Мне хотелось ему подсказать, но я заставила себя ждать. Он еще раз оглядел потолок. Рука Салли на его плече напряглась.

— А потом стало шумно, — пробормотал он. — Люди грохотали костями.

— Это Ковчег? — спросила я.

— Это просто яма, — пробубнил Ксандер. — Место, где люди потеряли свои кости. Лабиринт костей.

— А сейчас ты чувствуешь там какие-нибудь звуки? Люди там еще есть?

Он кивнул:

— Шум в темноте.

— Синедрион их нашел? Ты знаешь, где это?

Он покачал головой.

— Они нашли, но по-прежнему ищут куски. Куски бумаги. Текст костей из До.

— В Нью-Хобарте? — уточнила я. Вспомнилось, как Зои говорила мне про доклад о бумагах, всплывших в Нью-Хобарте несколько лет назад, но Синедрион тогда раскрыл ячейку Сопротивления прежде, чем они нашли что-то еще. — Они ищут бумаги из Ковчега, вроде той, что переписала Салли?

Ксандер кивнул:

— Они им нужны. Ничего не кончено.

Больше ничего вытащить из Ксандера не удалось, но и этого оказалось достаточно. Когда он вернулся к обычному бессвязному бормотанию, я повернулась к Саймону:

— Если тебя не убедили освободить Нью-Хобарт тысячи людей, запертых в баки, то, может, хоть это убедит?

— Наводка про документы из Ковчега в Нью-Хобарте поступила много лет назад, — ответил он, — но ни к чему не привела. Синедрион добрался нее первым, уничтожив нашу конспиративную ячейку.

— Они наверняка посчитали находку очень важной. Такой важной, что засуетились и пошли на убийства. И до сих пор ищут — значит, нашли не все. Думаю, Эльза об этом что-то знает. — Снова вспомнилось ее лицо, когда я на кухне спросила ее о Сопротивлении. Она говорила, что ее муж умер, но никогда не уточняла, что именно с ним случилось. Его история была словно вдох без выдоха. — Ее мужа убили, и она намекала, что причиной послужило то, что он задавал слишком много вопросов. Может, он тоже участвовал в Сопротивлении?

Дудочник покачал головой:

— В Нью-Хобарте у нас было шесть человек. Каждого я знал лично, но никто из них не был женат на содержательнице приюта. И никто ни разу про нее не упоминал.

— Это очень удобно, не находишь? — заметила Зои. — Человек, который мог что-то знать — именно тот, кто пустил вас к себе. Интересное совпадение.

Я отвернулась от нее к Дудочнику:

— Ну ты-то всегда говоришь о том, как важны мои видения. Чего они стоят. Тебе не приходило в голову, что я пошла именно к Эльзе не случайно? Может, что-то привело меня к ее дому, пусть я и не понимала, что? Так же, как привело на Остров?

Я много думала об этом после смерти Кипа. Вспоминала о резервуарах в зале под Уиндхемом. Случайно ли я оказалась у резервуара Кипа или что-то меня туда подтолкнуло?

Может, страх перед Исповедницей каким-то образом привел меня к ее близнецу?

— Да какая разница, участвовала ли твоя подруга в Сопротивлении или нет, — вмешался Саймон. — Мы все равно не можем освободить город. Зато развяжем войну с противником, у которого численное превосходство и множество ресурсов.

— Война уже идет, — возразила я. — Неспешная война, в которой мы терпим поражение. Синедрион что-то ищет в Нью-Хобарте. Что-то настолько важное, что весь город интернировали. Находка поможет отыскать Ковчег или даже Далекий край. Она может все изменить.

— Как? — устало вздохнул Саймон. — Даже если мы освободим город и найдем документы, что дадут какие-то ветхие бумаги? Более полную информацию о До? О запрещенных механизмах, в которых нам вовек не разобраться?

— Ты говоришь, как Инспектор, — фыркнула я. — Нельзя избегать машин просто потому, что мы их боимся. Зак и Воительница все время использовали машины. Механизмы всегда были сердцем их плана. Должно быть, Синедрион уже нашел Ковчег. Бумаги могут привести нас к нему или к Далекому краю. Ты хочешь, чтобы Синедрион отыскал документы первым? Чем больше они знают, тем они опасней.

