— Не будем планировать настолько далеко, — Виктор решил не давать волю мечтам. — Я, так понимаю, что детективов из моего отдела мне нельзя привлекать?

— Да, Виктор, тебе придется заниматься этим одному. Я постараюсь вытащить Армстронга побыстрее на службу, так что руководство отделом вернется к нему. Так что времени у тебя будет побольше.

— Хорошо.

Виктор понимал, что отказаться — загубить карьеру. Угроза увольнения — это, конечно, только угроза, но вот по служебной лестнице ему точно не дадут подняться. Однако теперь ему предстоит лавировать в аппаратных играх и крайне осторожно выдавать результат.

«Интересно, добрались ли Смоки и Шлезингер до укрытия?». От Шлезингера будет зависеть многое, так что сохранить его в безопасности — на данный момент самая важная задача. Вот только как это сделать, он пока не понимал, но он придумает. Обязательно придумает.

Митчелл посмотрел на наручные часы и сказал:

— Рад был лично познакомиться с вами, капитан Солано. Надеюсь, что все у нас получится, как мы хотим. А мне пора.

Он пожал Виктору и полковнику руки и вышел. Герт помолчал с минуту, а потом сказал:

— Смотрины удались, так что ты обзавелся новым и влиятельным другом. Осталось только раскрыть это преступление. Своим в отделе скажешь, что Бюро предоставило дополнительную информацию по Бейкеру, и он пойдет под суд за КПП.

— Скажите, полковник, а каков шанс, что мне отстрелят голову? Я подозреваю, что ввязался в очень запутанную игру и даже не уверен, что играю на стороне хороших парней.

— Правильные у тебя вопросы. Поэтому ты Митчеллу и понравился. Шанс примерно такой же, как и сейчас, когда обдолбанный наркот может попытаться тебя угробить. А по поводу хороших или плохих парней, то все просто: мы хотим наказать реальных убийц, не дать им скрыться, но Совету и гражданам пока придется скормить Бейкера. И, да, этот мудак заслужил такое.

— Я бы предпочел, чтобы его судили за преступления, которые совершал он, — заметил Виктор. Герт покачал головой:

— Буду откровенен: я доволен, что именно его решено назначить виновным.

— Ладно, — махнул рукой Виктор, — с Бейкером все понятно, но теперь мне надо знать, куда вообще копать. От Паркера, даже если он очнется, мы ничего нового не узнаем. Вряд ли те, с кем он связался, что-то подробно ему объясняли. Дали приказ — он пошел выполнять.

— Логично. Митчелл упоминал фамилии трех членов Совета: Дуглас, Макензи, Праджан. Тебе они что-то говорят?

Макензи. Значит, Шлезингер не лгал. Виктор ответил:

— Почти ничего. Я знаю, что есть такие, но кто они и что они даже близко не представляю.

— Это группа экстремистов. Они хотят вернуть Республику во времена Революции, когда для достижения любых целей использовалось насилие. Они не понимают, не хотят понимать, что прошло уже много лет, что ситуация изменилась, что выросло поколение, твое поколение, для которых Революция — это раздел в учебнике истории и рассказы отцов. Лично я хочу, чтобы за Барьером обо мне не думали, как о безумном монстре, который только и думает, как бы напиться крови. Я хочу, чтобы Республика демонстрировала миру свою истинную сущность: что мы такие же люди, как и остальные.

— Не такие же.

— Такие же, — с твердой уверенностью возразил Герт, — наш дар — это возможность, а не потребность. Мы можем его контролировать.

— Не все, полковник, не все.

— Согласен, но таких все меньше и меньше. А эта троица из Совета противится всеми силами этому. Они выступали против запрета сафари, выступали против моратиория на смертную казнь, выступали за полный запрет любой религии. Для них Республика — это казарма и учебный полигон, с которого бойцы должны тут же отправляться в бой. Они основательно мешают нам показать миру за Барьером, что мы не хотим прибегать к насилию, что мы готовы к более плотному взаимодействию с остальным человечеством. Ведь там, за Барьером, тоже полно своих «ястребов» и фанатиков, которые считают нас недостойными существования.

