Погребняк курировал «Динамо» до 1987 года. У него была прямая телефонная связь с Лобановским. Перед особо ответственными матчами Валерий Васильевич звонил Погребняку, и они обговаривали сумму премиальных за победу. «В день игры, — рассказывал Погребняк, — во время обеда в зале для членов Политбюро Щербицкий интересовался, будут ли играть Блохин с Буряком, спрашивал, кто из игроков травмирован, всё ли нормально в команде. Я подробно отвечал, а потом говорил о премии. Владимир Васильевич оборачивался к председателю Совета министров Ляшко с вопросом: “Александр Павлович, найдём?” — “Если надо, найдём!” — кивал Ляшко. За международные матчи, выигрыши чемпионата или Кубка СССР каждый игрок мог получить дополнительную приличную премию».

Вряд ли в какой-либо другой советской республике местный ЦК компартии столь тщательно занимался делами футбольной команды, как в Киеве. И всё, разумеется, шло от «головы» — от Щербицкого, прекрасно осознававшего, какая важная роль отведена футболу в жизни общества, и за футбол всегда переживавшего по-болельщицки. Но только Лобановский, по словам Погребняка, решал, кому и какую дать квартиру, машину. Если в ЦК пытались подсказать ему, назвать какие-то фамилии, Лобановский отвечал: «Нет, это — команда. Подошла очередь следующих игроков. Пусть они не ведущие, но тяготы тренировочные переносят наравне со всеми».

По датам события, связанные с назначением Лобановского, реконструируются следующим образом:

10 октября 1973 года, среда. Проигранный киевским «Динамо» в Москве финал Кубка СССР «Арарату».

11 октября, четверг. Щербицкий утром выговаривает Погребняку, Погребняк собирает «консилиум», на котором принимается решение уволить Севидова и поставить на киевское «Динамо» Лобановского. О решении Погребняк докладывает членам Политбюро ЦК КПУ во время традиционного обеда. Щербицкий решение одобряет.

Погребняк звонит в Днепропетровск в обком партии, ставит в известность первого секретаря обкома Алексея Фёдоровича Ватченко о принятом решении, просит сообщить об этом директору «Южмаша» Макарову, а затем звонит Лобановскому и вызывает его в Киев на понедельник, 15 октября.

12 октября, пятница. Мизяк приезжает на базу киевского «Динамо» в Конча-Заспу и объявляет Севидову об увольнении. С командой остаются Михаил Коман и Виктор Терентьев.

14 октября, воскресенье. «Динамо» играет в Киеве с «Зенитом» (2:0), а «Днепр» на своём поле — с московским «Динамо» (2:3) — последний матч Лобановского с днепропетровской командой.

15 октября, понедельник. Утренним рейсом Лобановский с Адой прилетают в Киев. Из аэропорта «Жуляны» Ада едет домой, Валерий отправляется в Спорткомитет Украины на короткое совещание с Куликом, а оттуда едет в ЦК на встречу с Погребняком. Договариваются встретиться на следующий день.

Лобановский звонит Базилевичу, рассказывает ему о сложившейся ситуации и предлагает поработать вместе. Базилевич отвечает согласием.

16 октября, вторник. В ЦК на встрече Погребняка с Лобановским присутствуют все члены «консилиума». Лобановский называет фамилию Базилевича. Договариваются о том, что официально оба тренера приступят к работе с «Динамо» 1 января 1974 года; неофициально же Лобановский начнёт знакомиться с командой и клубной инфраструктурой немедленно и в течение месяца будет готовить вместе с Базилевичем предложения по развитию «Динамо».

19 октября, пятница. Лобановский вместе с «Динамо» вылетает во Львов. Вечером перед ужином Кулик в номере люкс представляет команде Лобановского.

21 октября, воскресенье. В еженедельнике «Футбол-хоккей» (№ 42) в обзоре очередного тура журналист Лев Лебедев сообщает: «Кстати, старшим тренером команды стал сейчас В. Лобановский, сменивший на этом посту А. Севидова».

В 1973 году, если сравнивать с годом предыдущим, вопрос о перемещении в столицу республики решался иначе. Никакого зондирования. Лобановского вызвали в Киев. На Як-40 они с Адой, которой Валерий ничего не говорил о «Динамо» — сообщил только о совещании, прилетели утром в аэропорт «Жуляны». Ада поехала домой, Валерий — на короткое совещание в Спорткомитет, а оттуда прямиком в ЦК, к Погребняку. Никаких «да» или «нет». Только: «Вы должны возглавить “Динамо”».

«В октябре 73-го, — вспоминал Лобановский, — меня вызвали в Киев. Наверное, на очередное совещание, подумал я тогда, на день-два, не больше. Поброжу по родному осеннему городу, в котором бывал изредка, наездами, и по которому скучал, где бы ни находился.

