— Как-то же я прожила до двадцати семи лет…

— Вот именно, как-то! Будь ты обычной девушкой без материального благополучия, которой необходимо вкалывать, чтобы снимать квартиру и покупать еду, ездить в битком набитом автобусе с иммигрантами, ты бы, возможно, не выплыла. Благодаря тому, что у тебя нет подобных проблем, ты ведешь более или менее нормальную жизнь. Но ты одинока! Ты никому не доверяешь, хотя тебе ужасно хочется.

— И правильно, что не доверяю! Только я подумала, что нашла человека, которому могу доверять, как он воспользовался своими профессиональными умениями, чтобы… — я сделала паузу, не находя нужного слова.

— Чтобы что, Звева, ну же смелее! — Карло был накручен не меньше меня, хотя и старался держать себя в руках.

— Если ты хотел помочь мне, почему переспал со мной? — почти прокричала я и поразилась, насколько громким оказался мой голос.

Карло молчал. Он устало потер глаза и провел рукой по волосам. Было заметно, как он подбирал слова. Эти секунды, пока он ничего не говорил, заставили меня навыдумывать кучу разных причин, почему он сделал это.

— Ладно, это уже не важно, — проговорила я, продвигаясь к двери. — Доброго вечера, профессор Молинари.

— Звева, постой. Нельзя все так бросить на полпути… — Карло шел за мной и теперь взял за руку.

— Мне жаль, что тебе пришлось проделать такую большую работу зря… — я со злостью выдернула свою руку и метнула молнии в Карло.

— Звева, это ты проделала большую работу, я всего лишь создал условия. То, что ты рассказала мне о твоей встрече с отцом… ты добилась невероятных результатов. Знаешь, стоило рисковать всем, чтобы ты, наконец, обрела мир сама с собой.

Он говорил это с такой бескорыстностью, но я была так ослеплена яростью и разочарованием, что в тот момент не была способна разглядеть его истинные мотивы. Вместо этого мой мозг прорезала другая мысль: неужели и отца пригласил он. И когда я получила положительный ответ на свой вопрос и узнала, что ради этого он ездил в Рим на встречу с ним, я почувствовала себя совершенно раздавленной, преданной и униженной. Слезы сами покатились из глаз. Просто слезы обиды и разочарования. Я пыталась вытирать их ладонью со щек, но они снова выкатывались из глаз, не давая мне ни малейшего шанса на то, что они закончатся. А Карло стоял весь сжавшись и ничего не говорил. Он попытался приблизится ко мне, назвав «детка», но я предупреждающе покачала головой и выскочила из аудитории.

Первым моим порывом, когда я вошла в свою квартиру, было позвонить Нине. Но я не сделала этого. Мне надо было обо всем подумать и решить, что делать дальше. Нина могла повлиять на мои решения в той или иной степени, а если учитывать, что всей истории она не знала, то ее суждения могли быть неверными. Но и рассказывать по телефону я не хотела и не могла. Как бы я хотела сейчас оказаться в Риме в своей квартире. Кажется, пришло время возвращаться домой.

Заснула я поздно. Вечер прошел в слезах, расточаемых проклятьях, сожалениях и жалости к себе. Я не могла перестать прокручивать наш с Карло разговор в аудитории. Мне было ясно, что у него не было ни капли сожаления о том, что он сделал. Эта его самоуверенность в правильности своего решения приводила меня в бешенство. Да кто он вообще такой, чтобы решать, что мне нужно?! Он сожалел лишь о том, что не довел начатое до конца. То есть мысль, что я с ним не согласна даже не приходила ему в голову. Черт тебя подери, Карло! Он считает, что не будь у меня кучи денег, я бы давно или погрязла в депрессии или еще что похуже. А он этакий рыцарь на коне решил спасти меня. Потому что я ему понравилась … О, я в это не верю. Тщеславие, профессиональный интерес, секс, наконец.

