Мы заходим на посадку, и я берусь за ремень безопасности и отстегиваю его. Большую часть сегодняшнего дня я провел пристегиваясь и отстегиваясь.

Элиот, сидящий напротив, поднимает глаза.

– Что смешного?

– Ничего. Просто хотел сказать спасибо. За сегодняшний день. Было порясающе.

Элиот бросает взгляд на часы.

– По сути, это было вчера.

– Я оттянулся по полной. Ты зарекомендовал себя отличным шафером. Тебе осталось только произнести речь. Необязательно длинную.

Элиот бледнеет.

– Черт. Не напоминай мне.

– Угу. – Я кривлюсь. – А мне все еще предстоит написать свои обеты.

– Гм. Это тяжело. – Он приходит в ужас. – Но в это же время через неделю все уже закончится. Ты будешь женат.

– Да. И на этом самолете.

– Класс. Куда повезешь Ану?

– В Европу. Но это сюрприз. Она не была за границей.

– Ух ты.

– Знаю. Никогда не думал, что я… я смогу… – Я смолкаю под внезапным напором охвативших меня эмоций. Страх ли это, радость, волнение или счастье? Я не знаю, но это ошеломляюще.

Черт. Я женюсь.

Элиот хмурится.

– Да почему? Ты привлекательный парень. Засранец, конечно, но, эй, это потому, что ты хозяин жизни с большим прибором. – Он качает головой. – Никогда не понимал, почему тебя не заинтересовала ни одна из подружек Миа. Они всегда сохли по тебе. Черт, я думал, что ты гей. – Он пожимает плечами.

Я улыбаюсь, зная, что вся моя семья так думала.

– Я просто ждал подходящую женщину.

– Думаю, ты ее нашел. – Выражение его лица смягчается, но в живых голубых глазах проглядывает тоска.

– Полагаю, да.

– Любовь тебе идет, – говорит Элиот, и я закатываю глаза, потому что это, наверное, самые сентиментальные слова, которые я когда-либо от него слышал.

– Может, вам уединиться, парни? – смеется Мак, и мы касаемся взлетно-посадочной полосы.

– Никогда не дам тебе забыть, что ты единственный жених на тихоокеанском северо-западе, который остался трезвым на своем мальчишнике.

Я смеюсь.

– Ну спасибо и на том, что меня не пристегнули наручниками голым к фонарному столбу где-нибудь в Вегасе.

– Старик, если бы я женился, то именно так и хотел бы закончить свою холостяцкую вечеринку! – говорит Элиот.

– Возьму на заметку.

Элиот хохочет.

– Пора будить Итана.

Тейлор за рулем «Q-7» везет нас с Элиотом назад в «Эскалу». Мак с Итаном после прощальных хлопков по спине уехали на такси.

– Спасибо за этот вечер, Тейлор, – говорю я, откидываясь на спинку сиденья. Элиот, похоже, уснул.

– Всегда пожалуйста, сэр. – Наши глаза встречаются в зеркале заднего вида, и даже в темноте я замечаю веселые лучики в уголках. Я достаю телефон из кармана пиджака.

Никаких сообщений.

– От Сойера и Рейнольдса ничего не было?

– Было, сэр, – отвечает Тайлор. – Мисс Стил и мисс Кавана все еще развлекаются.

Что? Я смотрю на часы. Уже второй час ночи.

– Где она? – Я проглатываю тревогу и бросаю взгляд на бесчувственного Элиота.

– В ночном клубе.

– В каком?

– «Тринити».

– Пайонер-сквер?

– Да, сэр.

– Отвези меня туда.

Тейлор с сомнением поглядывает на меня.

– Считаете, это не очень хорошая идея? – спрашиваю я.

– Именно, сэр.

Проклятье.

Сосчитай до десяти, Грей.

Мне вспоминается тот единственный раз, когда я был в ночном клубе с Аной, это было в Портленде, где она праздновала сдачу экзаменов.

Она так напилась, что отключилась.

В моих руках.

Черт.

– Сэр, Сойер и Рейнольдс с ней.

Это правда.

«Поставь себя на ее место», – не дают мне покоя слова Флинна.

Сегодня ее вечер. С подругами.

Оставь ее в покое, Грей.

– Ладно, поехали в «Эскалу».

– Да, сэр.

Надеюсь, я принял правильное решение.

