— Эта комната Зари, но сейчас её нет. Она…

— Проходит практику в Барде. Клаус сказал мне.

— Если ты зовёшь его Клаусом, меня тогда зови Лили, — улыбнулась она. — Дальше по коридору ванная и туалет. Переодевайся скорей и спускайся. Я пока накрою на стол.

Ужин прошёл замечательно. Ветргофы были премилой парой. С учётом того, что у них уже взрослая дочь, они продолжали смотреть друг на друга влюблённым глазами.

Только в самом начале была небольшая заминка. Когда я спустилась к столу, Лили пыталась накрывать на стол без магии. Видимо спохватилась, что может задевать мои чувства, используя её. Это было очевидно. И теперь она явно была не в своей тарелке, а мне это было совсем не к чему. Я быстро убедила её, что не нужно при мне сдерживать свои магические порывы. Она расслабилась, и дальше всё пошло, как по нотам.

Я сидела за столом и с наслаждением наблюдала, как тарелки плавно опускаются на стол, а рядом с ними на своё место ложатся вилки, ложки и ножи. В центр стола опустился толстый горшок. Он был закрыт, но дивный мясной запах всё равно просачивался сквозь крышку. Рядом с горшком на стол опустилась миска с салатом, тарелка с мясным ассорти и хлеб.

Пока мы ужинали, я ещё раз рассказала свою историю, но уже для Лили. Клаус лишь иногда добавлял что-то от себя. Закончила я свой рассказ, когда допила уже вторую чашку чай и доела кусочек дивного клубничного пирога.

— Я не хотела говорить о твоих родителях, боясь огорчить тебя, но теперь вижу, что твой дух силён, и мои опасения были напрасны. Поэтому, прошу, прими мои соболезнования. Димитрий и Маргари были замечательными.

— Спасибо.

Значит их звали Димитрий и Маргари. Надо запомнить.

От еды меня начало тянуть в сон, и я решила отпроситься спать. День был и вправду долгим и насыщенным на события. А ещё я хотела побыть одна и отдохнуть.

— Отдохнуть? О, нет, Ирэн. Мы с тобой ещё не скоро ляжем спать.

— Что вы имеете ввиду? — не поняла его я.

— У меня было время обдумать всё, и я считаю, что нам нельзя откладывать дела на завтра. Уверен, что господин Жаднир уже отправил сообщение твоей тёте, и она получит его скорее всего сегодня, если уже не получила.

— Значит эффекта неожиданности не будет. Жаль, — немного расстроилась я. — Но это и не важно. Мне, главное, завещание написать, и ей не будет никакого смысла меня убивать. А это можно сделать и утром.

— Этого недостаточно, чтобы ты могла полностью обезопасить себя. Она твой финансовый представитель и может обобрать тебя.

— Финансовый представитель?

— Ты уже совершеннолетняя и опекун тебе не нужен, — осторожно начал объяснять Клаус. — Но обычно те, кто не имеют способностей к магии, сами своими деньгами не занимаются, поэтому опекун автоматически становится финансовым представителем.

— Какая чудовищная несправедливость! — возмутилась я. — То, что мы не обладаем магией, не означает, что у нас отсутствуют мозги!

— Никто в этом не сомневается, Ирэн. Но так происходит очень часто. Твоё отношение и желание заниматься своими делами самостоятельно — редкое исключение из правил.

— Но сейчас уже поздно. Разве мы сможем успеть всё сделать до завтрашнего утра?

— Ирэн, я банкир, — снисходительно улыбнулся он.

И мне стало немного неловко. Он думает я его недооцениваю, и вобщем-то он был прав. Ведь я не знала, чего могла от него ждать.

— У меня достаточно связей, чтобы всё успеть.

Сказав это, его взгляд стал жёстким, а улыбка исчезла

— Может, твоя тётка и не виновата в смерти твоих родителей, но она пыталась уничтожить ваш род, прибрать к рукам всё то, чего достиг твой отец. И если ты не знаешь, хочешь ли мстить, то я хочу! Я использую все свои связи, чтобы прижать эту змею!

Ой-ёй. Мой рассказ возымел эффект бомбы. Если я хотела всего лишь вернуть себе независимость и свободу, то Клаус вознамерился наказать моих обидчиков. И именно в эту секунду у меня не было сомнений, он своего добьётся.

