— Бронежилеты и винтовки у нас с собой?

— Обижаете, капитан, — сержант открыл багажник и продемонстрировал его содержмое. Маленький арсенал на случай, если начнется серьезная заваруха.

— Отлично, бери чистый «ситроен» и перекладывай туда это добро.

— Да, капитан.

В этот момент во внутренний дворик закатился черный «Мерседес», машина Герта. Полковник вылез из салона и сразу увидел Виктора:

— Сигареты есть?

— Да, — Виктор сильно удивился вопросу, но полез за пачкой. А когда рассмотрел Герта получше, то удивился еще сильнее: обычно невозмутимый полковник был бледен, пальцы дрожали, когда он брал протянутую сигарету и зажигалку.

— Черт, десять лет не курил, — сказал он и чиркнул кремнем. — Благодарю.

— Не за что, сэр, — Виктор решил, что лучше будет идти к снабженцам, но Герт остановил его:

— Не удивляйся. Я только что с заседания в Совете. Давненько меня так не унижали, чертовы бюрократы.

— Из-за расстрела?

— Естественно. Требуют, как и предполагалось уже к вечеру предоставить подозреваемых. А ты почему здесь?

— Нужно заменить сотовый. Мой все, аккумулятор приказал долго жить. Стоун готовит людей.

— Есть уже кто-то?

— Пока нет, сэр. Первые допросы ничего не дали, — по пути в управление он по телефону Конрада связался с Габи, которая сообщила, что опросила двух человек из списка, но с нулевым результатом.

— Кого со спецназом брать собираешься? — полковника качнуло. Никотин ударил в мозг, который отвык получать его таким способом.

— Бейкера.

— Арестуй этого ублюдка, даже если он вообще никак не связан с нашим делом. Пойдет на «затравку», а потом разберемся.

— Ордер на арест подпишите? — Виктор решил прикрыться бумагами как можно плотнее, потому что дело пахло все более гнусно.

— Конечно. Хочешь совет?

— Всегда готов выслушать старшего.

— Когда тебе предложат занять мое место, а это с тобой случится уже через несколько лет, то не соглашайся. Я сегодня тысячу раз пожалел, что не остался начальником отдела. Тысячу раз.

— Вряд ли мне …

— Тебе, тебе, Виктор. Мне лучше знать. Но дело не в этом. Дело в том, что там, — полковник показал рукой с сигаретой на небо, подразумевая Совет, — всем насрать, как выполняется работа. Их интересует только результат.

— Это Бюро нам гадит.

— Мимо. Директора Коллинза сношали даже больше меня. Это очень редкий случай. Обычно мы дерьмо, а Бюро белое и пушистое, но сегодня нас распяли.

У полковника из дрожащих пальцев выпала недокуренная сигарета, и Виктор протянул ему еще одну.

— Закончишь с Бейкером, я тебе сразу еще задание дам.

— Какое?

— У нас еще одно происшествие. Пропал «транспортник», старший лейтенант Хаккинен.

— В смысле пропал?

— В обед пришла его жена и заявила, что он вечером уехал на работу, хотя был на выходном, и больше не появлялся.

— И поехал он, на КПП 5.

— Да, она как-то узнала о случившемся и прибежала сюда, чтобы узнать, а не в числе ли погибших ее муж.

— А что же из командир? Майор Тан? Ведь весь личный состав утром подняли. Он что не заметил отсутствие подчиненного?

— Этот ушлепок побоялся мне об этом доложить, так как не хотел усугублять уровень стресса и надеялся, что Шлезингер все-таки появится.

— Он совсем умом тронулся? — Виктор искренне недоумевал.

— Похоже на то. Вечером заменю его на кого-нибудь более устойчивого к «стрессу». А он пойдет завтра перекресток в центре регулировать. У нас имеется потенциальный свидетель или возможный убийца. Как я и думал.

— Тогда мне сворачивать мероприятия со своими подопечными?

— Нет. Продолжай, для поиска Шлезингера я выделю «убойщиков» и «барахольщиков».

«Барахолка» — отдел по борьбе с имущественными преступлениями: кражами, грабежами и разбоем. Там работали достаточно опытные сотрудники, так что Виктор с некоторым облегчением подумал, что хоть в этом он получит настоящую помощь.