Бродить не пришлось. “Мы давно следим за вашей работой в Днепропетровске и предлагаем вам возглавить киевское ‘Динамо’, — ошарашили меня. — Подумайте. С ‘Днепром’ мы все вопросы уладим”. Я позвонил Базилевичу и сказал: “Петрович, похоже, есть возможность поработать вместе”. — “Понимаю, — с присущим ему юмором ответил он, — тебя выгоняют из ‘Днепра’, и ты просишься в ‘Шахтёр’, который в турнирной таблице выше”. — “Если бы так. — Мне было не до смеха. — Речь идёт о киевском ‘Динамо’ ”. — “???” — “Да, именно так, мне только что сообщили об этом”, — сказал я. “Отказываться нет смысла”, — ответил Базилевич.

На следующей встрече с приглашавшими я твёрдо назвал фамилию Олега. “В какой роли?” — спросили меня. “Ещё одного старшего тренера”, — ответил я. “Но ведь в штатном расписании...” — “Неважно, как его должность будет называться на бумаге. Главное — в сути”. Договорились, что официально мы приступим^ работе с командой с января 1974 года. Пока же я буду постепенно знакомиться с ней, а Базилевич — заканчивать сезон в “Шахтёре”, который в итоге стал шестым в год дебюта в высшей лиге.

Были ли у нас сомнения? Конечно же. Связанные прежде всего с тем, что от киевского “Динамо”, пятикратного к нашему приходу в команду чемпиона, ждали (и всегда ждут) только самых высоких результатов. Гарантий от нас не требовали, да мы их и не дали бы — не страховое агентство, но сами-то понимали, что ничего иного, кроме как чемпионства, от нас не ждут.

Боялись ли мы? Нет, страха не было. Волнение — да. И нетерпение — скорее бы приступить к серьёзной работе.

Программное совещание, которое мы провели с Базилевичем и на котором выработали все основные принципы совместной деятельности, для себя шутливо окрестили “встречей в ‘Славянском базаре’”, памятуя обсуждение серьёзных творческих и вспомогательных вопросов между К. С. Станиславским и В. И. Немировичем-Данченко. В принципах мы определились, дело было за их реализацией с помощью наших новых партнёров по “футбольному производству”».

В тандеме, формально, в соответствии с регламентными нормами в штатном расписании, разбитом на «начальника команды» (предполагалось, что занимается он только воспитательной работой) и «старшего тренера», Базилевич всегда оставлял за Лобановским главенствующую роль. Хорошо знающий себе цену и уверенный в своих силах и уровне подготовленности, Олег Петрович называет Валерия Васильевича «бесспорным лидером» и говорит, что у него «даже в мыслях не возникало желания встать вровень с ним». Они сообща проводили установки на матчи: Базилевич знакомил команду с планом организации оборонительных действий команды, Лобановский — действий атакующих. «Мы оба, — говорит Базилевич, — вели процесс, и оба несли за него ответственность. Никогда не возникал вопрос, кто более, а кто менее авторитетен, так как я никогда не забывал, что нахожусь в роли второго лица... Надо сказать, Васильич ни разу не дал почувствовать, что он к моим функциональным обязанностям относится без должного уважения».

Футболисты, соглашаясь с тем, что в тандеме наблюдалось равенство, что Лобановский и Базилевич дополняли друг друга, тоже отмечают тем не менее заметное лидерство Лобановского, хорошо знавшего, как выстроить работу и с наибольшей эффективностью воплотить в жизнь замыслы — свои и Базилевича.

В условиях абсолютного единоначалия в Советском Союзе во всех сферах жизни тандем из двух старших тренеров в киевском «Динамо» выглядел, мягко говоря, непривычно. Все спрашивали: кому в тандеме принадлежит последнее слово? Никому. Все решения Лобановский и Базилевич принимали вдвоём, обсуждая их только между собой. Творческие споры окрыляли их, делали сильнее, продвигали в профессии вперёд. Даже во время игр, когда необходимо было вносить коррективы в действия команды, они сначала обменивались мнениями, а затем либо производили замены, либо уточняли функции того или иного футболиста на поле. Возглавить киевское «Динамо» пригласили, понятно, Лобановского, но Базилевич, когда Лобановский позвал его поработать вместе, никогда бы, уходя из «Шахтёра», ставшего при Олеге Петровиче вполне конкурентоспособной командой, не согласился на роль второго тренера. Даже при Лобановском. Лобановский, впрочем, и не предложил бы ему занять вторую позицию. Только — вместе. Иной подход характер их взаимоотношений и уровень профессионализма исключали. «Мне очень больно, — говорил спустя десятилетия после динамовского триумфа в середине 70-х Базилевич, — когда команду 1975 года называют командой Лобановского». Боль Базилевича понятна, потому что ту великую команду сделали они оба. И сам Лобановский никогда не называл её своей. Он, надо сказать, ни одну из команд, которые тренировал, не называл своей. Только — «нашей».