– Есть хочешь? – спрашивает она.

– Да.

– Я сделаю стейки.

– А как работают эти «комнаты паники»? – интересуется Ана, разрезая филе-миньон.

– Одна будет устроена в кабинете Тейлора, еще одна в нашей гардеробной. Нажимаешь кнопку, и двери блокируются так, что их не открыть снаружи. Это дает достаточно времени для прибытия помощи. Во всяком случае, так задумано.

– Ох. – Ана бледнеет.

Я сжимаю ее руку.

– Это всего лишь предосторожность. Будем надеяться, что нам никогда не придется ими воспользоваться. – Я поднимаю свой бокал с вином и отпускаю ее.

– Выпьем за это. – Она чокается со мной.

– Не переживай так. Я сделаю все от меня зависящее, чтобы уберечь тебя.

– Я не о себе переживаю, Кристиан, ты же знаешь. Как… как идет расследование?

– Пока не слишком продвинулось, и это досадно. Но не думай об этом. Мои ребята делают все возможное. – Я не хочу тревожить Ану отсутствием новостей. – Стейк изумительный. – Я откладываю нож и вилку.

– Спасибо, – отвечает Ана и отодвигает свою тарелку.

– Чем теперь займемся? – спрашиваю я и понижаю голос в надежде, что мои намерения ясны. Вся квартира в нашем распоряжении, чего не бывает дома.

Ана смотрит на меня сквозь ресницы.

– Есть одна мысль. – Голос у нее мягкий, чувственный и возбуждающий. Она облизывает верхнюю губу и кладет ладонь мне на колено. Воздух раскаляется от моего желание и чуть ли не потрескивает между нами.

Ана.

Она наклоняется вперед, позволяя мне полюбоваться ложбинкой между ее грудями в вырезе платья, и бормочет мне в ухо:

– Возможно, придется намокнуть.

Ох. Она большим пальцем поглаживает мое бедро.

Черт.

– Да. – Она наклоняется еще ниже, щекоча дыханием мне ухо. – Мы можем… помыть посуду.

Что!

Шалунья!

Что ж, это неожиданно. И бодряще.

Я прячу улыбку и, не сводя с нее глаз, легонько провожу указательным пальцем по ее щеке к подбородку, потом спускаюсь по шее к вырезу платья. Губы ее приоткрываются, дыхание учащается. Я зажимаю мягкую ткань между большим и средним пальцами и тяну ее на себя.

– У меня идея получше.

Она резко втягивает воздух.

– Много лучше, – продолжаю я.

– Какая?

– Мы можем потрахаться.

– Кристиан Грей!

Я ухмыляюсь. Обожаю шокировать Ану.

– Или заняться любовью, – добавляю я.

Мягче, Грей. Нежнее.

– Твои идеи мне нравятся больше, чем мои. – Голос у нее низкий и на этот раз по-настоящему осипший.

– В самом деле?

– Гм. Я выбираю первый вариант. – Глаза ее затуманены.

Ана, ты богиня.

– Хороший выбор. А теперь снимай платье. Медленно.

Она встает у меня между ног, и я думаю, что она собирается подчиниться, но она наклоняет голову и кладет руки мне на бедра, затем ласкает краешек моего рта губами.

– Сделай это сам, – шепчет она на моей коже, и каждый волосок встает дыбом от желания, горячащего кровь.

– Как пожелаете, мисс Стил. – Я берусь за пояс и медленно развязываю бант, от чего полы платья распахиваются.

На Ане нет бюстгальтера. Какой приятный сюрприз.

Я скольжу ладонями вверх по спине, а она обхватывает мое лицо и начинает целовать. Губы ее настойчивы, а язык требователен. Я испускаю протяжный стон и закрываю глаза, упиваясь сладостью поцелуя. Кожа под моими пальцами мягкая и теплая. Притягиваю ее ближе и прижимаю к груди. Ее пальцы запутываются у меня в волосах. Она тянет за них, вынуждая меня поднять голову.

О, боже.

Ана прикусывает мою нижнюю губу своими зубками и легонько тянет.

Ох.

Ана!

Я отдергиваю голову назад и хватаю ее за запястья.

– Ах ты, проказница, – игриво шепчу я. Она ерзает у меня между ног, и ее груди трутся о мою рубашку и твердеют прямо у меня на глазах. Волосы рассыпаются по плечам и груди, и брюки в паху в секунду становятся тесны.

Какой бес в нее вселился?

Она такая дерзкая, такая соблазнительная.

