— Думаешь, из-за звания капитана тебе все на свете позволено?! — возмущенный голос иланра наполнился откровенной агрессией. — Так вот, знай: я не дам тебе порочить нашу честь и распоряжаться моими воинами, как прислугой! Иди работать в трактир, если вздумал отдавать подобные приказы!

— Надеюсь, ты все сказал, — услышав итог обвинительной тирады, вполголоса произнес Клэйрохс.

Не сделав ни единого лишнего движения, он вдруг резко отвел в сторону правую руку, словно хватая что-то неосязаемое, а затем так же стремительно выбросил ее вперед.

Прежде чем Беренвар успел понять, что произошло, его мощным толчком откинуло назад. Сквозь волну обжигающего жара глава воинов совета Хайлероса почувствовал, как был выброшен за пределы иллюзорной сферы и инстинктивно сделался невидимым. Ночное небо и освещенная скудным лунным светом земля неистово замелькали перед глазами. А когда череда воздушных кувырков, наконец, закончилась и сменилась стремительным падением, Беренвар все же нашел в себе силы вернуть частичный контроль над своим телом и затормозить, хотя это удалось сделать с огромным трудом. Довольно сильный удар спиной о ствол старой сосны не принес практически никаких ощущений по сравнению с той острой болью, которая внезапно обнаружилась в его правом плече. Глубокая обожженная рана, оказалось настолько серьезной, что иланр не мог даже двинуть рукой или нормально повернуться.

Беренвар приподнял голову и, понимая, что взлететь или хотя бы встать у него не получится, только безнадежно выругался и уронил ее обратно. Вынужденный любоваться ночным пейзажем человеческого мира, он растянулся раненый на холодной земле. Такого с ним давно не бывало.

После того, как сферу слегка тряхнуло, и глава воинов совета Хайлероса вылетел наружу, остальные духи увидели в правой руке Клэйрохса огромный двухсторонний меч. Он горел красно-желтым пламенем, был изящно изогнут, и рукоять имел посередине своего длинного, почти двухметрового лезвия.

— Капитан вызвал Раненое Сердце! — раздался чей-то взволнованный голос.

Вновь наступила тишина. Все духи замерли на своих местах, как полупрозрачные статуи. Никто не смел произнести ни слова, а Клэйрохс продолжал молча стоять в центре Сферы, строгим взглядом взирая на своих подчиненных. Те, кто помоложе таращились на легендарный меч, а более опытные воины с мрачными лицами морально готовились к не самому положительному исходу этой встречи. Ведь все понимали: покидать Иллюзорную Сферу, выходя напрямик в плотной мир, — крайне опасно. Обычно, по окончании собрания, воины сразу же возвращались в свое тонкое измерение. Поступить иначе никто даже не пытался, так как прямой выход в человеческий мир нес в себе большой риск быть обнаруженными людьми. И все же только что именно таким образом из сферы был выброшен Беренвар… Подобное пренебрежение правилами сулило обернуться серьезными проблемами. И если главу воинов совета Хайлероса все же кто-то увидел, сегодняшняя встреча могла стать для него и для их капитана последней.

— Кто-нибудь еще желает оспаривать мои решения? — сухо поинтересовался Клэйрохс, вновь окинув взглядом всех присутствующих. Не найдя возражений, он громко провозгласил: — Время выходит, истинные воины! Собрание подошло к концу. Поторопитесь с завершением сегодняшних бесед и можете расходиться.

Огромный пылающий меч — «Раненое Сердце» медленно рассеялся в его руке.

Один за другим духи начали исчезать из Иллюзорной Сферы, так как все уже было сказано, и вряд ли кто-либо хотел что-то к этому добавить. В конце концов, кроме самого Клэйрохса внутри иллюзорного пространства остался только Иксолиар. Он осторожно подошел к капитану и молча поклонился. Лицо молодого увигелис после всего произошедшего было бледным, и тень нерешительности отражалась в его желтых глазах.

— Я тебя слушаю, — Клэйрохс стоял к нему спиной, скрестив на груди руки.

— Идентификация личности закончена, капитан. Подтвердилось, что захваченная нами шевиера является той самой женщиной, напавшей на воинов совета в Хайлеросе. Также установлена ее прямая причастность к убийству нашего новобранца возле Вастиорека…

— Можешь покороче и не так официально, — с коротким вздохом перебил его Клэйрохс.

