Литмир - Электронная Библиотека
A
A

— Я доставила тебе удовольствие?

Шилхара медленно поднял голову и посмотрел на неё. Яркий румянец играл на его скулах. Зрачки поглотили светлую черноту глаз.

— Доставила удовольствие? Ты уничтожила меня.

Он с трудом поднялся на ноги и потянул её за собой к кровати. Они растянулись на мягких шкурах.

— Ты согреешь меня, — сказал он и опустил на себя. Мартиса растянулась на его теле, проведя пальцами ног по икрам и раздвинув бёдра, чтобы прижать член к лону. Она хотела его. Её бедра были скользкими от желания, но она могла подождать. Он измучен её вниманием, и ей доставляло удовольствие лежать рядом, целуя крепкую шею и пробуя губы на вкус. Его язык кружил с её языком в томной игре, зубы нежно покусывали нижнюю губу.

— Ты такая влажная для меня, — прошептал он ей в губы.

— Как же иначе? — Она щёлкнула языком по уголку его рта. — Ты прекрасен на ощупь и на вкус. — Её искренняя страсть ничуть не уменьшилась. Он был её любовником, и она желала его больше всего на свете.

Мягкий толчок дал понять, как её слова подействовали на него. Он перевернул её на спину и склонился над ней.

— Ты тоже прекрасна на вкус, и у меня достаточно времени, чтобы тебя побаловать.

Он взял её так же, как она взяла его, используя губы и язык, чтобы довести до безумия. Она растаяла в его объятиях, выкрикивая его имя, вцепившись в плечи и прижав ноги к его рёбрам. Пульсация между ног не утихла, когда он поднялся над ней, перевернул на живот и поставил на четвереньки. Он ничего не сказал, только раздвинул коленями бедра и обхватил шею сзади одной рукой.

Мартиса застонала, выгибая спину в знак одобрения. Он молча взобрался на неё, твёрдый член погрузился, пока не стал каменным. Она наслаждалась этим ощущением: полнотой, растяжением, когда член входил и выходил из неё. Внутренние мышцы сжали его, пытаясь удержать, и Шилхара зарычал. Он сильнее обхватил шею и вошёл быстрее и глубже, пока Мартиса не показалось, что она чувствует его в горле. Без ухаживания и ритуалов любовный акт стал обладанием, первобытным притязанием мужчины над желанной женщиной.

Последний толчок, и Шилхара победоносно застонал. Поток жара пульсировал глубоко в лоне Мартисы. Рука, державшая сзади за шею, ослабла и медленно скользнула по плечу. Шилхара осторожно уложил их на бок, поддерживая интимную связь, уютно устраиваясь. Его сердце бешено билось за её спиной.

— Не будь мы почётными гостями, то пропустили бы сегодняшнее пиршество. — Его слова звучали отрывисто, пока он переводил дух.

Довольная тем, что лежит и наслаждается ощущением его в себе и вокруг себя, Мартиса согласилась.

— Я была бы очень рада остаться здесь и позволить праздновать без нас. Но они захотят, чтобы мы присутствовали. Особенно ты.

Шилхара провёл рукой по изгибу её бедра, пока не обхватил ладонью грудь. Он уткнулся носом в макушку Мартисы.

— Там будет еда и хорошая компания, а ещё такой вязкий эль, что слипнутся губы, и много танцев. Вот курманы подивятся, почему я могу передвигаться только на четвереньках. Ты выпила из меня все соки.

Мартиса усмехнулась.

— Мы так шумели, что вряд ли тебя спросят, почему ты не прыгаешь вокруг костра.

Он рассмеялся и похлопал её по бедру, прежде чем откатиться в сторону. Поток влажного тепла омыл бедра Мартисы, когда Шилхара выскользнул из неё, и она поблагодарила, когда он бросил ей одну из сухих тряпок. К тому времени, когда один из курманов пришёл позвать их на праздник, они уже были одеты, а Мартиса только что закончила заплетать волосы Шилхары.

Деревня собралась вокруг двух больших костров, мужчины у одного, женщины у другого. Шилхара кивнул ей, прежде чем мужчины увели его прочь. Женщины охотно приняли её в свой круг. Мартиса обрадовалась, что немного знает курманджи, и вскоре присоединилась к беседе, которая неизбежно касалась мужчин, детей и сплетен. Для неё оказались новы разговоры о собственности и политические спекуляции. Поскольку курманки владели землёй и жильём и избирали сарсина, то обсуждали между собой и такое. Мартиса была очарована и завидовала.

Ночь выдалась ясной и холодной, и дыхание Мартисы клубилось перед лицом облачком, но еда была на редкость хороша, эль вязок, как и предупреждал Шилхара, а танцы дикими. У неё кружилась голова, пока выучила шаги и хлопала в ладоши с женщинами, танцующими широким кругом у костра. Краем глаза она заметила Шилхару, грациозного, как всегда, в круге с мужчинами. Он встретился с ней взглядом поверх костра, и в его глазах вспыхнул огонёк, предвещавший продолжение их игры позже вечером. Ей хотелось, чтобы эта ночь длилась вечно. Здесь, в высоких горах, в окружении чужого народа, она была просто Мартисой. Не из Ашера, а из Нейта. Клейма рабства не существовало, и родственники Шилхары приняли её как женщину, добровольно связанную с ним.

К окончанию праздника ей стало жарко в одежде, она опьянела от слишком большого количества выпитого эля. Шилхара подошёл, когда она пожелала спокойной ночи остальным женщинам.

— Кардук хочет снова поговорить со мной. Возможно, он знает что-то, что поможет нам победить Скверну. — Его лицо помрачнело. — Курманам требуется вечность, чтобы закончить разговор. Обычно он включает в себя ритуальное воскуривание трубки, эль, ещё одну трубку и снова эль. — Он слабо улыбнулся. — Мне повезёт, если я увижу постель к рассвету. А ты возвращайся и поспи. Мы уезжаем завтра, и я хочу, чтобы хоть один из нас отдохнул.

Мартиса жаждала прикоснуться к нему, но слишком многие на неё смотрели, а курманы не проявляли прилюдной привязанности ни к кому, кроме детей. Вместо этого она ограничилась поклоном.

— Я буду ждать.

Она проводила его взглядом, прежде чем направиться к их дому. Мартиса сложила угли в очаг для костра, сбросила одежду и забралась под одеяла, которые Шилхара ранее сбросил с кровати. Через несколько мгновений она уже спала.

Сильный запах табака пробудил её от глубокого сна. Одурманенная сном и остатками эля Мартиса перекатилась на бок. Высокая фигура Шилхары вырисовывалась в свете очага. Он сидел и курил трубку.

— Ты вернулся, — пробормотала Мартиса. — Который сейчас час?

Угли в трубке затрещали, когда он набрал полный рот дыма. Она разглядела лишь резкие очертания лица, но глаза в отблесках огня горели красным пламенем зверя.

— Самый тёмный. Ложись спать. Я скоро буду.

Мартиса нахмурилась, гадая, лишил ли её эль рассудка. Голос Шилхары звучал эхом Скверны и был пустым и холодным, точно склеп.

Глава 17 

— Должно быть, ты сегодня хорошо выпил. Какой трезвый мужчина станет рассиживаться в холодной темноте, когда его женщина спит одна в тёплом доме?

Длинная тень Дерсимы легла на ноги Шилхары. При ярком свете луны он не смог разглядеть её лица, но судя по тону голоса говорила она в шутку, слегка поддразнивая.

— Сколько шимиинархи ты сегодня осушил?

— И даже близко недостаточно. — Он похлопал по земле рядом с собой. — Не хочешь присесть, тётя? Разделить со мной трубку? — Он поднял кожаный мешочек и чашу. — Здесь хватит архи, чтобы опьянить нас обоих. — Его голос был едва слышен, он охрип от слишком большого количества дыма и бушевавшего в душе хаоса.

Дерсима приняла приглашение и устроилась рядом с Шилхарой. Она благодарно кивнула, когда тот передал ей трубку. Лунный свет полностью лёг на её костлявое лицо, отчего Шилхара заметил проницательный взгляд родственницы даже сквозь дымку матала, который она выпустила из трубки.

— Что тебя беспокоит, племянник? Я ожидала, что сейчас ты находишь удовольствие меж бёдер Мартисы. Она прогнала тебя с ложа?

Маг осушил архи в чашке, больше не морщась от кислого вкуса, и налил себе ещё из кожаного мешочка. Перебродившее кобылье молоко — не огонь Пелетты, но сойдёт.

— Мартиса никогда мне не отказывала.

— А если бы отказала?

Шилхара усмехнулся в чашку. Грозная тётушка задушит его собственной косой, если он даст неверный ответ.

55
{"b":"755790","o":1}