— Так ты — музыкант? — подала голос Лада.

— Верно, так и есть. Вот только играю молча. Создатель наградил меня ловкими пальцами, тонким слухом и отвратительнейшим голосом.

— Наградил отвратительным голосом?

Мормагон кивнул.

— Я правда великолепно играю. Если бы ещё и пел, как соловей, то непременно впал бы во грех гордыни. К счастью, в мудрости своей, милосердный Создатель избавил меня от этого искушения.

— Чую, не до конца, — проворчал Дроган.

Странник в очередной раз звонко рассмеялся в ответ.

— Не становись судьёй ближнего своего! — процитировал Мормагон завет святого Луки.

К тому времени, как компания добралась до городской управы, Лада уже порядком устала от болтовни бродячего музыканта. Хотя не могла не признать, что говорил тот легко и складно. Но мысли её находились в другом месте — охотница уже прикидывала в уме, откуда начать свои поиски. От задумчивости её отвлёк резкий мужской голос.

— Эй, вы. Кто такие, откуда будете?

— Поздновато ты спохватился, мил человек. Мы уже полгорода проехали, — отозвался Дроган.

На крыльце городской управы стояли двое. Первый, среднего роста, был одет в богатый кафтан. Хотя под ним и виднелось небольшое пузо, шрамы и крепкие руки, сложенные на груди, выдавали в нём бывалого воина. Человек, стоявший позади, и вовсе был похож на бандита — с кривым носом, квадратной челюстью, и свирепым взглядом маленьких глаз. Одет он был в кольчугу, из ножен на боку торчала украшенная позолотой рукоять сабли.

— Я тебе не «мил человек», бродяга. На вопросы отвечай, а не шутки шути. Нам тут вооружённые незнакомцы не нужны.

— Так, может, стоило бы тогда стену наладить, да стражу на ворота поставить? Тогда бы не являлись тебе к крыльцу люди с оружием.

— Мы по поручению Святой Матери Церкви, — сказала Лада, пытаясь прервать намечавшийся спор.

Мормагон открыл рот, но охотница жестом попросила его помолчать. Музыкант, судя по всему, жест понял правильно, и влезать не стал. Остановивший их человек, наоборот, расправил плечи, зыркнул на Ладу, и продолжил, обращаясь к Дрогану:

— У нас тут своя церковь. И пришлым церковникам делать нечего. Ладно, гнать вас, вроде бы, не за что, но следить я за вами буду. Дышня, отряди-ка людей…

— Посмотри сюда, уважаемый, — Лада достала висевший на шее медальон. — Видишь это? Знаешь, что означает?

— Ну и что?

Лада мысленно вознесла молитву, прося Создателя о терпении. И тут на ум вдруг пришёл её разговор с отцом Тихомиром на заставе. Окрепшим голосом, каким-то глухим и незнакомым ей самой, она произнесла:

— В наших полномочиях — спалить твою управу дотла. А если в городе этом мы обнаружим ростки ереси, то и весь он превратится в один большой костёр. Если вдруг случайно пропадём и не вернёмся к сроку, знаешь, что будет? Угадал, придут другие и сожгут здесь всё до углей. Так что не отряжай-ка людей, Дышня, пока я не скажу этого сделать. А теперь разворачивайтесь оба, и возвращайтесь к своим делам. Ибо именно безделье и порождает ересь.

Казалось, человека в кафтане разорвёт на месте — таким красным он стал. Лада краем глаза заметила, как Дроган, на всякий случай, опустил ладонь на рукоять топора. Несколько мгновений встретивший их незнакомец пучил глаза, затем развернулся и скрылся в доме. Ладе казалось, что она слышит скрежет его зубов. Второй человек исчез следом.

Мормагон присвистнул в воцарившейся тишине. Дроган откинулся чуть назад.

— Сестрёнка, а что это сейчас такое было?

Лада пожала плечами.

— Так, вспомнилось кое-что. Мормагон, кто это вообще?

— Тот, что спереди, городской голова. Рогоз его зовут. А Дышня — глава ополчения. Мои глубочайшие поздравления, милсдарыня, ты прекрасно умеешь заводить друзей. Но, если тебя это как-то обрадует, моё сердце принадлежит тебе навек!

Лада тронула лошадь пятками, и та побрела в обход здания.