— Я все больше склоняюсь к мысли, что за этим расстрелом стоит кто-то из нас, копов, — опять начал Герт. — И этот Шлезингер как-то с ними связан. Люди из Бюро перевернули у него все дома, ничего подозрительного. Проверили банковские счета — все в пределах нормы. Никаких тайников, да и жена утверждает, что ничего необычного в их жизни не происходило. Но именно такие вот домашние тихони могут оказаться талантливыми организаторами.

— Вы его вообще помните, этого Шлезингера?

— Кстати, да. Спокойный такой парень, рассудительный, грамотный. По службе нареканий не имел. Физическая подготовка на среднем уровне. Ответственный, что редко для молодежи.

— Это камень в мою сторону?

— Это констатация факта, Виктор. Ты на общем фоне — образец человека долга.

— Спасибо.

— Ладно, хватит трепаться. Занимайся Бейкером, потом ко мне с докладом. И, прошу, включи мозг и подумай, что же произошло там на самом деле.

— Хорошо, вам еще сигарет дать?

— Не надо. Надеюсь, что не втянусь заново, — полковник направился к себе, а Виктор к снабженцам, где без проблем получил новый телефон, в котором по заверениям снабженца, аккумулятор стоял относительно свежий, переставил SIM- карту и вернулся к «ситроену», возле которого его дожидался Конрад с двумя кружками кофе.

— Держи.

— Спасибо, но ты же знаешь, что я кофе не особо.

— Не хочешь? Хартманну отдам.

— Давай.

Виктор сделал глоток и скривился. Никогда не понимал людей, кому нравится эта горечь, вот чай совсем другое дело, особенно, если удастся достать хороший сорт.

К ним подошел Стоун — два метра мышц и лицо с мощными надбровными дугами, до блеска выбритая голова. Но по мнению Виктора это был один из самых эрудированных людей не только в управлении, но и среди всех, с кем ему доводилось общаться.

— Я выделил вам двенадцать бойцов, лучших. Этот Бейкер сам по себе угроза. Из первых граждан, прошел боевые действия в Сирии, а потом активно участвовал в Революции Независимости. Я даже лично с ним несколько раз пересекался в те времена.

— Он уже тогда был долбанным отморозком?

— Мы все тогда были долбанными отморозками, — усмехнулся Стоун, — иначе вас бы, ребятишки не было. Только кое-кто не сумел вовремя остановиться. Вот и все дела.

Бойцы спецназа начали выходить из управления. Они весело переговаривались между собой. Высокие, боевые костюмы сидели на них как влитые, даже лица у них были похожи на лицо своего командира, только за ними скрывалась пустота, в отличие от Стоуна. Но им и не нужно было думать, им требовалось действовать.

Ему как-то довелось вместе с этими парнями сдавать зачет по стрельбе, это произошло в самом начале его карьеры. Виктор считал, что достаточно хорошо пострелял, но они начали насмехаться над ним, демонстрировали полное презрение к такому, как он, полицейскому. Стреляли они, конечно же, метко, но их ведь только этому и учили. Унижение на тех стрельбах впечаталось в его память, так что он спецназ теперь не выносил, стараясь как можно реже прибегать к их использованию.

Подкатился зеленый «Форд-транзит» с темной тонировкой стекол салона. Из управления показались два спецназовца в гражданской одежде: водитель и координатор. Вид у них был самый обыденный, даже прически имелись в отличие от короткостриженных коллег в боевых костюмах.

Один из спецназовцев нес небольшой чемоданчик из блестящего металла. Переносной холодильник. Виктор залпом допил кофе и вытащил сигарету. Содержимое чемоданчика было известно, но не вызывало у него никаких положительных эмоций. Он, как и все полицейские, в период подготовки пользовался таким чемоданчиком. Лично ему больше не хотелось. Одна мысль о содержимом вызывала отвращение. А для спецназа это был просто привычный инструмент, что-то вроде дополнительной брони или новой модели винтовки.

Стоун проследил его взгляд и, видимо, распознав эмоции Виктора, заявил:

— Это наш дар и глупо отказываться от него ради благого дела.

— Я знаю, — ответил Виктор, — я знаю, но сам не хочу. Стараюсь справляться и без этого.