Тишина угнетает и вгоняет меня в меланхолию.

К дьяволу.

Я устремляюсь к фортепиано, поднимаю крышку и усаживаюсь на стул. Дав себе минутку, чтобы собраться с мыслями, кладу руки на клавиши, наслаждаясь твердостью слоновой кости под кончиками пальцев. Начинаю играть первое, что приходит в голову – «Марчелло» Баха, – и вскоре погружаюсь в унылую мелодию, которая точно отражает мое настроение. Когда исполняю композицию во второй раз, меня отвлекает какойто шум.

– Шш…

Я вскидываю глаза и вижу Ану, которая стоит у кухонной стойки, слегка покачиваясь. Она держит в одной руке свои босоножки на шпильках, на голове у нее нечто, похожее на ту пластмассовую тиару, которая как-то уже была на ней, но сейчас сидит криво. Лента с надписью «невеста» висит поперек блестящего черного платья. Указательный палец прижат к губам.

Она, без сомнения, самая красивая девушка в мире.

И я счастлив, что она дома.

Позади нее Сойер и Рейнольдс с каменными лицами. Поднявшись со стула, я кивком благодарю их. Они дружно улыбаются и оставляют нас одних.

Ана поворачивается и, слегка пошатываясь, идет проводить их.

– Пока! – почти кричит она и широко машет рукой.

Моя невеста явно навеселе.

Повернувшись вновь лицом ко мне, награждает меня самой широкой, самой теплой и пьяной улыбкой и неуверенной походкой идет ко мне.

– Мистер Кристиан Грей!

Я ловлю ее, не давая упасть, и заключаю в объятия, а она смотрит на меня блуждающим взглядом. Выражение ее лица греет мне душу.

– Мисс Анастейша Стил. Как приятно вас видеть. Хорошо повеселились?

– Замечательно!

– Ради бога, скажи, что ты что-нибудь ела.

– Да! Я ела еду. – Ана роняет босоножки, они стукаются об пол, и она обвивает руками мою шею.

– Можно мне поправить твою корону? – Я пытаюсь посадить тиару ровно.

– Ты уже давно это сделал, – невнятно бормочет она.

Что?

– У тебя самый красивый на свете рот.

– Правда?

– Гм… да. Ты такое вытворяешь этим ртом.

– Мне нравится доставлять тебе удовольствие.

– Сделаем это сейчас? – Она пытается сфокусироваться но моих глазах.

– Как ни соблазнительно звучит твое предложение, не уверен, что сейчас это хорошая идея.

Она чуть-чуть покачивается, и я крепче обнимаю ее.

– Потанцуй со мной, – бормочет Ана, улыбаясь. Она дает ладоням соскользнуть вниз по лацканам блейзера и притягивает меня так близко, что я ощущаю ее всю.

– Тебя надо уложить в постель.

– Я хочу танцевать… с тобой, – шепчет она и подставляет мне губы.

– Ана, – предостерегаю я, испытывая соблазн отнести ее на кровать, но мне нравится ощущать ее в своих руках и то, как она умоляет меня своими большими голубыми глазами.

– Ладно. Подо что ты хочешь танцевать?

– Под мууузыку.

Я смеюсь и передвигаюсь вместе с ней к кухонной стойке, где беру пульт и нажимаю «плей». Из стереосистемы звучит «Bodyrock» Моби. Это одна из моих любимых композиций с юности, но для нынешнего момента несколько бурная. Я выбираю трек, и «My Baby Just Cares For Me» Нины Симон разносится по комнате.

– Годится? – говорю я в ответ на нетрезвую улыбку Аны.

– Да. – Она откидывает голову и руки назад с таким энтузиазмом, что я едва не роняю ее.

– Проклятье. Ана! – Слава богу, что я держу ее рукой за талию, иначе бы она растянулась на полу. Она начинает покачиваться, и я гадаю, не собирается ли она отключиться, но потом до меня доходит, что она так пытается танцевать.

Ну и ну!

Я сжимаю ее покрепче. Никогда раньше мне не приходилось танцевать с кем-то настолько пьяным, как сейчас Ана. Она вся сплошь руки, ноги и непредсказуемые повороты.

Не так-то это просто.

Я пытаюсь взять обе ее руки и повести по комнате в подобии танца – скорее уж джиги, – но у меня не вполне получается.

Вдруг она останавливается и стискивает голову.

– Ой. Комната кружится.

О нет.

– Думаю, нам лучше пойти в постель.

Она смотрит на меня сквозь пальцы.

– Зачем? Что мы будем делать?