— Не особенно радует, — пробормотала охотница себе под нос.

— Итак! — Мормагон хлопнул в ладоши, как только компания оказалась на небольшой площади между управой и городским храмом. — Я собираюсь прямо сейчас направиться-таки к своим друзьям. Не желаете ли составить мне партию, передохнуть с дороги?

Лада покачала головой.

— А я б заглянул в корчму, — сказал Дроган. — Порасспрашивал местных, слухи какие разузнал.

— Иди. Я в храм зайду. Потом отыщу тебя, если что узнаю. Мормагон, как называется кабак, в котором вы будете?

— «Ветряная ведьма»!

Лада хмыкнула. Повинуясь её команде, лошадь направилась к входу в храм. Охотница слышала, как за её спиной удалялись голоса двух мужчин.

Площадь была залита солнечным светом, и золочёный купол со знаком Длани сиял, словно сама слава Создателя снизошла на него. Белые стены возвышались над головой. Храм подавлял, вызывая в душе Лады трепет и восторг. Мало какое чувство могло сравниться по глубине и насыщенности с тем религиозным экстазом, что дарили ей дома Создателя. Лада закрыла глаза. Казалось — ещё чуть-чуть, и с небес послышится голос самого Бога.

Вместо этого издалека донеслись крики торговца, предлагавшего прошлогоднюю брюкву.

Охотница открыла глаза и повела лошадь к находившейся впереди коновязи. Проходя под аркой, Лада сложила ладони перед собой в знамении молитвы.

Внутри было тихо. Просторный зал светел. На его полу играли окрашенные витражами в разные цвета лучи солнца. У дальней стены, на кафедре, склонившись над объёмной книгой, стоял высокий худой человек в одеяниях священника. Он оторвался от чтения, только когда Лада приблизилась вплотную к ступеням. Захлопнув книгу, священник улыбнулся. Кротко и чуть неуверенно.

— Приветствую тебя в доме Создателя, дитя.

— Да пребудет с нами его благодать.

Святому отцу было чуть за сорок. Длинные светлые волосы падали на плечи. Тонкие острые черты и короткая клочковатая борода оставляли неприятное ощущение. Но в голубых глазах читались смирение и благость.

Решив не затягивать, Лада сразу перешла к делу.

— Отец, я отправлена сюда, чтобы найти одного человека. Его имя Мар. Ростом в три локтя и тринадцать пальцев. Крепкого сложения, с короткими тёмными волосами.

Священник кивнул.

— Да, я видел его. Сам он не местный, но я знаю, что остановился на постоялом дворе «Ястреб и голубка», у старика Хрыка.

— Хорошо, спасибо тебе, — сказала Лада. Затем, решив уточнить, добавила: — «Хрык» — это имя?

— Уж не сомневайся, — улыбнулся святой отец. — Моё, кстати, Ульд, если тебе интересно.

— Ещё раз благодарю, отец Ульд. Кроме того, у меня небольшая личная просьба. Меня зовут Лада. Я — сестра в Создателе нашем, на основании чего не могу ли я попросить кров на пару дней? Я предпочла бы уединение шумным комнатам постоялого двора.

Отец Ульд поморщился. То ли от казённого «на основании чего», то ли потому, что Лада сразу не назвалась. А может, по каким иным причинам.

— Прости, сестра, вынужден отказать. Не потому, что я не чту заповеди, велящие призреть странников. Но на моём попечении находятся юродивые, которые могут быть шумными соседями. Да и на постоялом дворе довольно тихо. Старик Хрык немного ворчлив и суров нравом, но любит тишину. В остальном прошу целиком рассчитывать на мою помощь.

— Я понимаю. В таком случае есть у меня ещё один вопрос. Где находится кабак «Ветряная ведьма»?

Объяснения отца Ульда были подробными и обстоятельными. Впрочем, найти нужное место в таком небольшом городе было несложно. Когда Лада уже собиралась уходить, священник нерешительно поднял руку и произнёс:

— Однако тебя бросает из одной крайности в другую, сестра. Из дома Создателя в кабак. Может, я и нашёл бы для тебя одну келью, поскольку служительнице Церкви не пристало появляться в подобных местах.

Поблагодарив священника, Лада попрощалась и вышла. Если бы он только знал, где ей приходилось оказываться за свою жизнь!