Мы спорили целый час. Продолжали обсуждать необходимость и невозможность освобождения Нью-Хобарта. Разговор ходил по кругу, словно вдоль окружавшей город стены.

— Если мы проиграем битву, — сказал Саймон, — Сопротивлению конец.

Салли сидела, молча сжимая руку Ксандера. Потом тихо произнесла:

— Вот на чем мы нынче сосредоточены, так? Резня на Острове. Отступление на восток, которое ты проводишь. Зови это как угодно, суть одна — мы отступаем. Но когда это мы перестали задумываться о том, за что боремся? Мы просто бежим, прячемся, пытаемся сохранить остатки Сопротивления. Я понимаю страх и вижу, насколько нам всем туго. Знаю, против чего мы выступаем. Но вдруг Ковчег действительно поменяет расклад? Может, пора перестать думать о конце Сопротивления и поразмыслить о конце Синедриона?

Ω

Незадолго до рассвета Саймон приказал свернуть лагерь и выступить на Нью-Хобарт. Войска послали в лес за спрятанными лошадями, чтобы привести их к карьеру и загрузить оснащение. В карьере осталось только двое караульных, однако палатки и скарб по-прежнему требовалось собрать. Белая глина липла ко всему, в том числе и к брезенту, лошадиные копыта скользили по превратившимся в рвы тропинкам. Дважды я пыталась помочь с загрузкой, но каждый раз охранники без лишних слов отворачивались и уводили лошадей.

Наш отряд отправился до полудня, и путь продолжался до поздней ночи. Мы с Дудочником ехали в авангарде рядом с Саймоном. Позади — Салли с Ксандером, Зои и двое разведчиков Саймона. После долгих скитаний с Кипом или Зои с Дудочником казалось роскошью ехать верхом, с предварительной разведкой местности, охраной и теми, кто разобьет лагерь и приготовит еду. Мы совершали переходы малыми группами в основном под прикрытием темноты, иногда присоединяясь к другим отрядам на привалы на контрольных точках. Но каждый раз в таких случаях я ловила на себе пристальные взгляды, почти те же, что на нас бросали альфы. В них читался страх пополам с отвращением.

Воины оставались враждебными и по отношению к Дудочнику и Зои. Однажды, когда мы остановились на привал в каменистом поле, я услышала, как какой-то мужчина сплюнул, заметив Дудочника, и сказал:

— Он снова связался с провидицей и альфой.

К его возмущению присоединилась женщина:

— Он больше переживает за них, чем за соплеменников.

Зои развернулась, но Дудочник схватил ее за руку и повел за собой.

— Ты собираешься спустить им это с рук? — прошипела Зои.

— Ссоры между собой не помогут освободить Нью-Хобарт, — ответил Дудочник. — А у нас впереди долгая дорога.

Ксандер забормотал, повторяя слова, словно эхо.

— Долгая дорога… долгая дорога… — твердил он снова и снова. — Долгая-долгая дорога.

Он непрерывно махал руками вверх-вниз. Такое частенько происходило, когда он чувствовал, что люди вокруг чем-то недовольны. Я отошла, а Салли взяла его лицо в ладони и притянула юношу к себе, пытаясь успокоить разговором.

Когда Ксандер затих, она обратилась к Дудочнику:

— Тебе сейчас нужно находиться среди людей, найти с ними общий язык. Они должны бороться за тебя, а не против.

Дудочник ответил с мимолетной улыбкой:

— Всему свое время.

Ω

Хотя Сопротивление и понесло большие потери после бойни на Острове, под руководством Саймона оно все еще оставалось хорошо организованной и крепкой структурой. За две ночи мы преодолели перевал Маккарти — узкий проход в горной цепи, за которой тянулись центральные равнины. Ночь выдалась ясной, и с вершины перевала хорошо просматривались побережье и море. Мы спешились, чтобы напоить лошадей из ручья. Когда я отошла от группы глянуть на простирающуюся внизу картину, Дудочник последовал за мной.