Амфен широко распахнул глаза, будто испуганный зверь.

— Доверься мне, я знаю, что делаю, — соврал Джервис. — Ты должен отключить питание буквально на три секунды, слышишь, не дольше! Затем сразу включай обратно. Только схватись за что-нибудь и считай. Понял?

Амфен не ответил, но Джервис не придал этому значения. Он видел страх в глазах пилота, но ведь и сам был в ужасе. Парень глубоко вдохнул, а затем что есть мочи закричал:

— На счёт три! Один!

Корабль с двумя отключенными турбинами опускался всё ниже под остров, кренясь на правый борт. Рядом с Джервисом — там, куда он убрал ненужные провода — что-то щёлкнуло, и яркий столп искр взмыл в воздух, освещая палубу.

Амфен трясущейся рукой схватился за регулятор мощности.

— Два!

Парень смотрел на Джери во все глаза, забыв об управлении судном. Боковым зрением механик увидел приближающуюся клешню Иль’Пхора. Ждать больше было нельзя.

— Давай! — закричал Джервис, и Амфен, зажмурившись, дёрнул рычаг.

Турбины мгновенно затихли, и палуба начала уходить из-под ног. Корабль накренился, летя по инерции, и Джервис чуть было не выпустил связку зачищенных проводов из рук. Свободной он рубанул по оставшейся целой трубке, и та рассыпалась десятком разноцветных проводков.

Ветер засвистел в ушах.

Джервис скрутил провода вместе, затянул так сильно, как мог.

Всё вокруг промокло, и парень обмотал их самым сухим куском рубашки, какой нашёл на себе. Теперь он выглядел так, будто побывал в грозовой туче — куски ткани остались на плечах и груди, но рукава и подол были изорваны в клочья.

Наконец Джервис соединил провода в массивный моток, скрутил их последней тряпкой и сунул под фальшборт, в единственное более-менее сухое место.

— Запускай! — заорал он, глядя в ошалевшие глаза Амфена, который изо всех сил пытался не отпускать рычаг. Парень подтянулся к панели и дёрнул его на себя.

Сперва не произошло ничего, и Джервис уже приготовился к смерти, как вдруг пол со всей силы ударил снизу. Механик охнул, рухнул на палубу и услышал, как клацнули зубы. Он лежал, лицом в воде, и улыбался, слушая гул турбин.

Лодка всё ещё немного кренилась в сторону и набирала высоту очень медленно, но… у него получилось!

— Турбины с правого борта теперь подключены вместе с левыми, так что манёвренность лодки будет хуже некуда, — сказал Джервис, с трудом поднимаясь на ноги. — Будь у меня больше времени, я смог бы оставить рулевые…

Брэк вдруг подскочил к нему и обнял, что есть силы, приподняв над палубой. Учитывая рост механика, такого с ним не происходило с детства. Спина захрустела.

— Боги, парень! Ты просто нечто! — Он кричал и радовался так искренне, что механику стало неловко. Когда наконец объятия прекратились, и Джервис почувствовал под ногами твёрдое дерево, он отошёл на шаг и смущённо почесал затылок.

— Лодке, конечно, досталось, но на посадку, надеюсь, хватит.

— Малютка выдержит! — расплылся в улыбке Брэк. — Да и с таким механиком на борту нам уже ничего не страшно!

Энжи сидела в каюте, молча уставившись в стену. Придя в себя, она обнаружила, что кто-то — скорее всего Байрон — отнёс её сюда, и она смогла скрыться от взоров других людей. Её советник, служанки, подданные мэра Олси — все они остались снаружи, подарив ей возможность побыть наедине с собой.

Она была опозорена. Представление, которое принцесса устроила во время демонстрации оружия, показало всем, что она лишь девчонка, не способная принимать решения, участвовать в жизни государства. Она мечтала выйти из-под опеки отца, но не справилась с первым же важным заданием.

Принцесса провела в каюте уже больше часа. Непрекращающийся ливень стучал по стеклу маленького иллюминатора. Звук был спокойным, еле слышным. И Энжи хотелось остаться здесь навсегда.

