— В мыслях не было. Черт, вспомнить бы теперь все — пугают меня, если честно, эти сны-воспоминания.

— Тебе, по крайней мере, не виделись дерущиеся бабка с палкой, солдат с когтями, как у нашего мутагена, и та хреновина из Темной Долины в строгом ошейнике, — фыркнул Воробей — и явно не понял, почему я изумленно уставился на него.

— Что, ты их тоже видел? — Меченый нахмурился. — Скажи еще, что бабка помочь просила.

— Блин, — изумленно скинул брови Змей, — а я думал, мне одному эта ересь приглючилась. Бабка вся в черном, будто на похоронах, а хреновина на цепи, да?

— Черт… — непроизвольно проронил я. — Я думал, что один видел это…

Некоторое время мы тупо пялились друг на друга, словно пытаясь осознать произошедшее и увериться, что никто не шутит.

— Я уже видел эту старуху, — признался я. — Она постоянно мне снится с тех пор, как я попал в Зону.

— Так может, это Зона к тебе обращается? — неожиданно выпалил Воробей. Мы почти синхронно обернулись к нему. — Что? Сами посудите: нам Санек про свои сны не рассказывал. А тут мы все увидели одно и то же. А теперь давайте-ка вспомним: сколько раз нам везло? Аномалия тогда в подземке Агропрома не сработала, пока мутаген не вышел с артефактом из активной зоны. Во время встреч с мутантами мы выкручивались каждый раз. В Х-18 мы нашли редчайшие артефакты, которые нам сейчас понадобились — причем ровно столько, сколько потребовалось. Странные какие-то совпадения. Будто оберегает нас Зона… эй, чего смешного? А ну, прекрати ржать, змеюка анархистская!

Змей, не дослушав Воробья, зашелся громким смехом. Оскорбленный в лучших чувствах товарищ сердито уставился на свободовца.

— Зона, блин, защищает, — отсмеявшись, наш проводник покачал головой. — Твои слова, парень, да Богу бы в уши. Ладно. Потом разберемся с этой хренотой. Давайте уже, в самом деле, выбираться.

В путь мы пустились только через несколько минут, полностью придя в себя. По сути, лаборатория представляла собой контролера. Очень большого контролера. Мы пришли к выводу, что оставлять ее полностью исправной нельзя ни в коем случае. Жаль, нечем было взорвать резервуар с мозгом. В итоге мы ограничились тем, что расстреляли панели управления. Верхний пульт взорвали гранатами, с остальными проворачивать тот же фокус не рискнули — взрывы вполне могли вызвать обрушение ржавой конструкции. Сперва я вообще хотел, трансформировав руки в кувалды, разнести всю электронику, но друзья меня вовремя отговорили: могло неслабо шарахнуть током. Нет, спасибо, обойдусь.

Установка наконец-то была отключена, но у нас еще оставалась работа: найти документы, находящиеся где-то в верхних помещениях — благо, их площадь была небольшой. К тому же, мы еще не нашли тела Призрака. Среди кадавров пропавшего сталкера не было — те, судя по внешнему виду, бродили здесь уже давно.

Мы поднялись выше — и оказались в длинном широком коридоре с низким потолком. И здесь ДЖФ Змея неожиданно подал голос.

— О! Есть один слабый сигнал, совсем рядом.

В коридоре обнаружились около десятка убитых кадавров и четыре снорка. Несколько из них явно погибли от взрыва гранаты, остальные были застрелены. Чуть дальше виднелась открытая дверь.

— Сигнал идет оттуда, — кивнул на нее Змей.

Мы, не сбавляя осторожности, подошли к двери и заглянули в следующее помещение. Оно оказалось длинным залом с клетками вдоль стен. Значит, здесь держали подопытных.

Недалеко от двери на полу скорчился человек в потрепанном сталкерском комбинезоне. Не сговариваясь, мы подошли к нему.

Человек дышал, но, похоже, пребывал без сознания. Змей и Игорь перевернули его на спину — и теперь мы могли рассмотреть его лицо — худое, бледное, с несколько резкими чертами. Сейчас оно выглядело очень изможденным. Голову опоясывал металлический обруч с тонкими проводками — почти такой же, как тот, что сейчас красовался на голове Меченого.

