Подруга, наконец, перестала метаться по комнате и остановилась напротив меня.

— Звева, я так разочарована, что даже не знаю, что я еще могу сказать. Мы поговорим с тобой завтра после смены. А сейчас мне пора спать…

И Нина ушла. Она даже не посмотрела в мою сторону. Просто взяла свой рюкзак и вышла. А я схватила телефон, но там не было ни одного сообщения от Карло.

Перестала ли я злиться на Карло и считать его поступок предательством после разговора с подругой — нет. Изменилось ли мое отношение к происходящему — да! Я вдруг осознала, что последняя паническая атака была у меня давно. А с тех пор, как Карло начал проводить со мной различного рода манипуляции, они больше не случались. Я стала спокойней и более спонтанной. Я чаще улыбалась. А находиться рядом с Карло было для меня огромным удовольствием. Только от одной мысли о нем сердце начинало свой влюбленный галоп. А я была так эгоистична с ним: не проявляла никакого интереса, была готова получать, но почти ничего не давала взамен.

На следующий день я проснулась рано и позвонила отцу. Он был очень удивлен моему приезду, но я не рассказала ему настоящей причины, сказав только, что у меня появились кое-какие дела. Я обещала приехать к нему, как только разберусь с планами на сегодня и на завтра. На самом деле мне был нужен от него личный номер телефона дотторессы Батталья. Отец не стал спрашивать зачем, но я сама предупредительно сообщила ему, что все расскажу при встрече.

Как только часы показали приличное время для субботних звонков малознакомым людям, я сразу же позвонила психотерапевту. Она меня, безусловно, помнила.

— Чем могу быть полезна, Звева?

— Мне очень нужно с вами встретиться как можно скорее. Я понимаю, что сегодня суббота и приема нет, но для меня это очень важно.

— Тогда приходите домой, — предложила она. — Сколько времени вам понадобится? Уложитесь до обеда?

— Конечно, — обрадовалась я. — Если, конечно, вы не живете за городом. Я временно без машины…

Мне повезло, и дотторесса Батталья жила в Прати, поэтому я смогла легко добраться до нее на метро. Ее квартира занимала весь верхний этаж в одном из элегантных домов квартала. Дверь мне открыла экономка, она проводила меня в кабинет.

— Звева, доброе утро, — на часах еще не было одиннадцати.

— Спасибо, что согласились встретиться со мной, дотторесса, — начала я. — Я уже сделала перевод на счет студии…

— Звева, — мягко рассмеялась она, — если бы мне была нужна оплата, я бы не пригласила вас к себе домой.

— Да, наверное, — улыбнулась я в ответ. — Но дело уже сделано.

— Предлагаю перейти на «ты»? Называй меня Фабиана. Или наш разговор будет сугубо врач — пациент?

— Нет, не совсем. Можете, конечно же, говорить мне «ты». Мне бы хотелось задать вам много вопросов и получить ответы. Я не хотела бы, чтобы вы вели себя только как психотерапевт.

— Я попробую, Звева. Итак, что же тебя ко мне привело?

— Я хотела узнать, что вы думаете про НЛП, программирование людей и эриксоновский гипноз.

Фабиана удивленно улыбнулась, приподнимая бровь. Прежде чем говорить, она поудобнее устроилась в кресле. С темой она была знакома не понаслышке, но не практиковала. Относилась с любопытством и знала некоторых специалистов, которые совмещали эти методы в традиционной терапии.

— Неужели ты попробовала этот вид терапии? — прежде я никогда не видела дотторессу Батталья более заинтересованной.

— Это как раз то, о чем я хотела бы узнать ваше мнение.

И я стала задавать ей те же самые вопросы, которые мы обсуждали на курсе по гипнозу вместе с Карло. Меня особенно интересовала этическая сторона. К моему удивлению, Фабиана выразила точно такое же мнение, как и Карло.

— Только не обижайся, но вижу, кому-то удалось поработать с тобой… ты совсем не похожа на ту циничную особу, с которой я познакомилась два месяца назад. Не назовешь мне имя этого светлого человека? — она хохотнула.