Вспоминая, как мы провели воскресенье, как валялись в постели, рассказывали друг другу секреты занимались любовью — все это повергло меня в слезы. Я рыдала в голос, сидя на диване. Я не знала, что мне делать дальше. Сбежать домой? Это решение всегда есть у меня наготове. Но я хочу закончить курс, пусть даже большинство практических занятий и будет вести Карло. Мне надо доказать ему, что я смогу. Нет, мне надо доказать себе самой, что я могу выдержать, а не сбежать в очередной раз от других и от себя.

С этими мыслями на следующий день я ехала в университет. Я знала точно, что разговор с Карло еще не закончен. Не тот он человек, чтобы оставить что-либо незаконченным. Но моей целью было соприкасаться с ним как можно меньше и уж тем более постараюсь избежать очередного выяснения отношений.

К сожалению, я выехала из дома поздно, долго искала парковку, поэтому вошла в аудиторию позднее всех, хотя занятие еще не началось. Поздоровавшись со всеми и извинившись, я заняла единственный свободный стул рядом с Карло.

Он вел занятие и смотрел на меня. Уверена, от его проницательного взгляда не ускользнул тот факт, что я была совершенно без косметики и с красными глазами. Каждый раз, когда мы сталкивались взглядом, Карло как будто говорил «мне очень жаль», вот только ему было жаль совершенно не о том, о чем жалела я.

На практических занятиях, на одном из упражнений я оказалась в паре с мужчиной, по возрасту скорее всего младше Карло. У него была довольно густая борода и бритая голова, на которой через кожу по всей поверхности темнели волосы, что означало, что у него не было жесткой необходимости бриться. Никогда не понимала, что толкает людей на такой шаг. Ведь нет же лысины!

Моего партнера звали Люк. У него был больший рот, которым он часто улыбался. Не знаю, зачем ему нужны были эти курсы: вчера во время того, когда все представлялись, я никого не слушала. А теперь было бы странно спрашивать. Но так или иначе, а к практике он относился весьма несерьезно: часто шутил или просто выпендривался. Это не могло ускользнуть от внимания Карло, который от этого только начинал хмуриться. Он вообще сегодня вел курс совершенно не так, как вчера: было меньше шуток и воодушевления.

Когда после обеденного перерыва, на который я пошла со всей группой, но в итоге мы оказались с Люком за отдельным столом, мы вернулись в аудиторию, Карло уже сидел там за свои ноутбуком. Он едва кивнул в нашу сторону, когда мы вошли. Думаю, ему было неприятно видеть меня с другим мужчиной. Но в моих действиях не было никакой жажды мести. Это было бы последним, что я сделала. Любые трюки подобного рода были мне противны: играть чувствами людей — подло.

На последнем часе мы снова затронули тему этики. На этот раз я молчала, потому что всю работу сделали за меня другие.

— Приходилось ли вам когда-нибудь поступать подобным образом? — этот вопрос был задан, безусловно, женщиной, когда мы вернулись к обсуждению вчерашней темы о гипнозе без согласия «пациента».

— Приходилось, — уверенно ответил Карло.

— И этот человек догадался о чем-либо? — ох уж это мне женское любопытство — спасибо ему!

— Понимаете, дело здесь совершенно не в том, догадался человек обо всем или нет, — Карло встал со своего места и стал прохаживаться перед нами, засунув руки в карманы пиджака. — Дело в том, для чего вы все это делаете. Если ваши идеи искренни, то, с моей точки зрения, нет ничего плохого, что вы стараетесь помочь другому. Единственное, что вы должны отдавать себе отчет в том, что все может получиться не так, как вы задумывали. Разговор с другом — это тоже своего рода гипноз. Вы высказываете свое мнение, так или иначе вы воздействуете на человека. В конечном итоге способ не так важен, если ваша цель — позволить человеку, который вам дорог, чувствовать себя лучше. Воспринимайте это как заботу. Но, начиная делать что-либо, будьте готовы нести ответственность за последствия.

— Спасибо, профессор, — снова заговорила та же женщина, — но все же, тот человек, как он отреагировал?

Карло горько усмехнулся и сложил губы в кривую улыбку.