Я обосновалась в спальне приюта, где было место, чтобы разобрать документы и привести их хоть в какой-то порядок. Я раскладывала листы на кроватях, затем на полу, и вскоре все поверхности оказались завалены бумагами, словно снегом с улицы.

Я оставила одну койку для сна, но мне приходилось пробираться к ней через нагромождение документов. Правая рука по-прежнему висела на перевязи, и дни и большую часть ночей я проводила, сгорбившись на полу, за изучением материалов из сундука.

Когда у Эльзы появлялась свободная минутка, она приходила в спальню и сидела рядом, наблюдая, как я читаю. Она не ходила в школу, но за долгие годы выучилась азам чтения, хотя для нее это по-прежнему было тяжело. Изучение документов затрудняло то, что многие слова приходилось выдирать из хаоса плесени и дыр в бумаге, так что чтение скорее походило на угадывание смысла предложений по нескольким обрывочным словам. После нескольких попыток Эльза бросила это дело, но все равно приходила, чтобы со мной посидеть. Брала листки, откладывала те, что были особо повреждены плесенью, и держала на коленях. Всегда такая бойкая и занятая, когда здесь жили дети, сейчас, в заваленной бумагами спальне, Эльза застывала. Покрасневшие исцарапанные руки, которые мыли и подметали разгромленное здание, на этот раз неподвижно держали бумаги, погубившие ее мужа.

Пока она сидела рядом, я работала в тишине. Мы не могли, не смели обсуждать то, что когда-то было обыденным в нашей жизни — детей, Нину, Кипа и многое другое. Но научились вместе молчать, находя утешение в тихих часах общности в спальне или в пище, которую делили на сломанной скамейке в холодной кухне.

Но большую часть времени я оставалась одна с бумагами и своими видениями. Разнообразие документов сводило с ума. Иногда мне удавалось собрать воедино несколько фрагментов, которые, похоже, составляли единое целое, хотя шли и не по порядку, но чаще страницы казалась надерганными из разных материалов. Некоторые были разорваны пополам, на других текст не просматривался из-за черной плесени. На Острове я видела, как дети кропотливо распутывают рыболовные сети. Я точно так же распутывала слова, разгадывая их на хрупких листках. Даже на относительно нетронутых часто встречались непонятные слова или целые абзацы. Но я смогла разобрать достаточно, чтобы рассортировать их по примерно равным стопкам. Многие назывались отчетами, меморандумами, приложениями, иногда приказами — написанные таким же сухим, замысловатым языком, как и тот документ, что Салли нашла десятилетия назад. Другие содержали столбцы цифр или схемы, которые я не могла расшифровать.

Даже сама бумага была странной, незнакомой — гладкая и почти прозрачная, если не считать мест, испорченных плесенью и сыростью. Глядя на просвет, можно было рассмотреть буквы на обратной стороне. Страницы оставляли мелкую пыль на пальцах, некоторые рассыпались прямо в руках. Те, которые выглядели так, словно не переживут прикосновения, мне приходилось неуклюже переписывать левой рукой — даже столбцы цифр и символов, которые для меня ничего не значили.

На некоторых документах стояли даты, хотя даты времен До никак не соотносились со всеми остальными.

Первые документы отмечались первым годом, последние, из тех, что я отыскала — пятьдесят восьмым. Но даже те, на которых не значилась дата, можно было соотнести по времени, исходя из содержимого. Самые ранние были напечатаны — маленькими буквами, более четкими, чем любая нынешняя печать. Но после сорок третьего года или около того обитатели Ковчега вернулись к письму от руки. Часто бумага использовалась повторно — писали на полях и в промежутках между строк на ранее напечатанных листах. Рукописные буквы и цифры наскакивали друг на друга, теснились на краях страниц. Каждая рассказывала двойную историю.

