Сегодня ничего не предвещало беды. День был такой же, как и всегда.

На календаре 7 июля. А в июле у нас всегда было жарко. Я бы даже сказала, знойно. Мне это, с одной стороны, не очень нравилось. Спина быстро покрывалась потом. С другой стороны, всякие твари в виде комаров и мошек до вечера носа своего не показывали.

К счастью для меня, наш участок был в двух шагах от местного озера. Оно было чистым и не очень глубоким. Местные уже давно его облазили со всех сторон и знали, что в самом глубоком месте было не больше трёх метров.

Озеро было настоящим сокровищем для нас и ближайших деревень.

Зимой, конечно же, катались на коньках, играли в хоккей. Там же ныряли в Крещение, там же мужики устраивали зимнюю рыбалку.

Как и летом.

Ранним утром, стоило небу чуть-чуть посветлеть, местные рыбаки занимали любимые местечки на берегу или заплывали к центру на лодках и ловили рыбу. В основном — это был окунь или омуль. И в редких случаях попадалась щука. Мужики (а в основном на рыбалку ходили именно они) негласно соревновались, надеясь поймать самую крупную.

Стоило солнцу начать припекать, и на смену рыбакам место в воде занимала местная ребятня.

Я же в это время сидела в своей "мастерской" и работала.

Почему в кавычках? Слишком помпезное название для маленькой комнатушки 2х2 метра, в которой я делала свои поделки.

Хвала небесам, интернет добрался и до нашей глуши, позволяя мне продавать онлайн своё рукоделие. Так что я либо плела из бисера бижутерию, либо вязала пледы, игрушки и тому подобное. Смотря, что закажут. Я даже зарегистрировалась, как самозанятая.

Зачем? Ну уж точно не для того, чтобы честно платить налоги. Хотя многих убеждала именно в этом. Я законопослушный гражданин и тому подобная чушь.

В действительности я сделала это для самой себя. Чтобы была хотя бы призрачная видимость независимости. Сидя с рождения в инвалидном кресле, потому что не работают ноги, и живя в обычной деревне за несколько десятков километров от ближайшего города, сложно оставаться самостоятельной.

Конечно, отец заморочился и давно уже переделал и дом под мои нужды, и дорожки во дворе, чтобы я могла передвигаться самостоятельно на участке и частично даже за его пределами. Например, до озера. Но этого всё равно было мало. Я была, как и многие в моём положении, ограничена в возможностях. И никому не была нужна кроме моих близких.

Нет. Я не жалуюсь. Родители с самого моего рождения дарили мне любовь и ласку. А старшие братья и сестра не отстранились от меня. Помогали, как могли, защищали от местных скотов, что пытались выделиться за мой счёт. У нас была и есть дружная семья. Только выросли уже мы все, и в отличие от меня, братья с сестрой выбрались из гнезда.

Самый старший, Степа, уже лет как десять живёт в ближайшем Подмосковье. Взял ипотеку и каким-то чудом её почти выкупил. Дочка родилась.

Средний Сева отцу помогает в полях. Папа ещё в 90-е взял у государства в аренду землю и на ней начал сажать пшено. Сейчас он ИП с двадцатью работниками. Но силы уже не те. Я-то, когда родилась, родителям уже за сорок было. Вот отец и передаёт дела Севе. Но он, как и Степа, с нами уже давно не живёт. Выкупил землю с домом у одной семьи, когда дед, живущий там всю свою жизнь, скончался. Семье этот участок был не нужен, и как только они юридически стали владельцами земли и дома, сразу выставили их на продажу. Сева подсуетился и выкупил. За несколько лет всё там переделал. Теперь чуть бы не самый завидный жених в округе.

Лиза упорхнула из гнезда последней. Три года назад вышла замуж. Через год после свадьбы родила сынишку, а сейчас уже второго ждёт. Муж у неё зарабатывает хорошо. Живут в коттеджном посёлке, километрах в пятидесяти от нас.

И лишь я одна осталась в отчем доме и подозревала, что останусь в нём навсегда.

А раз в хозяйстве от меня всё равно не было толку, работала так. Сидела в своей комнатушке до самого вечера. Чтобы бы не быть обузой для своей семьи.

