йорг последовали за ним.

— Что нового? — спросил Борнхелд, склонившись над камином и потирая над огнем руки. Невдалеке от него стояли Готье, Роланд и Велиар. Все были в кольчугах и латах.

— Метель не утихает, милорд, а мороз все крепчает, — ответил Магариз. — Не сомневаюсь, это происки Горгрила. Непрекращающаяся метель наводит на солдат ужас, а мороз холодит не только тела, но и души. Солдаты теряют мужество. Надо что-то предпринимать.

— Что предпримешь в такую погоду? — угрюмо произнес Борнхелд. — Вылазка не поможет. Не пройдет и пяти минут, как все солдаты замерзнут.

— Пожалуй, сейчас и Горгрил не решится на энергичные действия, — задумчиво сказал Аксис. — Как я заметил, духи активизируются в тихую, маловетреную погоду.

Магариз кивнул.

— Мы не раз патрулировали в ненастье, правда, не в такую метель, как сейчас, и ни разу не подверглись нападению неприятеля. Возможно, Аксис, ты прав, и Горгрил пока не будет атаковать.

— Тогда зачем Разрушитель наслал эту дьявольскую метель? — нахмурившись, спросил Роланд.

— Горгрил хочет посеять панику среди наших солдат, а заодно показать и свою силу, — ответил Йорг.

— А может, просто беснуется, пестует свою ненависть, — предположил Боевой Топор. — Вероятно, бросит в бой скрелингов только после метели.

— Не станем гадать, когда нападет на нас Горгрил, — угрюмо сказал Борнхелд. — Наша задача — быть постоянно во всеоружии. Горгрил должен получить по заслугам, а для этого Разрушителю должны противостоять боеспособные воины, а не окоченелые трупы. Готье, распорядись, чтобы в городе во всех нежилых домах выломали деревянные переборки, а вместе с ними и двери. Пустите их на дрова.

— Слушаюсь, сэр, — повиновался Готье.

О том, что солдаты мерзнут, недоедают, ему было известно не хуже, чем Борнхелду, но в отличие от него, он был осведомлен и о том, что вопреки запрету главнокомандующего, солдаты то и дело обсуждают пророчество, высказывая при этом противоречивые мнения. Одна часть солдат по-прежнему считала своими первейшими врагами жестоких вероломных отверженных, полагая, что скрелинги — их мерзостные наемники, прокладывающие им путь для вторжения в королевство. Эти солдаты верили в Борнхелда, считая, что только он может спасти Ахар. Зато другие солдаты, узнав, что «отверженными» называют аваров и икарийцев, которые в стародавние времена жили в мире с ахарами на территории одного государства, а затем стали жертвами безжалостного гонения со стороны Сенешаля, не только перестали относиться к отверженным как к врагам, но и стали сочувствовать им, рассудив, что в прошлом те незаслуженно пострадали, а теперь находятся в не меньшей опасности, чем ахары. Эти солдаты верили в Звездного Человека, который, объединив ахаров, аваров и икарийцев, сможет победить коварного Разрушителя. Особняком стояли топороносцы. Они тоже сочувствовали аварам и икарийцам, но считали, что к победе над Разрушителем их приведет Боевой Топор.

Стоит ли рассказать о настроениях солдат Борнхелду? Готье не раз размышлял об этом, но всякий раз откладывал тягостный разговор, приходя к неприятной мысли, что окажется единственно виноватым. Не уследил за солдатами! Не пресек крамольные разговоры! Вот и сейчас лейтенант решил, что разумнее промолчать. Зачем нарываться на неприятность?

Размышления Готье прервал Борнхелд.

— Ясно одно, — сказал герцог, — от сражения не уйти. Горгрил не двинется в глубь Ахара, оставив у себя за спиной неприятельскую крепость с четырнадцатью тысячами солдат. Поэтому готовьтесь к сражению, и да поможет нам Артор.

Азур и Золотое Перо, закутавшись в шерстяные шали, сидели у ярко пылающего костра. Поведя зябко плечами, Золотое Перо сказала:

— Не помню, чтобы в Аваринхейме на Йул было так холодно.

Азур безучастно кивнула. Она думала о своем, в который раз горестно сожалея, что авары оставили ее у себя только гостьей, а не членом сообщества. Впрочем, Золотое Перо и не рассчитывала на пространный ответ. Она тоже думала о своем, с нетерпением ожидая Юлу и Повелителя Звезд, которые вместе с двадцатью-двадцатью пятью соплеменниками должны были присоединиться к аварам на предстоявшем празднике Йул.

Золотое Перо нахмурилась. До начала торжеств остаются считанные часы, а икарийцев все нет и нет. Куда они подевались? Что могло задержать их?

В томительном ожидании прошло около часа. Но вот Золотое Перо встрепенулась и, тронув девушку за рукав, возбужденно произнесла:

— Посмотри на небо, Азур!

На небе появились какие-то точки, они приближались, росли на глазах.

— Это птицы? — спросила Азур.

— Это икарийцы, — пояснила Золотое Перо, стремительно поднимаясь. — Они — крылатые люди.

Вокруг раздались возбужденные голоса. Авары приветствовали друзей.

— Икарийцы! Икарийцы! Слава Матери, прилетели!

Но вот гул толпы потонул в шуме крыльев, и икарийцы стали опускаться на землю.

— Ты где, Повелитель Звезд? — вскричала Золотое Перо.

Ей ответили благозвучным выразительным голосом:

— Я здесь, моя дорогая.

Золотое Перо подобрала юбки и побежала на голос. Подбежав к Повелителю Звезд, она повисла на его шее. Он обнял ее, сомкнув руки и крылья.

Азур еще никогда не видела икарийцев и сейчас, отойдя на несколько шагов от догорающего костра, рассматривала их с нескрываемым любопытством, остановив в конце концов взгляд на Повелителе Звезд.

Это был высокий, стройный, мускулистый мужчина с продолговатым лицом, высоким лбом и длинными золотистыми волосами, которые, ниспадая на плечи, постепенно меняли цвет, становясь сначала бледно-янтарными, затем серебристыми и, наконец, ослепительно белыми, такими же, как и крылья. Он был обнажен по пояс, и всю его одежду составляли золотистые панталоны, заправленные в мягкие кожаные сапожки.