— Что так долго? — спросил резко Алес.

— Ну дак патрули же по всей этой, как её, породовкс. — не менее резко ответил сероглазый. Повисла небольшая пауза. Они выжидали. Один из отрядов прошёл мимо, громко гогоча о чем-то своём. Ведун и «сероглазка» пробрались по кустам, двигаясь по направлению к покоям пленницы. За ещё одной бригадой плелись два братца и превращенный «лис» в «сероглазку.» Александр чуть глянул в сторону кустов и ухмыльнулся. Отряд прошёл, а Алес смотрел им вслед и лишь надеялся на хорошее.

— Пошли быстрее, если с вышки заметят, то собакам скормят. — шептал сероглазый.

Четверо стражников стояли у входа. Кто-то из них засыпал, кто-то в носу ковырялся, а кто-то вдвоём песню запевал:

«Шобдава лисян мора моран.

Ловнеть солофтом сяка еран

Тялонь удомась явай как.

Лембе морозень

Ловневне катк, ловне катк

Ловне ловне акша лов

лиийхте мель кати ков

ловнесь акша прай ды прай

курок лии тундась сей сай, сей сай.»

«Ашо лов» — мордовская народная песня.

— Мне вот, на зиму то, тулуп начальник обещал, — довольно сказал один из них — скоро уж осень придёт, поглядим…

— Поглядим, поглядим, — с неуверенность сказал второй — слышишь, как храпят, а мы отдуваемся. Ой, Микола, меняться надо, самого меня в сон тянет.

— Эт ты верно сказал… Эй, Квилё, Федот, поднимайти хари, сменять пора.

— Чаво? Уже? — спросил сонный Квилё.

— Уже, но мыт не дураки, мы сено заготовили, чтоб спать лучше, а вы стойте, стерегите. Пошли мы.

Квилё ещё раз зевнул и посмотрел на товарища. Тот ещё мирно спал, ничего не слыша. «Ну и бес с ней, до этого не сбегала, значит и щас не сбежит.» — подумал Квилё и спустя время, засопел.

Ведун да «сероглазка» все ещё ждали, ноги стали затекать, но вот двое стражников куда-то уходят. «Похитители» ждать не стали, накинулись на оставшуюся стражу и зажав сонную артерию, усыпили их. По крайней мере так сделал ведун, сероглазый тонкостей не стал и придушил охранника. Они подхватили тела и затащили их в прачечную, аккуратно положив их к кадке. Прямо перед самым входом была длинная лестница наверх, слева же в темноте мало что было видно, в конце лестницы была одна единственная берёзовая дверь. Ведун и «сероглазка» поднялись по лестнице и дёрнул и её. Она не поддалась.

— Ну как? Согласен Дариуш выдать за меня его дочь? — с заспанным лицом спросил «ухажёр.»

— Почти, почти, ваша светлость, Закар Микикорович, — затараторил один из братьев — вот он, нас сослал с вами обговориться.

— Ну так приступим! Преданное то будет? Каков пир сыграем? Да какую жертву вознесем?

— Преданное то, Закар Микикорович, будет думаю, не обделит вас барин, но уж лучше сами после свадебки то обговорите. — сказал превращенный ведун.

— Та-а-а-ак…

— А пир то, говорите, какой будет? Большой барин устроить желает, чтоб весть до славянских земель доходила, чтоб вино и мед, текло рекой, да песни пелися. Созовет он всех дядюшек-тетушек на пир славный, на пир званый, все гости довольны будут. — не унимался расхвалившийся ведун.

— По желанию моему, желаю принести я в жертву богам нашим, две свинины да три курятины, что на это барин скажет? Да и Нороваву обделять не стоило, без урожая помрем все ведь! Нишке-пас, Велен-пас, Назаром-пас, Волцы-пас, а уж с женскими то богами пусть невестка сома договаривается.

— Как ваши уста молвить будут, да руки делать, так тому и будет, ваше превосходительство. Ничего против не имею, но ведь надобно все же с барином обговорить… — на этот раз сказал один из братьев.

— Ну а на кой х… вы здесь?! Всё ясно… — промолвил в ответ Закар. — Мария! Коней вели запрягать! К барину надобно ехать.

Внизу послышался звук ходьбы по ступенькам и грохот от двери.

Алес поднялся по лестнице вместе с сероглазым. Дёрнул он ручку двери, та поддаваться не стала. Рядом стояла тумба, обшарив её, он не смог найти ключи, на что особо и не надеялся. Тогда оставалось одно, выбивать дверь. Но она была достаточно толстой и невероятно тяжёлой. Алес решил действовать побыстрее, он приказал сероглазому чуть отойти, направляя ладонь в сторону замка. Спустя секунду, из неоткуда появилась малая сфера, наполненная ветром. Устремившись на дверь, она с лязгом разорвала в стружку замок. Алес довольно усмехнулся и развернулся к сероглазому. В глазах резко потемнело. Послышался звук разбитой вазы и ещё чего-то деревянного, начала болеть голова. Ведун упал на дощатый пол.

Пахло сыростью. У щеки было что-то плоское и холодное, как камень. Но, кажется, это и был он. Алес медленно открыл глаза. Холодный пол, железная решетка и дико болящая голова. Справа кто-то крикнул от боли. Чуть пристав, Алес заметил двух сидящих в углу братьев, связанных одной верёвкой, спиной друг к другу. У одного было проткнуто колено, второй был с гигантской шишкой у глаза и кровью у губ. Чуть левее них, сидел Александр в своём обличии, в кандалах, таких же, что и у Алеса.

— Очнулся… Наебал нас сероглазка, киданул… — с дикой злостью произнёс Саня.

— Долго лежал? — спросил Алес, присев рядом и ощупывая голову.

— Не знаю. Здесь время течёт по другому, но на вид часов восемь-десять.

— Меня то, сероглазый, по башке вазой отоварил и ещё чем-то, но тебя то как скрутили?

— Болты. Парализующие. — ответил Александр и показал проткнутую кисть руки.

— Пасксемс! — громко крикнул Алес, после долгого молчания. — Кони наши то, да меч мой, он же…

— У охранника, в конце коридора, под столом, и твой, и мой, и этих двоих.

С угла послышался храп и недовольно бормотание.

— Что делать будем? Руки связаны, наручники с антимагией, дерьмо положение. — полушепотом произнёс Алес.

— И не говори, давай как-нибудь завтра, судя по всему уж ночь наступит, охрана пост сменила.

— Ну, как скажешь…

— Подъем остолобы! Ну как, выкрали прынцессу?! Ахаха, идиоты! — местный главарь был похож на умалишённого. — Кого вы обмануть хотели? Меня?! У меня все схвачено было, смекаете? — с безумной радостью выкрикивал Закар. Позади него стоял сероглазый, чуть опустя голову и скрутив руки на позади от волнения. — А ты-ы! Сероглазый, а как тя звать?

— Николай. — коротко отозвался он.

— Ну, Николай, не кори себя, правильно ты все сделал! Барин то этот, толком и не платил, только обещал, а я же, как видишь, слово своё держу. — сказал Закар и кинул мешочек златников в руки к Николаю. — Ну, а вы ребятки, радуйтесь, работягам повешенье, а ведунами пытка, но вас ждёт ещё сюрприз. — произнёс он и тут же удалился.

— Ну ты и свинья, Коля. Всех нас подставил, да поиздеваться ещё решил, тупорылый… предатель. Если б мать узнала… — сказал один из братьев.

— А что мне оставалось!? Вы, как тупые дворовые псы, служили этому хрычу, выслушивали его пьяные вопли, да одни обещания! Я устал так жить, но вы бы со мной не согласились, ни в какую! У меня не было выбора… — сказал Николай и снова опустил голову.

— Они тебя убьют. — вдруг заговорил Алес, прикрыв глаза.

— Что? — хором спросили все присутствующие.

— Какого Шайтана ты мне тут загоняешь, не поддамся я на твои лестные слова! — всполошился сероглазый.

— Мне так сказали. — снова вымолвил Алес.

— Видать, совсем башку отшибло, ты чё несёшь?

— Старик, весь седой, худощавый, низкого роста, с длинной бородой и усами, он говорит, что тебя скоро убьют… У него есть посох, так, это вроде чародей…

— Твою мать. — выругался Николай, — Не верю я тебе! Бредишь!

— Ну, как знаешь. — ответил Алес и закрыл глаза.

Николай зашагал прочь, недовольно ворча. Подходя к двери, он услышал знакомый голос: «Сейчас гляну на них, голубков.» Он мигом шагнул в старую кладовку, занавешенную старыми тряпками. Дверь в темницу распахнулась и в неё вошёл, известный всем присутствующим, барин. На его лице была большая и довольная улыбка.

— Ну, вот, как хорошо и дочурку освободил, и дружбу завёл, и от лишних голов избавился. — все так же улыбчиво произнёс он.