Он положил трубку на аппарат, теперь уже окончательно. Список людей, кому ему хотелось позвонить, завершился. Все остальные относились к разряду хороших знакомых или приятелей. Друзей у него не было. Как-то не складывалось, но он не переживал по этому поводу.

— Эй, чувак, — окликнул его молодой паренек в джинсах, — ты уже поговорил? — А. Да, извини, — Виктор вышел из будки, пропуская туда парня. Тот держал в левой руке коробку шоколадных конфет, явно собирался на свидание, а еще от него исходил свежий аромат дезодоранта.

Он подошел к машине и стал наблюдать за тем, как этот «Ромео» разговаривает по телефону: делал он это весьма зрелищно, активно жестикулируя, а на лице отображался весь спектр эмоций.

Виктор закурил. Желание куда-либо ехать и с кем-то встречаться пропало совершенно.

Его взгляд опять коснулся конфет, которые держал парень, и он понял, что сегодня кроме двух утренних бутербродов с ветчиной, ничего не ел. Как по команде желудок заурчал, а рот наполнился слюной. Виктор увидел метрах в десяти киоск, где продавали бургеры и сэндвичи, прошел мимо урны и сделал заказ.

— А мне можно сэндвич за ваш счет, капитан? — он обернулся и увидел Смоки, своего информатора, к которому собственно и направлялся. — На ловца и зверь бежит. — Тогда точно сэндвич, — Смоки представлял собой типичного опиоидного наркомана. Худой, дерганый, с глазами, которые утонули в черепной коробке. Правда, с деньгами у него все складывалось неплохо, так что одежда хоть и казалась великоватой, но была чистой и не самой дешевой. — Конечно же.

То, что он встретил Смоки именно здесь, за два квартала от его обычного местопребывания, имелись свои плюсы. Не нужно будет особо таиться от других обитателей того района.

Он сделал дозаказ и попросил девушку на выдаче:

— Отдайте оба вот этому человеку. — Хорошо. — Смоки, заберешь еду, я тебя в машине жду, — он показал на «ситроен». Все же лучше, чтобы их видели вместе, как можно меньше.

Он сел за руль, и расстегнул кобуру, чтобы при необходимости быстро достать пистолет. Смоки он знает достаточно давно, но в голову наркомана могут неожиданно прийти самые непредсказуемые идеи.

Прошло минут десять, и Смоки уселся в салон, передал ему сэндвич с курицейи овощами, положил на приборную доску несколько салфеток.

— Ты же ко мне не по поводу пятого ехал? — Конечно же, нет, — Смоки никак не мог быть причастен к такому преступлению. Дилер вытер руки салфеткой и откусил сэндвич. Виктор решил, что разговор подождет и последовал его примеру. Курица была мягкой, а вот овощи не самые свежие, но лучше хоть какая-то еда, чем совсем ничего.

Закончив с сэндвичем, он достал из внутреннего кармана куртки фото Шлезингера в гражданской одежде.