— Как думаете, это Призрак? — спросил я, ни к кому, собственно, не обращаясь. Но мне ответил свободовец:

— А то кто же? Какой еще вольный сталкер спускался сюда в последнее время? Значит, отбился он от тварей. Ну, Васильев, ну, паскуда!.. — зло прошипел проводник. — Ну, да ладно, наверняка его уже в Аду черти в котле варят.

— Это Призрак, — с неожиданной уверенностью сообщил Меченый.

— Ладно, хватит гадать, — вмешался Воробей. — Доставайте лучше аптечки, сами видите, покоцали мужика.

Да, досталось сталкеру прилично. Множество рваных ран, к счастью, неглубоких — их явно нанесли снорки. Из них вызывала беспокойство только одна, в левом боку. Наверняка с ними позже придется повозиться, кто знает, какую заразу могли занести мутанты? Сейчас же гораздо большей проблемой казалось пулевое ранение в правом бедре. Призрак успел примотать к ноге наполовину сформировавшийся артефакт "Вены", и это спасло ему жизнь — иначе сталкер наверняка погиб бы от потери крови, не дотянув до нашего прихода.

— Мда, — присвистнул Змей, осторожно прощупывая бок пострадавшего возле раны. — Тут, похоже, еще и ребро сломано. Ладно, — он извлек из рюкзака контейнер и достал из него единственный находившийся там артефакт — светло-желтый, неправильной формы, мягко светящийся. — «Ломоть», конечно, не панацея… А ладно. Воробей, помоги-ка, а вы двое, — он кивнул нам с Меченым, — осмотритесь здесь. Далеко не уходить.

— Есть, командир, — я шутовски отдал честь.

Надо сказать, мы не нашли бумаг, и это поставило нас в тупик. Где их теперь искать? А может, их успел утащить Васильев?

В одной из клеток в самом углу зала мы обнаружили подкоп, ведущий куда-то в темноту. Заглядывать не стали — жизнь все-таки одна.

— Слушай, — неожиданно обратился ко мне Игорь, — а что ты у нас один без прозвища ходишь?

Я пожал плечами.

— Не придумали.

— А Зевс?

— Кодовое имя, которое дали мне ученые ГЕНТЕК и военные, преследовавшие меня. У меня с ним связаны не лучшие воспоминания.

— Тогда… — Меченый задумался, явно задавшись целью зачем-то придумать мне прозвище. Должно быть, моему товарищу хотелось как-то отвлечься от свалившегося на него за последние часы. — Тогда будешь… Когтем, например. Вон ты когти какие отращиваешь. Как тебе?

— А что, хорошая кличка, — вместо меня ответил Воробей. — Не вороти нос, мутаген, тебе подходит.

— Ладно, зовите Когтем, — я не стал спорить. — Ну, что там у вас?

— А что у нас? — Змей закончил упаковывать обратно содержимое аптечки. — Мужика бы желательно поскорей в лагерь ученых оттащить, там медик есть нормальный. Документы нашли?

— Нет, — я развел руками. — Вообще ничего не нашли.

И в этот миг где-то сверху раздался взрыв. Стены содрогнулись. Потом последовал еще один взрыв. И еще.

— Похоже, территорию обстреливают ракетами с воздуха, — определил свободовец.

А потом со стороны установки послышался металлический скрежет, переходящий в грохот. Мы переглянулись — похоже, что-то развалилось.

— Я посмотрю! — вызвался Воробей и бегом рванул к выходу в коридор, остановить его мы не успели. Молодой сталкер вернулся через минуту — с дурными вестями:

— Там все к чертям развалилось! А внизу чертовы «Жарки», не выберемся теперь, а с балластом — так тем более!

— А подкоп? — вспомнил я. В иной ситуации ничто не заставило бы меня лезть в эту дыру, но, похоже, в этот раз у нас не было выбора. Пришлось коротко рассказать о найденной в углу зала норе.

— Выбора нет, придется исследовать подкоп.

В этот момент «балласт» резко вздохнул и распахнул глаза, явно еще не осознавая, что происходит и где он находится. По иронии судьбы, первым в его поле зрения попал Меченый.

Сталкер несколько секунд смотрел на нашего товарища, словно пытаясь осознать, наяву он его видит, или же во сне.

— Стрелок?! — прошептал он пораженно. — Это и вправду ты?

— Да, друг, это действительно я, — Игорь присел возле Призрака, не став говорить о том, что не помнит бывшего друга. — Не морок, не галлюцинация. Ты жив. Все хорошо. Мы вытащим тебя отсюда.