Она флиртует или спрашивает всерьез?

– Уложим тебя спать, – отвечаю я с каменным лицом.

Она строит гримасу, которую я истолковываю как разочарование. Я беру ее за руку и веду назад к кухонной стойке. Из шкафчика хватаю стакан и наливаю воды.

– Вот, выпей. – Даю стакан ей, и она послушно пьет. – До дна.

Она прищуривается – подозреваю, чтобы сфокусировать взгляд на мне. – Ты уже делал так раньше.

– Да. С тобой. В прошлый раз, когда ты напилась.

Она выпивает воду и вытирает рот тыльной стороной ладони.

– Ты будешь заниматься со мной любовью?

– Нет. Не сегодня.

Она хмурится.

– Пошли. – Я веду ее в нашу спальню, включаю прикроватные лампы и отпускаю Ану возле кровати.

– Тебя тошнит?

– Нет! – решительно отвечает она.

Слава богу.

– Тебе нужно в ванную?

– Нет!

– Повернись, – командую я.

Она посылает мне кривую улыбку, и я снимаю с нее тиару.

– Повернись, я расстегну платье. – Я стягиваю ее нелепую ленту через голову.

– Ты так терпелив со мной. – Она кладет мне на грудь ладонь с растопыренными пальцами.

– Хватит. Повернись. Больше просить не буду.

Она ухмыляется.

– Тут как тут…

Ох, детка.

Я беру ее за плечи и мягко разворачиваю к себе спиной, чтобы расстегнуть платье. Платье падает и лужей растекается у ее ног. Она остается в черном кружевном лифчике, таких же трусиках и в белой подвязке. Я расстегиваю лифчик, шагаю вперед и, придерживая ее, стаскиваю бретельки вниз. Она трется об меня попкой и шарит позади себя рукой в поисках моего пениса.

Ана!

Я позволяю себе краткий миг чистого удовольствия и подаюсь тазом вперед, когда ее рука находит мой затвердевший член.

Да!

Роняю ее лифчик на пол, отвожу в сторону волосы и прижимаюсь губами к шее.

– Прекрати, – шепчу я.

Она продолжает водить по мне рукой. Я стону и отступаю назад. Опустившись на колени, спускаю ее подвязку – которая, подозреваю, одного происхождения с лентой и тиарой – и трусики вниз по ногам и целую сзади.

– Переступи.

Она подчиняется, и я собираю ее белье и одежду, потом откидываю покрывало.

– В постель.

Она поворачивается.

– Присоединяйся ко мне, – говорит Ана с провокационной улыбкой. Она обнаженная, красивая, игривая и соблазнительная.

А еще совершенно пьяная.

– Ложись в постель. Я скоро приду.

Она покачивается, хочет сесть, но неуклюже плюхается на кровать, и я поднимаю ее ноги на матрас и накрываю.

– Ты собираешься меня наказать? – невнятно бормочет она.

– Наказать тебя?

– За то, что напилась. Грубое секс-наказание. Ты можешь делать со мной все, что хочешь, – шепчет она и протягивает руки.

О боже.

Миллионы эротических мыслей проносятся у меня в голове, и требуется вся сила воли, чтобы наклониться, мягко поцеловать ее в лоб и уйти.

В гардеробной, которая завалена сумками с покупками, я кладу ее одежду в корзину для грязного белья и снимаю с себя костюм и рубашку. Вытаскиваю пижаму и направляюсь в ванную.

Пока чищу зубы, размышляю над тем, что мог бы сделать с пьяной Аной. Она хочет наказания? Такие мысли только усиливают возбуждение.

– Извращенец, – говорю я своему отражению.

Выключаю свет и иду в спальню. Как я и подозревал, Ана в отключке, волосы разметались во все стороны по подушкам. Выглядит она прелестно. Я забираюсь в постель и ложусь со своего края, чтобы наблюдать, как она спит.

Утром ее будет мучить похмелье.

Приподнявшись на локте, целую ее волосы.

– Я люблю тебя, Анастейша, – шепчу тихо, ложусь и устремляю взгляд в потолок. Удивительно, но я не злюсь на нее. Нет, я нахожу ее очаровательной и забавной.

Быть может, я взрослею. Наконец-то.

Надеюсь, что так. На следующей неделе я уже буду женатым человеком.

Завершаю разговор по телефону с Троем Уиланом, моим банкиром. Я открыл совместный счет для нас с Аной, который начнет функционировать, как только она станет миссис Анастейшей Грей. Не знаю, для чего он может ей понадобиться, но если со мной что-то случится… черт, если с ней что-то случится…