Несколько минут назад «Гроза» прибыла в порт. Обратный путь занял очень много времени, а может быть, оно лишь для Энжи тянулось так невыносимо долго. И вот она вновь на Иль’Пхоре. С минуты на минуту в дверь каюты постучит Байрон, и девушке придётся выйти. Придётся встретиться лицом к лицу с мэром Олси, который наверняка остался доволен увиденным.

Мэр будет ждать от неё ответа, но что она должна сказать ему? Оружие, которое он продемонстрировал было впечатляющим. Никто не видел подобного. Смерть небольшого острова не гарантировала, что пушка сможет пробить панцирь Титана вроде Иль’Пхора, но это не отменяло важность достижения. Энжи плохо разбиралась в войне, но даже она была уверена, что оружие, придуманное на острове, могло бы изменить положение сил во всём мире Песни.

Она вздрогнула, вспомнив, как расхохоталась в лицо Паулю, когда парень предложил ей маленькое золотое кольцо. Вспомнила, как он отступил на шаг. Вспомнила его ошарашенное лицо, жалобный взгляд.

Принцесса могла обвенчаться с представителем могущественного рода — наследником, который через несколько лет может стать самым влиятельным мэром во всём королевстве. Она могла заключить важный для её отца союз, но повела себя глупо, невоспитанно и совершенно не по-королевски. Конечно, от одной мысли о свадьбе с этим совершенно незнакомым человеком её желудок сворачивало узлом, но это был не повод закатывать такое представление.

Однако, к своему стыду, Энжи была рада, что её ответ был столь однозначен. Теперь, возможно, от неё на какое-то время отстанут и переключатся на её отца. Отца, которого она подвела.

Что она ему скажет? Почему она так поступила? Иль’Пхор один из крупнейших островов, Мэр Олси оставит своему сыну огромное состояние. Оружие, несравнимое ни с чем, она могла добыть для королевства уже сегодня. Так почему она колеблется? Почему ей так не хочется заключать соглашение с мэром? Почему всё её нутро кричит о том, что этому человеку нельзя доверять? И стоит ли из-за этого ставить под удар всё королевство?

Отец говорил, что человек, от которого зависят чужие судьбы, должен делать то, что правильно. Девушка была уверена, что свадьба — это ошибка. Но, быть может, в ней говорил лишь страх? Так, как же отличить верное решение, от того, которое её погубит?

В дверь постучали, и, несмотря на то, что вот уже больше десяти минут принцесса ждала этого, она всё равно подпрыгнула на месте. Она поднялась с кровати, вытирая вспотевшие ладони о новые нарядные штаны. Подошла к двери, взялась за металлическую ручку, пытаясь утихомирить трясущиеся руки. Повернула, прикусив нижнюю губу от волнения.

Только сейчас принцесса поняла, что на ней всё ещё была проклятая мантия Вернона с гербом его семьи, вышитым во всю спину.

За открывшейся дверью молча стоял Байрон.

— Не отдавай меня им, — прошептала принцесса одними губами, и советник выставил руку ладонью вверх, предлагая пройти на лестницу.

Этажом ниже было людно. Главная палуба — вернее её крытая часть — была заполнена людьми. Здесь было шумно, пахло вином и мясом. По-праздничному яркий свет отражался от золотых фужеров. От цветастых нарядов не пойми откуда взявшейся знати рябило в глазах. Даже одежда Энжи по сравнению с ними казалась недостаточно пышной. Некоторые люди уже спустились по трапу на пристань, но, судя по всему, их сменили другие. Мэр Олси, похоже, устроил формальный приём прямо на палубе корабля.

Уж не очередная ли это манипуляция? Не попытка смутить принцессу, заставить сомневаться в своём решении? Энжи не знала ответ, но почувствовала, как засосало под ложечкой.

Она осмотрела украшенную рубку и увидела самого мэра Олси, восседающего в огромном кресле с подлокотниками из красного дерева. Заметив Энжи, он воссиял.

— Принцесса Тан Гурри! Мисс, я очень рад, что с вами всё в порядке! Как ваше самочувствие? Стало ли вам лучше? — несмотря на добрые слова и дружелюбный тон, улыбка его оставалась хищной.

— Да, в полёте мне стало дурно из-за сильного шторма, — она нахмурилась, исподлобья глядя мэру прямо в глаза. — Сейчас мне немного полегчало. Благодарю вас за предоставленную каюту.