— Полковник, у такого мнения есть некоторые основания, — улыбнулся Виктор, — Революция не отличалась гуманными методами.

— У нас не было иного выхода. Или тотальное уничтожение, или такие вот меры. Что еще раз говорит о том, что мы разумные люди, что нам не чужд инстинкт самосохранения.

У Виктора сложилось впечатление, что Герт сейчас на нем испытывает свою предвыборную речь. Ему откровенно было плевать на внешнюю политику, если она не приносила результата в виде снижения цен на контрабандные сигареты и чай.

— Значит, эти советники вполне могли организовать такое?

— Могли.

Но зачем? Не могли же они заразиться безумием?

— Вот твоя задача и есть: связать их и расстрелянный КПП воедино.

— А вы уверены, что они свяжутся?

— У меня нет никаких сомнений. Иного разумного объяснения случившемуся я не вижу.

Виктор сделал вид, что согласен и попросил разрешения уйти.

— Конечно, отдохни, поспи немного. Завтра тебе предстоит продолжать.

— Спасибо, полковник. Всего хорошего.

Он вышел в приемную, прошел по коридору до летницы и спустился на свой этаж. Дверь в кабинет Ефима была открыта, и он заглянул туда. Ефим читал какие-то объяснительные или протоколы. Уввидев Виктора, он улыбнулся и вышел из — за стола:

— А мой капитан сегодня в ударе: задержал Бейкера, подстрелил копа. И все это за один день. Как тебе удается держать такой ритм?

— Мастерство, — усмехнулся Виктор. — И невероятная удача. Про Паркера все уже в курсе?

— Да.

— И какая реакция?

— На фоне расстрела, прямо скажу, вялая. А ты хочешь шумихи?

— Нет, нет, нет. Лишь бы побыстрее забыли.

— Что вообще произошло, Вик?

— Я думаю, что у него случился нервный срыв, и он принял меня за бандита. Иного выхода не было.

— Может, он под «дурью» был?

— Не похоже. И не под «нектаром». Тогда бы я там и остался.

— Его отдел сильно злится на тебя. Особенно молодой Мигель. Ты зачем ему про какого-то наркомана рассказал? Теперь он считает, что ты его принял за наивного дурачка, что, конечно, так и есть, но вот так откровенно пояснять ему это не стоило.

— Так получилось, — пожал плечами Виктор.

— Отличное объяснение, — засмеялся Ефим, — пристрелил чувака — так получилось, продал кучу наркоты — так получилось, трахнул жену друга — так получилось.

— Я эту фразу теперь распечатаю и в рамку повешу. Ты долго еще? — он показал на две папки на столе у Ефима.

— А что ты предлагаешь?

— Могу тебя до дома довезти.

— Отлично. Сейчас тогда все уберу.

— Я пойду пока вниз, там тебя ждать буду..

Виктор спустился к машине и завел двигатель. День выдался очень насыщенным, он попытался вспомнить хоть что-то похожее, но не получалось. Настолько плотно события еще не затягивали его. Пока он ждал Ефима, то еще раз подумал о том, что не совершает ли ошибку, ввязываясь в это дело по полной программе. Обещанная помощь от Бюро могла бы воодушевить его на первом-втором годах службы, но сейчас он понимал, что за словами Митчелла не стояло ничего. Ведь он так и не оставил ему номер своего телефона. Виктора этот факт сильно позабавил. И ведь так будет в дальнейшем, если ему действительно понадобится реальная помощь. Ее пообещают, но вряд ли предоставят. Найдется тысяча причин, чтобы ничего не делать.

С другой стороны, если ему удастся раскрыть это дело, то он сможет использовать его как трамплин для своей карьеры. Совет не оставит без внимания детектива, который смог раскрыть это преступление. Дело оставалось за малым — за раскрытием. Но об этом он станет беспокоиться завтра. Все же надо хоть немного поспать. И поесть.

Глава 10.

Иллка испытывала странное возбуждение, которое полностью прогнало усталость — сегодня она работала не меньше, чем прежде. Чувство это было для нее новым, совсем не похожим на сексуальное возбуждение или ожидание какого-то подарка. Нет, оно походило на азарт. Азарт охотника.