Я назвала. Дотторесса сняла очки и потерла переносицу, затем надела их снова и сказала:

— Я была на его лекциях. Молодой, перспективный и очень увлеченный. Кроме того, привлекательный мужчина… — Фабиана подмигнула мне. — Видно, что он проделал большую работу.

Она замолчала и внимательно посмотрела на меня. В этом кабинете, где стены были покрыты буазери из светлого дерева, она смотрелась очень властно, но сегодня я питала к ней куда больше симпатии, чем в нашу первую встречу.

— Похоже, ты совсем не довольна результатом, Звева. Что не так? Ты можешь быть уверена, что дальше меня информация не пойдет. Ты на приеме у терапевта.

Я смерила ее недоверчивым взглядом, но причин сомневаться в ней у меня не было. Кроме того, что я теряла?! Мой отец все уже знал, а ситуация с Карло очень тяготила меня. Поэтому я рассказала о своих чувствах Фабиане.

— Я понимаю тебя, Звева. Тебе кажется, что тебя предали, но попробуй посмотреть на это под другим углом: мой коллега, в конечном итоге, всего лишь обычный человек, который хотел быть с тобой в отношениях, но и оставить все как есть тоже не мог. Перед ним был сложный выбор, независимо от которого кто-то все равно что-то терял. Он выбрал твое благополучие. О, не смотри на меня так, — наигранно попыталась защититься она от моего взгляда рукой, — я не возвожу его в ранг святых. Я просто говорю тебе, что, хотя его идея кажется эгоистичной, все же она менее эгоистична, чем кажется. Я его не оправдываю!

Я зависла, погрузившись в обдумывание ее слов. А дотторесса в это время вышла из кабинета, чтобы ответить на телефонный звонок. Она вернулась быстро и устало произнесла:

— Хочешь пообедать со мной? Мой муж опять застрял в больнице, поэтому я сегодня одна.

— Э-э… — я не знала, соглашаться ли.

— Давай же, Звева, просто поступи спонтанно. Мы сможем продолжить наш разговор. Мы с твоим отцом хорошие друзья и мне будет приятно провести с тобой время.

Я согласилась. Было очень интересно с ней разговаривать. Она обращалась со мной, как с равной: не отвергала мои идеи и не навязывала свои. В какой-то момент мне пришла в голову мысль, что мне хотелось бы иметь такие отношения с матерью. И я, помедлив лишь мгновение, высказала Фабиане свои мысли.

— Я знаю об отношениях Доменико с Филиппой и о твоих тоже. Мне жаль, что так все получилось, но ты молодец, что отпустила эту ситуацию.

По дороге домой я думала о Карло. Ведь я все еще никак не связалась с ним. Но и от него ничего не получала. От мыслей о нем щемило в груди. Я шла пешком вдоль Тибра. Все было залито знаменитым римским неунывающим солнцем. Было так тепло, что я распахнула пальто. На лысых платанах слышался свист дроздов — для мня это всегда означало приход весны, даже если на календаре было первое февраля. Ровно месяц назад я лежала в постели Карло после жуткой новогодней ночи, а он заботился обо мне. Как же мне быть дальше? Что делать?

Об этом я заговорила с Фабианой, когда мы закончили обедать и вышли на террасу, чтобы там на солнце выпить кофе. Она налила себе из моки вторую порцию и спросила меня:

— Как давно ты поняла, что любишь его?

Было так странно обсуждать это с кем-то кроме Нины.

— Совсем недавно. Но мне кажется, я любила его недостаточно.

— Для кого?

— Для него, — я посмотрела вдаль, зацепившись взглядом за купол собора Святого Петра.

— Ты отдавала то, что могла, — заверила меня Фабиана.

— Я бы хотела больше…

— Тогда и отдавай больше!

Ха! Хочешь дать больше — дай! Все так просто. Но как же мне быть дальше?! А сегодня вечером снова должна увидеться с Ниной. Завтра еду к отцу. Раньше понедельника я не смогу вылететь в Женеву.

Однако с Ниной все было очень натянуто при разговоре по телефону. А в самый последний момент она вообще отменила встречу. Это меня очень расстроило. Для меня, пожалуй, это было прямым свидетельством того, что подруга была разочарована в моих поступках. Кажется, я наломала слишком много дров!