— Всегда рада помочь своим, хм, друзьям, — она снова улыбнулась. — Я, правда, не понимаю одной вещи: вы-то тут при чем?

— Ты о расследовании?

— да. Почему «Аптека»?

— О, — Виктор понял, что она все же не полностью осведомлена о положении дел в их управлении, так что решил полностью не раскрывать карты. — нам поручили оказывать помощь «убойщикам». Ты же понимаешь, что все копы не только города, но и Республики, будут участвовать в розыскных мероприятиях.

— Я примерно так и думала. Господа, у вас еще есть вопросы?

— У меня — нет, — ответил Виктор, а Конрад закашлялся и, покраснев, как влюбленный школьник, спросил:

— Вам, наверное, бывает иногда скучно по вечерам?

— Не бывает, — улыбаясь ответила Джеки, — в моей жизни есть один мужчина, он самый главный и самый важный для меня человек. Мой сын. Так что вечерами я занята.

— Понятно, — пробормотал Конрад, а Виктор отвесил хозяйке дома шутливый, но все же вежливый поклон:

— До новых встреч, дорогая.

— До новых встреч, господа.

Они прошли мимо охранников, которые о чем-то болтали, стоя возле второго «Форда».

— Ты, правда, решил с ней попробовать? — спросил Виктор у Конрада.

— Ну, подумал, что попытка — не пытка.

— Хуевая идея, — Виктор так резко перешел от шутливого тона к злобному, что напарник вздрогнул. — Она же убийца, хладнокровная сука в обличье красивой женщины с мозгами. Если у вас, не дай бог, что-то и получилось бы, то она тебя трахала бы в жопу в прямом и переносном смысле. Заметь, не ты бы имел ее, а она тебя. И я первый бы стал настаивать на твоем отстранении от работы.

— Да я просто пошутил, что ты так разошелся?

— Блядь, ну что-то не сильно это было похоже на шутку. У тебя член штаны порвать был готов.

— Ты заметил?

— Что заметил? — не сразу понял вопрос Виктор.

— Что у меня встал.

— Да ты точно больной! — теперь он не мог удержаться от смеха. — Я же не извращенец, чтобы за твоим хуем слежку вести. Все, закрой эту тему. Давай, лучше подумаем, как Фрэнка допрашивать станем. Он явно не будет рад нашему визиту.

— Спецов придется вызывать, — ответил Конрад. — Я тоже не горю желанием в «Колонну» соваться с удостоверением. Даже с тобой.

— Нда. Не успели начать, а нам уже дуболомы Стоуна нужны.

— У тебя с ним проблемы?

— У меня ни с кем нет проблем, — отрезал Виктор. — Стоун единственный нормальный человек в своей стае отморозков. Он им всем вместе заменяет мозг.

— Не любишь спецназ?

— Не очень.

— Зря, там есть нормальные парни. Они, конечно, самовлюбленные черти, но могут быть и нормальными.

— Да хер на них: нормальные, не нормальные — надо звонить Стоуну и заказывать штурмовую группу.

— Даже Герта ставить в известность не станешь?

— У меня карт-бланш от полковника.

Виктор достал сотовый телефон и уставился на черный выключенный экран, нажал кнопку включения, началась загрузка, и тут же индикатор зарядки отобразил ноль процентов. Вот и объяснение, почему он был недоступен ночью. Проклятый аккумулятор полностью вышел из строя и просто не держал заряд.

— У тебя мобильный с собой?

— Да, а что с твоим?

— Умер, скорее всего.

— Держи, — Конрад протянул ему свой телефон.

— Стоун у тебя как Стоун?

— Это служебный телефон.

