Лишь пройдя через весь лагерь, Алларос смог в должной мере ужаснуться, представшей перед ним картиной смерти… “Как жестоко.” — горестно подумал он, с тревогой оглядывая окровавленные тела. Поляна выглядела так, словно по ней прошлась война или ураган. Изуродованные болью и ужасом лица, вспоротые животы с вылезшими наружу комками кишков. Кто-то лежал с пробитым черепом или с отрезанными конечностями. Зловоние от трупов и напряженное карканье зеленых ворон, неумолимо раскачивало и до того израненные нервы Мориарти.
Аккуратно минув неупокоенное поле, он подобрался к своим вещам. Точно зная, что ему нужно, вынул из сумки-тянучки сухой комплект одежды. Мор не стремился их тут же надевать. Немало времени потребовалось, чтобы сообразить, стоит ли возвести заново палатку и отогреть ее, чтобы без последствий сменить одежды или же сделать это на морозе, не тратя времени, но вредя здоровью?
— Молодой господин, нам нельзя здесь задерживаться. — нерешительно произнесли у него за спиной. Юноша покосился через плечо. Ему тут же протянули пару бутылок согревающего отвара и еще колбочку лечебного зелья.
— Разве бой не кончился? — хрипло спросил Алларос, после того, как сделал несколько жадных глотков отвара. — Тут же безопасно…
— Не будьте так наивны. — уже уверенней в своей правоте отозвался Цинсо.
— Стеклянные твари погнали прочь отсюда уцелевших наемников, в том числе и тех фанатиков. Если люди выжили, то непременно вернуться за сохранившимися товарами. И будет не очень приятно встретить их лоб в лоб. Если тебе интересно, то я уже все успел осмотреть и взять необходимое. Мы можем выдвигаться.
— А лошади?
— Готовы.
— Прекрасно, тогда подними эту махину и поддерживай пока я переодеваюсь. И только попробуй подглядывать! Глаза повырываю…
Ему улыбнулись обворожительной улыбкой, а затем исполнили приказ.
— Что сталось с Пироном? — как бы невзначай спросил Алларос, когда они уже отъехали на приличную милю от побоища. Цинсо, аккуратно отодвигая рукой еловую ветку, чтобы не поцарапать лицо, кратко ответил:
— Мертв, владыка. — заметив требовательный взгляд молодого господина, воскликнул: — Ой, да нечего поминать старика! Если б я вовремя не подоспел на помощь и не отсек ему запястье, то боюсь он бы тебе раскроил черепушку своей палкой. Свезло, так свезло… *Внезапно под его ногами протяжно заржал конь, обращая на себя внимание.* Пр-р-р!
— Лошадям нужен отдых. — прокомментировал Мориарти поведение животного за место духа. Ведь он прекрасно знал, что караван шел целый день и пол ночи. И за место того, чтобы отдохнуть, они здорово испугались бойни и разбежались. А теперь “хозяева” без продуху тащат их не по дорогам, а через леса, занесенные прошедшей пургой. Рысак под ним самим тоже едва перебирал ногами. Горестно вздохнув Цинсо кивнул и невзначай осмотрел округу.
— Твоя правда. Мы можем здесь еще и заблудиться, если не остановимся. Но я беспокоюсь, что…
— Что по нашим следам может пуститься погоня? — закончили за него фразу, лис утвердительно моргнул. Подозрение оправданное, но вряд ли кто-то будет преследовать из наемников, ведь их положение не на грош лучше. Что же говорить о гвардейцах, то те без сильной на то причины гнаться не станут. Помниться возле Сквернолесья стекляшки отстали от отряда уже спустя несколько миль. Подумав и все взвесив, Алларос заявил: — Хорошо, но давай для надежности пройдем еще милю. И вот еще что… — тут он запнулся, лихорадочно соображая о чем-то важном.
— Да?
— Скажи, ты знаешь как разрушить метку лазаретника? А то боюсь эти придурки из светлого пантеона легко нас не отпустят.
— Знать — не знаю, но догадываюсь. — задрав глаза к небу, как бы думая, протянул Цинсо. Затем, цокнув языком и тут же поймав на себе требовательный взгляд болотневых глаз, поспешно бросил: — Все руны и талисманы перестают иметь силу, если их рисунок либо стерт, либо не дорисован.
— Мда, хоть бы что новое сказал… — лениво протянул Мориарти, вздохнув. — О таком я и сам догадался.
— Тогда зачем спрашивал? — недоуменно вопросил дух, попутно большим пальцем почесывая шерстку на спинке мурлыкающей крысы. Та не только сумела вовремя схорониться, пока шла бойня, но еще и найти своих “любимых” хозяев, вынырнув из снега точно перед лошадиными мордами! Приветственный мат от Аллароса стоял на всю округу…
— Ай! Все, отстань. Что, уже и спросить нельзя? — фыркнул Мор, скривившись. Он-то ожидал чего-нибудь эдакого, необычного. В этом же мире все через жопу, отчего тогда руны столь простенькие, спрашивается?
“Неужто мне не дано понять это мирозданье в полной мере?” — вздохнул юноша, пришпоривая коня. “Ай, ладно. По ходу дела разберемся!”
***
На следующий день.
— Не нравится мне эта дорога… — рыжий скептически обвел округу взглядом. Поежился и тронул полусонного Аллароса в плечо. Тот слегка подпрыгнул в седле. Едва открыв глаза, заозирался по сторонам. Но не заметив ничего особенного в снежном пейзаже, зевнул и продолжил спать.
— Молодой господин, ты меня слышишь?
— Угу… — недовольно буркнул он, клюя носом.
— Мы здесь, как живые мишени. С холмов очень хорошо видны, а ты дрыхнешь, как черт! — не унимался Цинсо. — Вдруг засада?
— Ой-й… Рыжий, что ты панику разводишь? Вот делать им нечего, как на пустынных дорогах ловушки ставить. Не дрейфь! У нас все-равно нет выбора. Если решим обойти левые холмы, то не успеем в срок к Источнику…
— Источник, источник, источник…! Ты вечно повторяешь одни и те же слова. Скажи, зачем мы так спешим к нему!? Это же не из-за указаний лорана Тан Лишера или госпожи Вавилон, верно? — не вытерпев недомолвок, воскликнул лисий дух, бросив на Аллароса возмущенный взгляд из-под снежных ресниц.
Мор не спешил с ответом.
Парень тут же занервничал: — Владыка, я стану более полезным, если ты объяснишь мне, что мы в этих гиблых местах вообще ищем? Почему сорвались с места и морозим задницы, ища некий забытый всеми богами храм!?
— Это-о… — молодой господин сконфуженно опустил взгляд к земле, дальше невольно почесал затылок, соображая, что же ответить.
Ветер нещадно хлестал его лицо, заставляя щурить глаза. Они начинали слезиться. Однако думать это не сильно мешало. Поэтому, немного погодя, Алларос все же соизволил ему пояснить: — Скажем так, кое-кто очень важный… гонит меня в самое пекло из-за одной аферы. Без возможности отказаться.
— Кое-кто очень важный… — недовольно протянул Цинсо, не спуская глаз с лица человека. А после вдруг раздраженно рыкнул да так, что спугнул сидевших в снегу птиц: — Черт, мне сейчас так понятно стало! Аж прозрел! Такими темпами можно было и не тратить слова впустую.
Хвостатый насупился и обиженно отвернулся от Мориарти. Тот удрученно вздохнул: — Что ты от меня хочешь? Я лишь пешка в руках высших существ. Мое дело повиноваться и стараться достигнуть края доски, чтобы стать на уровень выше. — не заметив реакции божественного духа, человек неохотно произнес: — Нужно кое-какую вещь доставить к Источнику первозданной энергии, обойдя всех сектантов и императорских ищеек. Этого объяснения тебе хватит?
— Какую вещь? — тут же встрепенулся Цинсо. Его тело ловко накренилось в седле набок, к лошади Аллароса, чтобы расслышать мельчайшие подробности “тайны” владыки, глаза лихорадочно забегали в поисках “кое-какой вещи”.
— Небольшую. — заметив сильное рвение рыжего, залезть носом в его дела, юноша удрученно закатил глаза и отвернулся прочь. Ибо он не хотел раскрывать свету то, что ему самому было непонятным. Более того:
“Эта история… Началась с затопленной башни. И все пошло кувырком! Недомолвки, странное поведение, видения и теперь, как выяснилось, я еще и одержим! Что же это за дерьмо твориться!?” — болотневые глаза в немом вопросе воззрились на чистое дневное небо, где солнечное светило закрывало собой чуть ли не пол небосвода. “Поверх всего на мою бредовую голову навалился еще и виверн, и высший менталист, и дети с долбаными фанатиками, и… “ — вдруг Мор сбился с мысли, испуганно заморгав. Сознание словно по чей-то указке ярко показало ему устрашающий рыбий глаз, окруженный склизкими щупальцами. Это существо звало к себе в объятья. Просило показаться, подойти и согреть его холодное тело, скорее уродские отростки, что могли шипами пронзить любого, провинившегося. Алларос судорожно вздохнул, отгоняя наваждение. Но стоило ему вернуться в реальность, как он тут же услышал грозное со стороны:
