Всадники, трогаясь с места, потянулись один за другим. Когда они уже были далеко, люди зашевелились, переговариваясь.

Ехавший впереди Сайт оглянулся в последний раз: земляки так и стояли, даже не думая расходиться. Молодой военачальник почувствовал, как защемило сердце.

Да, нелегко вам придется — женщинам да старикам-родителям без нас, без вашей опоры — без мужей, сыновей и зятьев… До чего ж несчастливый народ мы, башкорты. Горькая у нас судьба. Сколько напастей позади, сколько бед еще впереди… Прадед мой Шагали Шакман-бей, может, ты смотришь сейчас на нас с небес. О чем ты думаешь? Ты ни о чем не жалеешь?..

Может быть, тебе известно, зачем Аллах послал нам все эти испытания? Чем прогневили мы его? Нет бога, кроме Аллаха. Аллах велик. В каждом из нас его искра, он воздействует на нас через наши помыслы-мысли, через чувства и предначертания. Каждый человек напрямую держит ответ перед Всевышним за свои поступки. И все в этом мире равны перед ним.

Опустошительные нашествия Чингисхана и Хромого Тимура, кровопролитнейшие войны с бесчисленными жертвами — все это происходило по воле его, Всевышнего. Пророков много, и все религии произросли из одного корня. Но самый любимый пэйгэмбэр среди пророков — Мухаммат-галиассалям. Поэтому священный долг каждого мусульманина — выполнять его заветы.

А ведь далеко не все башкорты жили и живут по канонам ислама. Не потому ли Аллах осерчал на нас и спрашивает так строго? Вот и теперь предстоит нам искупить очередной грех. Если бы Стенька Разин со своими разбойниками не захватил Астрахань и Харытау — Саратов, если бы лютые казаки не вырезали наших братьев на Волге, разве б решились мы на этот опасный шаг?..

Долгий путь предстоит нам. И один лишь Аллахы Тагаля ведает, чем обернется для нас этот вынужденный поход…

На подъезде к Казани конные отряды всех четырех башкирских дорог остановились в низине лагерем. Пока простаивали, джигиты разных родов-волостей перезнакомились между собой и подружились, вместе проводили досуг, напевая родные песни под звуки курая или такмаки-частушки.

В конце недели к стану башкирской конницы подъехал окольничий князь Юрий Никитич Борятинский. Передав приветствие от государя, он сообщил, что башкирские отряды поступают в его распоряжение. Сайта Садирова князь назначил своим помощником-связистом.

— Нас радует, что в столь нелегкий для России час вы, башкирцы, согласились помочь нам, оправдав тем самым доверие государя нашего Алексея Михайловича, — сказал Борятинский и, поведав во всех подробностях о злодеяниях воровского атамана Стеньки Разина, предупредил: — Учтите, ежели мы не одолеем разбойников, в селениях окрест Астрахани, Саратова и Самары не останется ни одного башкирца. Наш общий долг — спасти народы российские от великой беды!

Князь явно знал, на какие струны воздействовать…

На другой день, объединившись с казанским войском, башкиры продолжили свой путь. Они продвигались с большой скоростью. А во время одного из привалов было решено, чтобы не было задержек, конницу выслать на пятьдесят-сто верст вперед.

Досыта накормив, напоив своих лошадей, джигиты умчались в обгон остальных.

Назначенный командующим башкирскими отрядами Саит-мулла Садиров старался беспрекословно исполнять все распоряжения Борятинского. Он и сам не отдыхал, и другим не давал покоя. Радея за общее дело, Сайт не думал о том, что, возможно, спешит навстречу гибели, не рассуждал, где суждено сложить голову. Он знал, что обязан был выполнить долг перед своими предками и перед Аллахом, отвести от братьев-башкир смертельную угрозу.

И вот наступил момент, когда башкирская конница столкнулась с одним из многочисленных пеших отрядов Разина, разосланных им в разные города Поволжья. Ехавшее следом войско Борятинского отстало, затерялось где-то по дороге, и башкирам пришлось туго.