Я бужу Элиота, когда мы въезжаем в подземный гараж в «Эскале».

– Просыпайся, приехали.

– Я хочу поехать домой. Но если ты не против пропустить по рюмашке перед сном или типа того, я готов. – Он с трудом разлепляет глаза.

– Тейлор отвезет тебя домой, Элиот.

– Сначала я хотел бы проводить вас в квартиру, мистер Грей, – говорит Тейлор.

– Ладно. – Я вздыхаю, понимая, что он все еще не вышел из роли наседки, озабоченной моей безопасностью. Он паркуется рядом с лифтом и выходит из машины.

Элиот открывает глаза.

– Я посижу тут, – бормочет он. Хочу пожать ему руку, но он с силой хватается за нее.

– К чертям твои дурацкие рукопожатия, – ворчит он и притягивает меня в неуклюжие объятия – неловкие, мужские и… желанные.

– Не помни костюм, – предостерегаю я, чувствуя, что странным образом тронут этим жестом. Он отпускает меня.

– Спокойной ночи, братишка.

Я хлопаю его по коленке.

– Еще раз спасибо. Тебе нужны вещи, которые ты здесь оставил?

– Я приеду в пятницу вечером на репетицию обеда.

– О’кей. Спокойной ночи, Лелиот.

Он ухмыляется и закрывает глаза.

Тейлор провожает меня до пентхауса.

– Вам необязательно это делать, Тейлор.

– Это моя работа, сэр. – Он смотрит прямо перед собой.

– Вы вооружены?

Тейлор бросает быстрый взгляд в мою сторону.

– Да, сэр.

Я ненавижу оружие. Интересно, брал ли он пистолет в Канаду, и, если брал, как проходил мимо охраны, но, впрочем, я не желаю знать неприятные подробности.

Допустимое отрицание.

– Почему бы вам не попросить Райана отвезти Элиота домой? Вы, должно быть, валитесь с ног от усталости.

– Я в порядке, мистер Грей.

– Еще раз спасибо за участие в организации сегодняшнего дня.

Он поворачивается ко мне с теплой улыбкой.

– Рад стараться.

Дверь в пентхаус открывается, и я вхожу в фойе. Райан ждет меня там.

– Добрый вечер, мистер Грей.

– Привет, Райан. Как тут, все тихо?

– Да, сэр. Докладывать нечего. Вам что-нибудь нужно?

– Нет, ничего. Спокойной ночи. – Я оставляю его в фойе и прохожу в кухню. Из холодильника достаю бутылку минеральной воды с газом, отвинчиваю крышку и пью прямо из бутылки.

В квартире тишина. Тихое урчание холодильника и отдаленный гул уличного движения – единственные звуки, которые я слышу. Квартира кажется пустой.

Потому что Аны нет.

Мои шаги эхом разносятся по комнате, когда я бреду к окну. Луна высоко в ясном ночном небе светится обещанием еще одного чудесного, как сегодня, дня. Ана рядом, под той же луной. Она скоро будет дома. Несомненно. Я прислоняюсь лбом к стеклу. Оно прохладное, но не холодное. Когда я испускаю протяжный вздох, стекло от моего дыхания запотевает.

Проклятье.

Я видел ее всего несколько часов назад и все равно скучаю.

Ради всего святого, Грей. Не драматизируй. Возьми себя в руки.

У меня был очень насыщенный, чудесный день. Беззаботный. Полный приключений и дружеского общения.

Флинн гордился бы мной. Помню, когда мы в первый раз плавали на «Грейс», Ана спросила, есть ли у меня друзья. Что ж, теперь я могу ответить «да». Возможно.

Не знаю, откуда вдруг взялось уныние, но знакомое ощущение одиночества начинает потихоньку заползать мне в душу. Узнаю его главные составляющие: пустоту, тоску, словно я что-то потерял. Не испытывал ничего подобного с тех пор, как был подростком.

Черт.

Я уже много лет не ощущал одиночества. У меня была моя семья, хотя я и держал их на расстоянии. И, разумеется, была Элена, мне хватало общества себя самого и время от времени моих сабов.

Но теперь, без Аны, я потерян.

Ее отсутствие – как боль, как шрам на душе.

Тишина становится невыносимой.

Казалось бы, после всего шума сегодня – бары, ночной клуб, казино – я должен бы быть рад тишине.

Но нет.