Летом, когда солнце уже переставало сильно припекать, наступало моё самое любимое время. Я ходила (если можно так сказать) купаться. Детворы на озере почти не было. Если только подростки, но я их нежные чувства своими исхудалыми ногами не щадила.

Спускалась на мостик и, держась за поручни, сделанные специально для меня, прыгала в воду.

Вам, должно быть, трудно приставить, как с парализованными ногами у меня получалось плавать. Сложно. Ноги всё время тянуло вниз, но я привыкла бороться с этим. А плавая на спине, это было почти незаметно.

В любом случае, в воде мне было лучше, чем на суше. Для меня, калеки, вода была единственным местом, где я чувствовала себя свободно. Поэтому плавала сколько себя помнила и к своим годам делала это уже хорошо.

Сегодня я вновь отправилась к озеру. Довязала детскую игрушку-пижамницу в виде спящего оленёнка, дождалась, когда отец вернется домой и вместе с ним покатила к озеру. Спрыгнуть-то в воду я могла одна, а вот выбраться нет. Нужна была помощь.

На озере была лишь парочка ребят. Ничего сверхобычного. В очередной раз Вася с Димой ссорились из-за девчонки. Из того, что я услышала, некая Наташа приехала погостить к бабушке на каникулы, и они оба хотели привлечь её внимание. Вообще-то они были закадычными друзьями, но им вечно нравились одни и те же девочки. Так что драки на почве соперничества случались между ними частенько.

Мы бы прошли мимо, вот только их ссора и в этот раз начала переходить в драку. А это было уже лишним.

— Эй, вы чего тут устроили? — гаркнул мой папа, и ребята оглянулись. — Сил, смотрю, много. Сейчас я отцу твоему наберу, Дмитрий, и он быстренько придумает, чем вас обоих занять.

Его слова на их желание выяснить отношения, как мне кажется, не повлияли, но хотя бы отсрочили.

— Не-не, дядя Миша, — стал отнекиваться Дима. — Мы уже уходим.

Они быстренько ретировались, пока мой отец не осуществил угрозу. А он мог.

Закатилась на мостик. Несколько давно отработанных движений, и я в воде.

— Кайф, — прошептала сама себе.

Отец остался на берегу, сел на лавочку и закурил сигарету.

Погоняв себя минут десять туда-сюда, я легла на спину, и медленно гребя, закрыла глаза и растворилась в ощущениях.

Так продолжалось несколько минут, пока не услышала чьи-то крики. Я подняла голову и увидела кошмар наяву.

Вова, мальчишка лет двенадцати, пытался вытащить из воды своего младшего брата Федю. Тот паниковал, барахтался у лодки, а Вова всё никак не мог одновременно уцепиться и за бортик, и за брата. Стоило Феде почувствовать руку брата, как он тут же затягивал его под воду. И всё это происходило в центре озера.

Кто-то из мужиков уже прыгнул в воду и грёб, но они были ещё далеко. Я же была совсем рядом с детьми и не теряя ни секунды, стала на спине плыть к ним. Быстро оборачиваясь, чтобы не сбиться, видела, как Вова, кое-как выбравшись из-под младшего брата, наконец зацепился одной рукой за бортик, а другой подтащил Федю к себе. Видела, как мальчик заталкивал брата на лодку. Видела, как тяжело ему было, как младший брат продолжал паниковать, даже когда сам уже схватился за бортик. Торопился, делал резкие движения, соскальзывал и снова пытался.

Я почти доплыла до них, когда Вове всё же удалось закинуть Федю в лодку, придерживая его за попу. И возможно на этом всё бы закончилось хорошо, вот только Федя напоследок фактически наступил брату на голову, и тот ушёл под воду.

Секунда, вторая, третья.

Он не всплывал.

Я доплыла до лодки и тут же нырнула в глубину. Чтобы держаться на воде мне нужно было прикладывать намного больше сил, чем здоровому человеку. Сегодня же я впервые старалась, как можно быстрее достичь дна.

Но с первого раза мне не удалось нащупать Вову. В душу начал проникать липкий страх. Быстро задержав дыхание, я вновь нырнула. Рыскала руками тут и там.

Вот он! Я схватилась за его ногу, по ней добралась до туловища.