– Ты дразнишь меня? – спрашиваю я.

– Да. Возьми меня.

– О, несомненно. Прямо здесь. Когда буду готов.

Она судорожно вздыхает, глаза полны страсти и приглашения, и я начинаю думать, что она перебрала вина. Мягко отодвигаю ее назад, отпускаю руки и поднимаюсь с табурета. Смотрю на нее, разглядывающую меня из-под длинных ресниц.

– Как насчет того, чтобы вот здесь? – похлопываю по сиденью табурета.

Она удивленно моргает.

– Наклонись вперед, – шепчу я.

Белые зубки закусывают пухлую нижнюю губу, оставляя чуть заметные отметины, и я понимаю, что она делает это нарочно.

– Насколько я помню, ты выбрала вариант номер один, – напоминаю я ей.

– Да.

– Еще раз просить не буду. – Я расстегиваю пуговицу на брюках и медленно расстегиваю молнию, освобождая для своего возбуждения так необходимое ему пространство.

Ана глазеет на меня; такая восхитительно распутная в распахнутом платье, белых трусиках и босоножках на высоких каблуках. Она поднимает руки, и я догадываюсь, что она собирается снять платье.

– Оставь его, – прошу я и высвобождаю из брюк увеличившийся член. – Готова? – спрашиваю я и начинаю двигать рукой вверх-вниз, доставляя себе удовольствие. Ее потемневший взгляд перемещается с моей руки на лицо, с искушенной улыбкой она поворачивается и ложится на табурет.

– Ухватись за ножки, – командую я, и она подчиняется, обвивая пальцами железные прутья. Ее волосы касаются пола, и я сдвигаю платье влево, открывая взору восхитительную попку. – Давай избавимся от этого, – бормочу я и провожу пальцем над резинкой ее трусиков. Опускаюсь на колени и медленно стягиваю их вниз, отбрасываю в сторону, потом обхватываю попку руками и стискиваю.

– Вы восхитительно смотритесь в этом ракурсе, мисс Стил, – шепчу я и целую ее ягодицы.

Она зазывно ерзает, не в силах удержаться, я шлепаю ее так хлестко, что она взвизгивает, и ввожу внутрь палец. Из горла у нее вырывается протяжный стон, а тело напрягается, пульсируя на моей коже.

Она хочет этого. Она влажная.

Такая влажная.

Ана. Ты никогда не разочаровываешь.

Я снова целую ее и поднимаюсь, скользя пальцем внутрь. Наружу. Внутрь. Наружу.

– Шире ноги, – приказываю я, лаская ее зад. Она раздвигает ноги. – Шире.

Ана подчиняется, расставляя ноги на нужную мне ширину.

Идеально.

– Держись, детка. – Я убираю руку и с безграничной осторожностью вхожу в нее.

Она ахает.

О боже. Это рай.

Я кладу руку ей на спину, а другой стискиваю край кухонной стойки. Не хочу опрокинуть нас обоих.

– Держись, – снова говорю я и выскальзываю из нее, затем вхожу резким толчком.

– Ай! – вскрикивает она.

– Слишком?

– Нет. Продолжай! – умоляет она.

Ее желание – закон. Я беру ее. Жестко. Каждое погружение, каждый толчок уносят меня от всего, от всех неприятностей, всех треволнений. И я наращиваю темп, беря и ее с собой. Выше. Дальше и дальше, пока она сдавленно не выкрикивает что-то, похожее на мое имя. И возносится вновь и вновь с силой приливной волны.

– Ана! – кричу я и присоединяюсь к ней.

Я падаю на нее, затем сползаю на пол, утаскиваю ее за собой и заключаю в объятия. Целую ее веки, нос, рот, и она обвивает меня за шею.

– Ну, как тебе вариант номер один? – спрашиваю я.

– Гм… – мурлычет она с осоловелой улыбкой.

Я ухмыляюсь.

– Мне тоже понравилось.

– Хочу еще.

– Еще? Господи, Ана.

Она целует меня в грудь, туда, где рубашка расстегнута, и до меня доходит, что я все еще полностью одет.

– Давай в этот раз испробуем кровать, – шепчу я ей в волосы.

Ана протяжно стонет: «Пожалуйста!» Ее руки привязаны поясом от халата к изголовью кровати. Она обнажена, соски вытянутые и твердые, устремлены вверх благодаря ласкам моих губ и языка. Я держу стопы ее разведенных ног одной рукой так, что она не может пошевелиться, и медленно ласкаю.