Виктор нашел в адресной книге Стоуна и нажал кнопку вызова. Проблема с аккумуляторами и элементами питания в Республике стояла очень остро. Эмбарго на поставки электронного оборудования и топливных элементов заставило правительство реанимировать древнюю телефонную связь посредством проводов, поэтому телефонные будки вернулись на улицы Урошеваца спустя двадцать лет после их, казалось бы, окончательного исчезнования. То же самое происходило и в общественном транспорте: наличие собственной атомной электростанции позволяло с лихвой обеспечить население дешевой энергией и возродило к жизни троллейбусы, а также мотивировало раскинуть контактную сеть по всем значимым трассам Республики и перевести на питание от нее гражданский пассажирский и грузовой автопарк. С бензином и остальным горючим дела также обстояли печально, поэтому личный автотранспорт перешел в разряд роскоши. Собственный автомобиль содержать было очень дорого, к тому же периодически возникал дефицит бензина. Дизельное топливо, использовавшееся военной техникой, вообще не поступало в гражданский оборот и подлежало немедленной сдаче властям Республики. Сотовая связь использовалась только силовыми структурами: полицией, армией, Бюро и службами спасения.

Многие вещи стали недоступны после обретения Республикой независимости. Но свобода стоила того, чтобы терпеть некоторые неудобства, с которыми по мере возможностей у Республики получалось справляться.

— Сэр, это капитан Солано, Виктор. Я с номера Конрада вам звоню. Полковник…

— Да, капитан. У меня есть распоряжение Герта. Уже понадобилась помощь?

— Да, сэр. Фрэнк Бейкер.

— Хорошо. Время, место, транспорт?

— 16:30, паб «Колонна», гражданский.

— Принято, капитан. Я отправлю вам лучших. Этот Бейкер будет явно не один?

— С большой долей вероятности, сэр. Сэр, я пока буду на этом номере, а еще со мной можно связаться по рации, код 262621.

— Хартманн?

— Да, сэр.

— Только в крайнем случае. Отбой.

Виктор закурил.

— У нас почти два часа свободного времени. Давай заедем в управление, попробую получить новую трубку.

— Давай. Кофе попьем заодно.

— Что думаешь по поводу нашей встречи?

— Ну, про Бюро Джеки лихо загнула. Они, конечно, те еще хитрые жопы, но расстреливать копов — вряд ли стали бы.

— Абсолютно с тобой согласен. Там палачи служат, но не придурки.

— А ты сам, как думаешь, Виктор?

— Даже не знаю. Вот во всем похоже на атаку террористов из Районов. Но не стыкуется эта версия из-за периметра. Там нарушений нет и не было. Значит, действовали граждане Республики.

— А почему, правда, нас не бросили помогать отделу по расследованию убийств, а взвалили на наши плечи весь этот кровавый фарш?

— Конрад, дружище, ты видел, кто сейчас служит в отделе по «убоям»?

— Видел, конечно.

— Там молодежь со стажем два-три года после академии. У них ни опыта, ни агентуры. Старые оперативники оттуда либо ушли на повышение, либо отправились на пенсию. Герт-то сам из «убойщиков», как начальником управления стал, своих по должностям раскидал. А до этого случая там и молодежь справлялась: «бытовуха», ревнивые супруги, максимум, магазин наркоша ограбил и продавца угандошил. Мы на их фоне — старые опытные кони.

— Логично.

Виктор попал в точку. Семьдесят два процента граждан РесПублики составляли молодые люди в возрасте от шестнадцати до тридцати лет. После получения независимости одной из задач Основателей стал демографический прорыв, который и был осуществлен. Подавляющее число первых граждан имело три-четыре ребенка, некоторые и больше. Виктор являлся исключением из правил. Его отец погиб во время стычки с диверсантами, когда ему было всего два года. Мать больше не захотела ни с кем связывать свою жизнь: нет, мужчины у нее появлялись, но ни с одним из них она не стала заводить новую семью.

Большое количество молодежи объясняло и распространенность наркотиков: молодости свойственно желание расширить границы восприятия, проверить на собственном опыте запреты.

Со временем, полагал Виктор, все нормализуется, но пока у них будет масса работы.

Так как урны нигде поблизости не нашлось, то он бросил окурок на дорогу и тщательно растер его носком ботинка, испытывая угрызения совести. Но ничего, здесь явно следят за чистотой.

Они сели в патрульную машину.

— В управление.

— Да, капитан, — ответил Хартманн и тут же задал вопрос:

— Ну как прошло?

Виктор мысленно простонал и начал рассказ, старательно избегая какой-либо конкретики. Все равно сержант не отстанет.

Они вернулись в управление, Конрад пошел в свой кабинет делать кофе, а Виктор спросил у Хартманна: