После регистрации, участников курса пригласили в зал. Нас оказалось около двадцати человек. Большинство старше меня, мужчин было больше половины. Я села на крайний стул в середине зала. Отсюда было хорошо видно почти всех. Скорее всего, я была самая молодая в зале. Остальные казались людьми, занимавшими определенное положение в обществе. Их сумки и портфели были дорогими, телефоны навороченными, а лица, желающими еще знаний для покорения новых вершин. Некоторые из них были знакомы между собой, а для меня не было ни одного знакомого лица. Я ни о чем не переживала, наоборот у меня было приподнятое настроение. Мне не терпелось начать.

Самым последним в аудиторию вошел молодой мужчина в сером костюме с очень узкими и короткими брюками, он бегло оглядел зал, людей и свободные места и направился в мою сторону. Как странно, при наличии большого количества свободных мест, он сел через два стула от меня.

— Доброе утро, — вместо обращения он назвал номер моей машины.

— Доброе, — оригинальный способ здороваться с незнакомыми людьми.

— Вы только что увели у меня из-под носа отличное парковочное место.

— А! Не могу сказать, что мне жаль, — наиграно улыбнулась я.

— Не сомневаюсь, — ответил мне мой сокурсник. — Марко.

Он протянул мне руку, я пожала ее и представилась. А он начал интересоваться, что привело меня сюда. Это было не его дело, и я на ходу сочинила короткую и ясную ложь. Но, ему, видимо, хотелось поговорить, и он стал мне рассказывать свои причины. А я слушала в пол-уха и разглядывала его.

Марко был некрасив, да к тому же назойлив. Он казался мне неопрятным, хотя костюм его не вызывал никаких объективных нареканий, кроме личного неприятия такого фасона. Я считала неприемлемым носить настолько узкие и короткие брюки, что было видно щиколотку. На лице же у него были одинокие прыщи и большой рыхлый нос. Словом, мне не было приятно сидеть рядом с ним. И я могла бы закрыть глаза на его внешность, не детей же мне с ним крестить, но его манера обращаться вызывала во мне отторжение.

К моему великому удовольствию, в зал, наконец, вошла женщина-куратор, и все вокруг завертелось…

Все-таки это совершенно другое чувство — учиться, когда ты уже взрослая, учиться тому, что тебе интересно и что ты выбрала сама. Смотришь на сам процесс уже другими глазами, внимаешь каждому слову, оцениваешь с высоты своего жизненного опыта. Время летит незаметно и ты с нетерпением ждешь новой темы.

В обеденный перерыв мой новый знакомый Марко попытался пригласить меня поесть вместе, но я отказалась без объяснений. Лучше сейчас все прояснить, чтобы потом не увязнуть в предлогах.

Каждый вечер я возвращалась домой с головой, которая за день вмещала в себя столько новых знаний, что мне казалось, она сейчас лопнет. Бесспорно было трудно запомнить все сразу, и я перечитывала конспекты или проговаривала основные положения. Так, одним из первых заданий было выучить базовые принципы нейро-лингвистической психологии. И хотя они казались очевидными, все же некоторые стали для меня настоящим открытием.

В один из этих волшебных для меня дней выдалась хорошая погода. И я поехала на курсы на метро. Я шла по залитому солнечным светом тротуару и наговаривала аудио сообщние Нине.

— Нина, ты представляешь, оказывается, не бывает поражений, а существует только обратная связь. То есть проблемы и боль, которые мы испытываем, — это всего лишь механизмы обратной связи, именно они дают нам информацию, в которой мы нуждаемся. Но часто мы просто не в состоянии в ней разобраться. Ты хоть понимаешь, что в нашей жизни мы с тобой получили такую порцию всего этого, что должны бы уже стать гуру. Но я, пока что ни в чем не смогла разобраться. С матерью, скорее всего мне все ясно, а вот с отцом — темный лес.