Клаус был прав: директор, действительно, отправил к моей тёте курьера с письмом.

В то время как я прощалась с остальными, он метался по кабинету в панике, пытаясь решить, как поступить в этой ситуации. Возвращать госпоже Тратр деньги за заказ он не собирался. Их уже и не было у него. Да и этот жадный прохиндей, выторговавший у него в последнюю встречу 4200, не расстанется ни с одним иоланом. Директор накрутил себя почти до предела, когда один вопрос, неожиданно пришедший к нему в голову, остановил его метания.

«А что, собственно, она мне сделает?»

Ответ не заставил себя долго ждать, успокаивая окончательно.

«Ни-че-го. Ничего она мне не сделает».

В какой-то степени он был прав. Их договорённость была устной. Да и кому она могла бы пожаловаться на него за невыполнение заказа? В сыскную полицию? Мужчина ухмыльнулся.

Единственное, что она могла сделать, — это натравить на него каких-нибудь амбалов. Но таких людей ещё надо найти. В приличном обществе они не вертятся. А по тёмным закуткам она вряд ли пойдёт. Слишком высокомерна.

Рассуждая подобным образом, он лениво поводил пальцами. И вот уже ручка взмыла в воздух и написала небольшое письмо для заказчицы. Ещё пара взмахов, и, пока он проверял написанное, бутылка с виски двадцатилетней выдержки подлетела к рюмке и плеснула в неё содержимое. Бутылка вернулась на место, а наполненная рюмка подлетела к директору.

В этот момент ему не хотелось пить настойку. Он хотел выпить чего-то благородного. Господин Жаднир был уверен, что хитро выкрутился из этой ситуации, и хотел отпраздновать эту маленькую победу.

Ему осталось только передать письмо в руки курьеру, и дело было сделано. Довольный собой, он выпил и позвал секретаря.

***

— Наконец-то! — Вырвав письмо из рук юнца, у которого вместо бороды рос какой-то пушок, она закрыла перед ним дверь.

Спроси у неё, как выглядел курьер, — она бы и не вспомнила больше ничего, кроме этого пуха. Не того он был круга, чтобы даже на него смотреть, не то чтобы помнить.

Вообще, не в её было правилах открывать кому-то дверь. Если бы она не увидела в окно, какая колымага подъехала к её дому, она бы и не подумала это делать, но она узнала её и сразу поняла, от кого письмо.

Служанка развешивала бельё после стирки. И ждать, пока она подойдёт, откроет и принесёт ей письмо, не было сил.

Сердце от волнения пустилось вскачь. Неужели всё получилось? Не теряя времени, она вскрыла конверт и стала читать.

"Госпожа Тратр, у меня для вас пренеприятнейшая новость!" — Женщина не сдержала улыбки. Какое завуалированное начало для хороших новостей! Слова в письме не насторожили её, а совсем наоборот. Но последующие строки стёрли её улыбку. Он не лицемерил, говоря, что новость ужасна, а писал всерьёз. — "Боюсь, что ваша племянница в добром здравии, и более того, сегодня днём покинула территорию пансионата вместе с господином Ветргофом. Прошу повлиять на ситуацию и вернуть её назад. Наши договорённости ещё в силе".

В ярости женщина смяла лист и отбросила его в сторону.

— Мерзавец! — выплюнула она.

— Кто, мама, мерзавец? — спускаясь по лестнице, обратился к ней сын.

Кто, кто! Оба! Один — что не выполнил заказ, а второй — что сунул свой нос в её дела.

Но сыну госпожа Тратр не ответила. Она махнула указательным пальцем, и скомканное письмо подлетело к нему. Её сын, не теряя времени, прочёл его.

— Надо немедленно забрать кузину!

— Заберём! Клаус чужой, а мы родня. Эта ущербная навряд ли станет спорить со мной, но надо подстраховаться.

— Что ты имеешь в виду?

— Он был близким другом Димитрия, а значит, был частым гостем в их доме. Я не знаю, насколько хорошо они с Ирэн дружны. Так что есть риск, что она попадёт под его влияние.

— Проклятье! Ты же говорила, что до дня рождения она не доживёт?

— Говорила! — раздражённо процедила она. Недовольство сына, направленное в её адрес, сильно разозлило её. Она-то как раз сделала всё возможное для этого. Это директор со своим дружком не справились с такой лёгкой работёнкой. У них же было предостаточно времени в запасе!