Иксолиар кивнул и после небольшой неловкой паузы продолжил:

— К сожалению, это все, что удалось узнать. Кто она такая и откуда — совершенно не ясно. Мы даже не смогли выяснить, из какой части империи эта шевиера взялась… Про нее вообще ничего не понятно. Ее амулет абсолютно пуст. Правда, он — арна́тхес, но толку от этого никакого. На нем только зашифрованная информация, предназначенная для какой-то конкретной личности. Одним словом — пустышка.

— При ней были еще какие-нибудь вещи?

— Только ее сумка. Но и в ней не нашлось ничего примечательного.

— Ясно. Вы хорошо постарались. Завтра я лично прибуду в город. Больше эту женщину не допрашивать и никакие ее личные вещи не трогать. Советую вообще усыпить ее на время, чтобы не создавала вам проблем. Также держите ее под бдительной охраной — поручи это своим лучшим воинам. Я не хочу от нее новых сюрпризов.

— Да, капитан, я все сделаю. — Иксолиар поклонился, собираясь уйти, но потом передумал и остановился. — Господин Клэйрохс, я хотел кое о чем спросить…

— Что, ты тоже в чем-то сомневаешься? — Клэйрохс обернулся и уставился на него строгим взглядом. — Например, нужно ли держать под стражей эту шевиеру, раз она и так уже в камере?

— Нет, капитан! — ревностно выпалил увигелис. — Я никогда бы не стал сомневаться в твоих приказах! Просто… то, что случилось здесь, это же…

— Нарушение?

— Беренвар наверняка позаботится о том, чтобы Принц узнал про это.

— Я так не думаю, — после небольшой паузы Клэйрохс отрицательно покачал головой.

Он подошел ближе к полупрозрачной стене и жестом пригласил Иксолиара сделать то же самое. Из-за того, что они остались внутри иллюзорного пространства одни, сфера значительно убавилась в размерах, и теперь казалась чем-то вроде небольшого раздутого шара.

— Скажи мне, что ты видишь там? — поинтересовался Клэйрохс, кивнув в сторону ночного пейзажа, открывающегося сквозь полупрозрачный барьер.

Молодой увигелис слегка наклонился вперед, устремляя взор в просторы плотного измерения. Где-то далеко внизу по пролегающему сквозь лес шоссе проезжали машины. У поворота виднелась одинокая бензоколонка, обрамленная светом старых фонарей. Иксолиар уже тысячу раз видел эту картину и другие подобные ей. Будь то города, деревни, автострады или прочие измененные людьми ландшафты человеческого мира.

— Суету, — подумав немного и пожав плечами, коротко ответил Иксолиар.

Клэйрохс понимающе кивнул, а затем вполголоса добавил:

— А Беренвар видит в этом свободу. Он никогда не согласится рискнуть своим плащом истинного воина даже ради того, чтобы лишить меня того же.

Тусклый свет наполнял просторную комнату. Двое в красных плащах стояли возле постели с обеспокоенными лицами.

— Мне показалось, он глаза открыл…

— Да нет же, он просто ворочается во сне. Не волнуйся, он еще долго так пролежит. Может быть, до самого утра.

Отдаляющиеся голоса пронеслись мимо, как ускользающее эхо. Элмио снова проваливался в тяжелый сон. Ему казалось, что он рухнул в пустоту и завис где-то над бескрайней черной бездной. Страха он не испытывал — только странное непохожее ни на что спокойствие. По ощущениям, прошла почти целая вечность к тому моменту, как тьма перед ним рассеялась, и вдалеке показался свет.

Состояние невесомости плавно перешло в размеренное движение. Элмио обнаружил себя летящим на приличной высоте, когда впереди показалось пасмурное небо, густой еловый лес на горизонте, а внизу на земле небольшое поселение из бревенчатых домиков — все охваченное бушующим пламенем. На улице скопилось много народу: местные жители в панике метались по округе с криками и рыданиями. Одни пытались тушить пожар, другие оттаскивали в сторону от огня свои уцелевшие вещи и выводили из сараев выжившую скотину. Казалось, на эту деревню кто-то напал и полностью ее разорил. Отчаяние, гнев и ужас охватили поселенцев. Женщины прижимали маленьких детей к груди, а мужчины с вилами и топорами подбегали к подожженным избам и что-то выкрикивали. Каждый старался бороться с нахлынувшим горем, как мог.