— Этого фрукта не видел? — Видел, — совсем буднично ответил Смоки. У Виктора же перехватило дыхание. Так не бывает. — Марк, младший брат Генри, кореша моего лучшего, земля ему пусть будет пухом. — Кому? Марку? — Да зачем? Генри. Сторчался он основательно, да и склеился полтора года назад от передоза. А я его предупреждал. Не слушал меня. Брательник-то его из ваших. — Верно. Когда его последний раз видел? — Часа полтора назад, — Смоки вытер запачкавшиеся губы салфеткой, смял ее и оставил в руке. — Где? — У меня на квартире кантуется. — И ты здесь, чтобы… — Чтобы шмотки ему купить новые. Вот, — Смоки достал тонкую стопку купюр, — денег мне дал. — И ты не собирался его кинуть? — А вот сейчас обидно. Я хоть и «барыга», но не кидала. А Марк мне иногда по мелочи помогал. До того, как я с тобой познакомился. Это он ваших положил? — То есть он пришел к тебе вот так запросто, сказал, что ему надо отсидеться, а ты даже не спросил, почему он решил скрываться? — Вот, знаешь, честно, капитан, не мое это дело. Чуйка говорит мне, что чем меньше я знаю, тем лучше. Но отказать ему не могу. — Его кто-нибудь еще видел? — Он рано утром заявился, так что не очень вероятно, но вот на камеры, у нас их хоть и немного в районе исправных, попасть мог. — В темноте они почти бесполезны, — махнул рукой Виктор, да Смоки и сам это знал. Старые цифровые камеры с низким качеством съемки более-менее выдавали сносную картинку только в дневное время. — Ты сейчас один живешь? — Да. Без подружки пока. Но это недолго. — Не сомневаюсь. У него оружие с собой было? — Нет. Штаны спортивные, майка, даже сумки никакой с собой. Деньги в штанах держал. Но он, пиздец как, напуган. На измене конкретной. Колотило его. Я ему дунуть дал, только так успокоился. — Ты умеешь найти верное средство для успокоения, — похвалил его Виктор. — надеюсь только «травку» без химии? — Трава дешевая, а нормальный кайф дорогой, я его продам лучше, чем раздавать стану. — Если вы такие дружбаны, то что же ты мне его так спокойно в руки отдаешь? — Думается мне, что ты, хоть и до хера хитрый коп, не простой, скажем так, но не гнилой. — Вот уж неожиданное признание в любви, — засмеялся Виктор, и Смоки тоже улыбнулся, продемонстрировав белые и целые зубы. Виктора всегда удивлял этот момент. Сперва он думал, что у него искусственные зубы, но потом спросил и получил ответ, что свои. Как он умудрился их сохранить в таком состоянии, оставалось загадкой. Но еще большой загадкой для него стал подарок судьбы в виде Шлезингера сидящего в квартире Смоки. — И что ты хочешь за эту информацию? Ничего. Забирай его себе и сделай так, чтобы я нигде в ваших отчетах не фигурировал. Говорю же, чуйка мне говорит: чувак, держись стороной от этого дела. — Тогда поехали к гостю твоему. — А одежда? — Ну, я куплю, если она ему действительно нужна. — Тогда вот деньги, — Смоки отдал ему стопку, но вытянул одну купюру, — это мне за беспокойство.

Иного от дилера Виктор и не ожидал.

Глава 8.

Шлезингер выглядел точь-в-точь как на фотографии, только в разы бледнее, да немного покрасневшие глаза говорили о том, что он недавно употреблял «траву». Успокоила она его сильно, потому что никакой бурной реакции при виде Виктора не последовало.

— Привет, «аптека».

— Ну, привет, самый разыскиваемый парень в этом городе, да что там, во всей Республике.

— Они тебя прислали?

— Кто «они»?

— Семью только не трогайте. Ладно?

— Ты совсем ебанулся? — Виктор посмотрел на Смоки с раздражением:

— Ты ему точно не «химию» курить давал?

— Нет, — дилер пожал плечами, — У меня в этой квартире только «трава». Я же не дурак, держать товар в месте, про которое знают, что я там живу.

— Разумно. Тогда я вообще ничего не понимаю, — пожал плечами Виктор и убрал пистолет в кобуру, хотя понимал, что рискует: Шлезингер вел себя не очень адекватно.

— Солано? Твоя фамилия Солано? — поинтересовался «трнаспортник».

— Да. Пойдем со мной, все расскажешь, и я, возможно, смогу тебе помочь, — Виктор решил не обещать невыполнимых вещей. Может так оказаться, что этот спокойный и положительный парень просто сошел с ума и перестрелял коллег в помутнении.

Он никак не мог поверить в такую удачу. Найти Шлезингера просто случайно — на такое он не рассчитывал, думал, что поощрение за это получат коллеги из «барахолки».

— Куда мне с тобой идти, Солано? В управление мне нельзя, домой нельзя, к родителям нельзя. Нет. Я здесь останусь, Смоки, кстати, а где моя одежда?

— Марк, ты бы пошел с капитаном, а то мне внимание полиции не особо нужно.

— Смотрю, не сработала наша дружба, — меланхолично заметил Шлезингер.

— Я дружбу с тобой не водил, вот Генри мне как брат был, а ты по наследству достался.

— Марк, — обратился к «транспортнику» Виктор, — Смоки меня давно знает, поэтому и рассказал про тебя. Я не желаю тебе зла. Если только это не ты….

— Солано, ты думаешь это я ребят положил? — в голосе Шлезингера проснулись эмоции. — Восемь человек, половина из которых со мной с самого начала службы?

— Я пока не знаю, что мне думать, — честно ответил Виктор, — есть восемь мертвых копов и исчезнувший ты. Какие мысли должен вызвать этот факт?