— Ты, главное, смотри, — Клэйрохс окликнул Элмио у самого входа в логово, — чтобы твой мохнатый друг своими загадочными способами не обчистил все запасы шевиеров. Иначе нам трудно будет это объяснить, ссылаясь на лисьи секреты, которые нечестно выдавать.

В логове пурпурных ящеров, среди мрачных, испещренных огромными когтями стен, тянулась череда искусственно вырытых, специально обустроенных пещер, уходящих глубоко под землю. Объединенные вместе, они представляли собой что-то вроде гигантского инкубатора-питомника. В нем многие ящеры не только появлялись на свет, но и безвылазно проживали всю свою жизнь, ни разу не показав носа на поверхность, и служа, по-видимому, только для продолжения рода или каких-нибудь подобных нужд. Об этом свидетельствовали найденные в одной из пещер залежи огромных черных скелетов.

Первое, о чем подумал Элмио, увидев это своеобразное кладбище, был вполне уместный вопрос: сколько же лет подземному «гнезду ящеров», и как вообще диллуры справляются с такими опасными тварями?

Оказалось, внутренние многоуровневые пещеры отгораживались одна от другой здоровенными валунами. Именно одним из таких был перекрыт вход внутрь. При помощи подобной системы животных можно было разделять на небольшие группы и спокойно переводить в другие части их подземного жилища. Или вовсе выводить из логова, истинные размеры и глубина которого вообще оставались загадкой.

Взбесившуюся самку диллурам удалось запереть в просторном зале, расположенном на самом верхнем уровне пещеры. Пока она пыталась вырваться наружу и с ненавистью разносила все на своем пути, остальные пурпурные ящеры оставались в надежно закрытом каменном отсеке, который находился уровнем ниже. Когда вход в него был, наконец, найден и расчищен, причем менее агрессивным способом, чем прежде, оттуда сразу же начали раздаваться жалобные мычания и постанывания. Выяснилось, что из-за обвала, который Клэйрохс устроил в логове, нескольким ящерам придавило камнями хвосты и лапы. Это перепугало всех остальных животных, и теперь они сидели по углам и жалобно таращились на проникнувших в их логово чужаков.

Элмио не стал входить к ним в пещерный отсек вместе с Клэйрохсом и Ксариэль — слишком низкий там был потолок, отчего у юноши сразу же возникло неприятно ощущение будто, именно в этой части логова начиналась особо опасная, удушающая своими каменными объятиями зона. Тем не менее это не помешало ему заметить, что пурпурные ящеры, несмотря на свой жутковатый огненный облик, ведут себя практически, как ручные, — так же спокойно, как и золотые волки. А еще все они, в отличие от той взбесившейся самки, были немного меньше размером. В длину только по два с половиной, максимум три метра, а в высоту около полутора. В остальном внешность ящеров была идентичной: такие же ярко-оранжевые глаза, серая, светящаяся пурпурным огнем кожа и шипастые гребни на спинах.

Когда ездовых зверей удалось рассмотреть поближе, догадка Клэйрохса, касаемо экипировки, оправдалась. Все ящеры здесь, внутри логова, были без уздечек и специальных седел. Впрочем, даже если где-нибудь поблизости, хоть прямо здесь, в пещере, нашлось бы все необходимое для езды, это бы не сильно помогло. Ведь надеть огнеустойчивое обмундирование на ящеров с пылающей кожей все равно было бы под силу только диллурам. Таким образом, после спуска в недра логова, вынужденное возвращение в Ковахон стало для всех очевидным.

Правда теперь возникала другая проблема — куда более серьезная, чем еще одна пешая прогулка по раскаленным пустошам в тяжелых гаольрамтовых ботинках. Пурпурные ящеры, напуганные частичным обвалом своего логова и видом покалеченных собратьев, ни за что не хотели покидать свою уютную пещеру. А вывести их оттуда силой, при том, что от прикосновения к таким пылающим зверюшкам можно было серьезно покалечиться, казалось невозможным.

Но выход все же нашелся — Ксариэль решила взять это на себя. То, что она начала делать, выйдя из пещеры на улицу, на магию не сильно походило, да и вообще казалось немного странным. Клэйрохс назвал это «древним обрядом увигелис».

Сначала Ксариэль вышла на открытое пространство. Затем проверила, нет ли рядом с ней на земле чего-нибудь опасно-горючего и, убедившись, что все в порядке, выпрямилась в полный рост. Не обращая внимания на шепот со стороны своих спутников, явно обсуждающих ее, она сосредоточила взор на давно пробившемся сквозь тучи ярком полуденном солнце.

Сложив руки на груди в области сердца, беззвучно, одними губами, она начала что-то бормотать. С виду это было похоже на чтение молитвы или мантры. Так продолжалось около пяти минут, до тех пор, пока ее немое обращение к небесному светилу постепенно не начало обретать голос.

— Я почитаю Тебя, как начало жизни, как единый источник тепла и света, — очень тихо и напряженно, с нарастающем волнением произносила Ксариэль. — Услышь меня, к Твоей силе взываю! Дай мне свой свет, дай мне свое тепло…

Наблюдавшего за всем происходящим Элмио поразил один интересный факт. Ксариэль, разговаривая с солнцем, смотрела на него, ни разу не моргнув и даже не прищурившись. Она делала это совершенно свободно, как будто солнце не слепило ей глаза. Наоборот, казалось, увигелис было даже приятно, и она каким-то загадочным способом действительно получала от него энергию.

По прошествии еще нескольких минут, когда обряд подошел к концу, Ксариэль, не теряя времени на разговоры, быстрым шагом отправилась обратно в логово пурпурных ящеров. Элмио успел заметить только, что ее ярко-желтые глаза, после длительного контакта с солнечными лучами, наполнились золотистым блеском, словно теперь сами могли засветиться.

Увидев рыжеволосую воднокровную девушку такой, все животные внутри пещеры отреагировали на ее появление совершенно по-другому. Теперь они смотрели на Ксариэль, как завороженные, и были готовы пойти за ней куда угодно.

— На самом деле, это обычный гипноз, — чуть позже объяснил Клэйрохс, когда они с Элмио снова вспомнили про этот интересный эффект. — Все увигелис так умеют — это их врожденная расовая способность. За счет особого пигмента, которым окрашены их глаза, они могут накапливать солнечный свет в радужке, подобно фосфору, и потом использовать его для ментального воздействия на животных. Так что на всю эту ритуальность можешь не обращать внимания.

Именно таким способом и удалось привести трех ящеров в Ковахон, а там купить все необходимое для безопасного путешествия на них верхом. Элмио, правда, немного расстроился из-за того, что гаольрамтовую обувь пришлось оставить поверх своей, чтобы случайно не обжечься об кожу огненных зверюг. Но потом он быстро с этим смирился. Ведь, сидя верхом, уже не так ощущалось, как башмаки стесняют движения.

В Ковахоне, перед отъездом, Белоуху купили обещанной еды. Лисенок тут же все сожрал и завалился спать на руках у хозяина. Казалось, он вообще больше всего на свете любил делать две вещи: есть и спать. Но этому никто и не возражал.

С момента их отъезда из приграничного городка путешествие продолжалось по пустынной выжженной лавой земле — территории Исиллар Хонмра, которой правили диллуры. Наверное, кроме них здесь никто не смог бы выжить. Ведь даже дорога так и дышала жаром, черной пылью окутывая могучие лапы пурпурных ящеров.

Открывающаяся вдали панорама из вырастающих из земли голых каменных скал и разливающихся огненных источников казалась абсолютно безжизненной и мертвой. Горячий воздух, беспокойно вздрагивая, искажал ее, и заставлял щуриться. Небо над головой покрывала серая пепельная дымка, обрамляя солнце мутным ореолом.

От жары Элмио часто клонило в сон, но он продолжал думать о диллурах, о том, какие же они все-таки странные — живые порождения настоящего огня, с горящей кровью в теле. До боли жуткие, и все же — у них есть свои города, или лагери, на что больше был похож оставшийся позади Ковахон. Наверное, у них была и какая-то своя особенная культура, своя история. Они живут в каменных пещерах, следят за добычей эваплатоса. Как и жители Империи Духов, используют его вместо денег. Выращивают пурпурных ящеров, налаживают контакты с шевиерами и другими воднокровными. Где-то здесь у них даже есть свой правитель, которого они гордо именуют Илла́ртши А́тнра.