Сообщение Нины вечером было таким:

— Привет, в перерыве прочитала остальные базовые положения. Знаешь, какое мне понравилось больше всего?! “Смысл моего общения заключается в той реакции, которую оно вызывает”. У меня просто взорвался мозг. То есть, если кто-то наступил мне на ногу и я ему об этом сообщаю, а он меня посылает куда подальше, то, значит, я затеяла это все, чтобы меня оскорбили?!! Ты все мне прояснишь при встрече! Целую!

Последующие дни содержали много практических заданий. Часто мне как бы случайно в пару попадался Марко. Это вызывало у меня досаду. Но я придумала трюк чтобы быть от него подальше: стала немного опаздывать к началу. И моя проблема решилась.

На занятиях мне казалось, что у меня ничего не выходит, что я не способна расположить к себе, не могу считывать поведение других. Хотя куратор постоянно меня хвалила и подбадривала. Я к этому относилась с пониманием: курс платный, не дешевый, как ты можешь сказать клиенту, что он бестолочь. Хотя я ею и не была. Но НЛП, безусловно, состояло из огромного количества навыков и умений, которые надо было отрабатывать и оттачивать.

И все же с Марко я поужинала. Это случилось вечером после получения сертификатов об окончании курса. Нет, он не застал меня врасплох своим предложением. Я заранее полагала, что это может случиться, и решила, что соглашусь. Мы поехали каждый на своей машине, я предупредила, что сама заплачу за себя.

— Привыкла все контролировать и решать сама? — спросил он меня, когда мы сели за столик.

— Да. Тем более у нас с тобой не свидание, так что каждый сам по себе.

— Знаешь что? — Марко как-то прищурился и замолчал, ожидая моего «что».

Я не доставила ему этого удовольствия, продолжая молчать. Он был вынужден продолжить.

— Ты — единственная из всей группы, с кем мне не удалось наладить контакт за эти семь дней.

— И к какому выводу ты пришел?

— Что ты просто зажравшаяся стерва, которая может себе позволить так себя вести, потому что тебе нет никакого дела до окружающих тебя людей.

Его слова задели меня, но не настолько, чтобы встать и уйти без объяснений. Поэтому я рассмеялась и сказала, что скорее всего так оно и есть.

— Я за эти дни не смог даже определить твою ведущую репрезентативную систему. Сначала мне казалось, что ты визуал, потому что я тебе явно не понравился внешне. К тому же ты не раз спрашивала меня не вижу ли я, сколько свободных мест вокруг. Затем я подумал…

— Зачем тебе это? — прервала я излияния Марко.

— Ты мне понравилась. Хотел узнать тебя получше.

— Нам же говорили, что если человек настроен скептически, то будет…

— Я помню, — теперь уже мой собеседник перебил меня. — В общем, с тобой у меня ничего не вышло.

— И оставь все, как есть, — мягко посоветовала я и взяла в руки меню.

Марко весь ужин не оставлял свои попытки отработать на мне свое только что приобретенные навыки нлпишника. Я не показывала виду, что понимал, что именно он хочет сделать. Думаю, что в какой-то момент он устал и на время прекратил игру в кошки-мышки. Но во время десерта начал снова. Однако я уже на столько утомилась, что пустила все на самотек. Какая мне теперь разница, выудит он у меня какую-либо информацию обо мне или нет.

Мы распрощались сразу же после того, как закончили есть. Каждый заплатил за себя. Надеюсь, он решил никогда со мной больше не встречаться.

До Рождества оставалось всего две недели. И в городе уже давно началась предпраздничная лихорадка, когда по вечерам после работы идут по магазинам, если и не за подарками, то чтобы насладиться всеобъемлющей атмосферой ожидания чего-то волшебного. В каждой витрине еще с ноября стояли наряженные елки, а внутри играла рождественская музыка. Все это подстегивало покупать совершенно ненужные вещи. А я продолжала покупать подарки Нине и Марии.

В детстве мы часто ездили на рождественские ярмарки в Трентино или какой-нибудь маленький городок на границе со Швейцарией. В этом году съездить не удастся: просто напросто не с кем. А одной как-то не хочется. А в Риме таких ярмарок не бывает. Может, и устроят где-то нечто похожее. Но снега все равно не будет, а вместо рождественских пряников бангладешцы будут продавать сладкую вату или поп-корн.