38 год, 12 марта. Меморандум 18б, тема: Рост популяции близнецов (Наверху)

Среди выживших Наверху по сообщениям остается высокий процент бесплодия (или нежизнеспособных новорожденных). Экспедиции (см. приложение 6) собрали доказательства высокой доли выкидышей, мертворожденных и нежизнеспособных младенцев, умирающих сразу после рождения. Однако экспедиции 48-49 сообщили о более высоких показателях успешных родов, отмечено внезапное увеличение случаев рождения близнецов (разнополых XX/XY). Важным аспектом этого нового явления является рост здоровых детей, хотя и не поголовно […]

[…] в каждом засвидетельствованном случае (и еще в 17 случаях, доведенных до экспедиции, но не подтвержденных) первичный близнец не имел каких-либо мутаций, в то время как у вторичного мутации проявлялись в более тяжелой форме […]

[...] у всех вторичных близнецов деформации классифицируются седьмой и более высокой степенью. Экспедицией 49 отмечены полимелия, амелия, полидактилия, синдактилия (в некоторых случаях полисиндактилия на обеих конечностях), дисгенезия гонад, ахондроплазия, нейрофиброматоз [...]

[...] сообщается, что первичные близнецы не только лишены деформаций, но и имеют улучшенные по сравнению с медианными жизненные показатели (крепость костей, объем легких, устойчивость к вирусным и бактериологическим инфекциям). Эти более жизнеспособные субъекты, несмотря на прискорбный побочный продукт — вторичных близнецов. [...]

[...] можно охарактеризовать как резкие генетические реакции компенсаторного характера из-за устойчивого воздействия остаточного излучения [...] которые обеспечивают зарождение и развитие жизнеспособного субъекта (первичный близнец) и эффективно смещают мутации на вторичного близнеца, которого можно рассматривать, как неудачное (но необходимое) сопутствующее явление.

Ω

Через четыре дня Салли привела в приют Ксандера, чтобы узнать, может ли тот что-нибудь сказать о документах. Мы медленно провели его через спальню, устланную стопками бумаг. В центре комнаты он огляделся и кивнул:

— Пахнет, как лабиринт костей.

— Ковчег? — подтолкнула его Салли.

— Я же говорил — они искали, — ответил Ксандер.

— Это? — Я указала на страницы, пожелтевшие, словно старые зубы. — Искали это?

Но он снова завел свою волынку:

— Это не закончено.

— Что не закончено? — Я стиснула его руки. — Какие из этих бумаг нам нужны?

Ксандер принюхался и сморщил лицо:

— Пахнет лабиринтом костей. — Он высоко поднял локоть, уткнулся лицом в плечо, отмахиваясь другой рукой, будто не давая чему-то приблизиться.

Повернувшись к Салли, он задел ногой кипу бумаг, которые разлетелись под кроватью. Нам пришлось вывести его из комнаты, пока он еще больше не навредил. Он кричал даже когда Салли тащила его по двору.

— Лабиринт костей! Вечный огонь!

Я больше часа разбирала документы, которые он пнул. Когда я наконец уснула, в мои грезы о взрыве и плавающем Кипе вклинились потрескивание бумаги и запах плесени и чернил.

[...] очевидно не может рассматриваться как локальное явление. Это согласуется с докладами последних экспедиций (40 и 41), которые наблюдали распространение близнецов дальше на восток до [...]

Примечание 5: Не следует успокаиваться из-за улучшения здоровья первичных близнецов — Наверху по-прежнему высоки показатели детской смертности. Опросы выживших на поверхности выявили несколько случаев синдрома внезапной смерти здоровых первичных младенцев. Учитывая, что об этих смертях сообщалось одновременно со смертью ранее нездоровых вторичных близнецов, наиболее вероятной причиной гибели является экологический фактор или какой-то (еще не идентифицированный) вирус. Однако эти отчеты основаны на статистически незначимой выборке. [...] оперативная группа по-прежнему уверена, что последующий мониторинг покажет увеличение числа многоплодных беременностей, что приведет к увеличению коэффициента жизнеспособной рождаемости [...]

Ω

Раз в несколько дней ко мне приходил Дудочник.