Когда, казалось, натиск казаков ослабевал, сеча разгоралась с новой силой. С разрывом каждого снаряда обрывались жизни нескольких башкирских джигитов.

Четыре часа продолжалась битва, а ожидаемого подкрепления все не было. Видя, что положение становится безнадежным, Сайт приказал своим людям отступить к реке. Лишь быстрые лошади спасли башкирских всадников от полного истребления.

Как только остатки конницы добрались до безопасного места, появилось наконец русское войско.

Подсчитав наутро потери, Сайт был потрясен до глубины души. Он задавал себе один и тот же вопрос: отчего князь Борятинский опоздал. И невольно закралось подозрение, уж не нарочно ли он выслал башкортов вперед, чтобы отдать их разбойникам на истребление?..

Сколько ни ломал Сайт голову, он так и не нашел оправдания странному поведению Борятинского. И тут его пригласили к князю.

Видя немой укор в глазах башкирского предводителя, тот первым делом выразил сожаление по поводу массовой гибели башкир, а после, сообщив, что к казакам примкнули мордва и чуваши, сказал:

— В Симбирске заваруха случилась. Посадские выслали к Стеньке Разину гонца, чтоб поспешил, а сами тем временем попытались схватить воеводу Милославского. Да не на того напали! Он покамест держится, и мы должны опередить злодеев. Так что сами видите, пока недосуг спорить да искать причины, отчего полегло вчера столько башкирцев.

Правительственное войско подошло к Симбирску за несколько дней до прибытия флотилии Разина. Поэтому у Борятинского было достаточно времени, чтобы осмотреться и выбрать более выгодную позицию.

И вот появились полчища мятежников. Высадившись на берег, они с ходу направились на приступ города. Однако поджидавшие разбойников ратники преградили им путь.

Противник превосходил царское войско по численности. Но в отличие от мужиков, составлявших в разинском воинстве большинство, стрельцы Борятинского были не только хорошо вооружены, но обучены и дисциплинированы.

Не желая тратить впустую снаряды и порох, князь подпустил наступающих поближе и только тогда приказал открыть огонь. Одновременно метнули стрелы башкирские лучники… И завязалась жестокая битва.

Подзадоривая своих, показывая пример отваги, атаман появлялся там, где было всего жарче, и, размахивая саблей налево и направо, бежалостно кромсал стрельцов.

— Гоните, гоните Борятинского со взгорка! — кричал при этом Степан, понимая, что тот держится за счет удачно выбранной позиции. — Вперед! Не робей, братва!

Его люди не единожды атаковали высоту, но тщетно. Князь делал все возможное, чтобы удержать костяк своего войска на месте.

Между тем растоптанная жухлая осенняя трава уже обагрилась ручьями крови, земля застилалась изувеченными телами убитых и раненых. Но сеча лишь набирала силу. Натиск разинцев не ослабевал. Не зная устали, атаман по-прежнему сновал среди толпы. Он не покинул поле брани даже после того, как получил ранение.

Бой продолжался до сумерек и не возобновлялся потом в течение целых суток. Ни та, ни другая сторона не решалась начать первой. И неизвестно, сколько бы еще продлилось это противостояние, если бы не измена местных жителей. Явившись к Разину, они обещали сдать ему острог.

Овладев с их помощью укрепленной частью посада, разинцы бросились к городу. Но тут появилась башкирская конница, посланная Борятинским им наперерез. Засевшие в остроге казаки поддержали своих огнем из пушек и вынудили джигитов отступить.

Князь понял, что без пехоты Разина не одолеть, и увел свое войско к Тетюшам, оставив воеводу Милославского в осажденном кремле.

Пока длилась осада, Степан Разин готовился к приступу города, занимаясь укреплением острога и расставляя пушки. Он хотел выиграть время, понимая, что город надо взять до прибытия ожидаемого Борятинским подкрепления с князьями Урусовым и Долгоруким.

А тем временем пламенем восстания был охвачен целый край между Окой и Волгой, а войско атамана разрасталось за счет беспрестанно прибывающей в его стан бедноты.

Четыре раза разинцы ходили на приступ. Но крепость так и стояла.