— Плохо, — ответил он. — Но я не изменил бы своего решения, даже если бы мог принять его заново.

— То есть вы оправдываете подобное вмешательство в личную жизнь человека? — спросил Люк.

— Да, потому что я знаю, зачем это делаю. Потому что я много раз спросил себя и дал честный ответ, что за моей помощью нет никакого другого мотива. Да, потому что я вижу, что человек внутренне меняется, но не потому что я настаиваю на своей точке зрения, а потому что подсознание работает с сознанием в тандеме и вместе они нашли креативное решение придуманной проблеме.

Вопросов было много, но в каждом ответе Карло красной нитью проходила мысль, что он ни на секунду не пожалел о своем решении, что он считает себя правым и поступил бы так снова и снова. Наверное, в глубине души я надеялась, что он осознает, где ошибся, и попросит прощения, но все было не так просто. Карло говорил так самоуверенно, как будто решать за других людей было для него обычным делом.

После занятий все, как и вчера собирали свои вещи и начинали расходиться. Карло ответил на телефонный звонок, а я решила воспользоваться случаем и хотя бы сегодня суметь выскочить из аудитории. Я так торопилась, собирая в стопку листы, что некоторые из них помяла.

— Звева, не хочешь где-нибудь перекусить? — ко мне подошел Люк.

— Почему бы и нет, — оживилась я, видя в нем путь к отступлению.

Схватив свои вещи, я поспешила к выходу, на ходу болтая о том, где можно было бы сейчас поесть. Мы оба бегло попрощались с профессором и вышли из аудитории. Еще не успел Люк прикрыть за нами дверь, как я услышала звонок своего сотового. Пошарив в сумке, я вдруг сообразила, что звук доносится откуда-то издалека.

— Кажется, я оставила свой телефон в аудитории, — сказала я Люку. — Давай сделаем так, встречаемся на месте. Я на машине и сегодня припарковалась далеко.

Люк нехотя согласился, а я поспешила за телефоном. Когда я вошла в дверь, Карло уже держал его в руке.

— Звева, — он протягивал мне его. — Пожалуйста, задержись на минуту…

— Зачем? — ощетинилась я. — Ты своего мнения не изменил, и я тоже. Для меня ты все еще являешься тем, кто бесцеремонно вмешался в мою жизнь, решив поиграть в Бога.

— Звева, о чем ты? Какого Бога? У меня не было плохих намерений!

Я раскрыла рот, чтобы возразить, что я его об этом не просила, но Карло опередил меня.

— Я знаю, ты не просила меня об этом. Но бывают ситуации, когда человек не собирается просить о помощи, потому что ему и так хорошо.

— Ты что же полагаешь, что я взращивала свою проблему с особой тщательностью?! — какая чушь!

— Конечно! Знаешь, Звева, это больно слышать, но ты уже была слишком втянута, понимаешь. Когда мы с тобой познакомились, ты на столько контролировала сама себя, что не позволяла себе даже раздражаться на меня. Только в постели ты становилась собой: нежной и спонтанной.

— Прекрати, — мне стало тоскливо. — Неужели ты не понимаешь, ты не просто помог мне, когда у меня была сложная ситуация, как, например в новогоднюю ночь. У тебя был план! Ты методично программировал меня…

— Чтобы ты стала свободной! — поспешно договорил за меня Карло и сделал ко мне пару шагов.

— Перестань! — возмутилась я, отступая назад к двери. — Ты не слушаешь меня! Я говорю, что для меня твой поступок приравнивается к предательству! А я… я влюбилась в тебя.

В носу назойливо защипало. Я же обещала себе больше перед ним не лить слез. Но я была так расстроена, что было уже все равно. Слушая Карло, моя обида росла все больше и больше. Как же он не понимал, что я на самом деле считала его действия предательством. Ведь между нами было гораздо больше, чем дружба, больше, чем просто постель.

Карло стоял и смотрел на меня широко открытыми глазами. Не знаю о чем он думал на самом деле. Но если бы я не знала его мнение на этот счет, то могла бы подумать что мои слова поразили его. Создавалось впечатление, что у него случился переворот в мироощущении. Но только я знала, что это не так. Поэтому мне нечего было добавить. И я, воспользовавшись секундным замешательством, вышла из аудитории.

На улице было темно, казалось, что после морозных дней должна наступить оттепель с теплым и влажным воздухом. Снег уже на половину растаял и теперь уныло лежал на асфальте, оставляя черные проплешины. Боясь промочить ноги, я скакала с одного черного островка на другой. Негативные эмоции от разговора с Карло уже немного меня отпустили, но ехать на встречу к Люку все равно не хотелось. Тем более я за рулем не пью вообще. Но у меня не было его номера телефона, а просто не появиться я не могла. Съезжу на часик, а потом домой.

Люк оказался совершенно мне неинтересным. Но это и не удивительно. Усади передо мной Далай-ламу, мне все равно не захотелось бы с ним разговаривать. Я думала только о Карло. Однако каким-то образом надо было выходить из положения, поэтому я старалась быть хотя бы милой. И, кажется, меня не правильно поняли — на парковке, когда Люк пошел провожать меня до машины, он попытался меня поцеловать. И я не сделала ровным счетом ничего, чтобы его остановить. Сначала он застал меня врасплох, а потом я просто решила плыть по течению.

Его поцелуй был жадный и влажный. Меня колола его борода, и я даже не потрудилась закрыть глаза. Я хотела только поскорее закончить это, но Люк, видимо, имел свое представление о первых поцелуях на парковке. Поэтому я отстранилась первая.

— Мне кажется, это немного поспешное решение, — я сделала шаг назад.

— Возможно, — самодовольно ответил Люк, — но ты такая привлекательная, что я решил не терять времени.

Говорить ему о том, что он бы не потерял время, а воспользовался бы им, чтобы лучше узнать меня, я не стала. Все равно это больше не повторится.

Но это повторилось.

В четверг Карло не было на курсе. Он вообще не был заявлен в программе, а за обедом я узнала, что он в Женеве в своей студии. Надо же, а я этого не знала. Он уезжал рано утром и возвращался вечером, а я ни разу не спросила, где он был. Хотя вряд ли бы он ответил мне правду.

В пятницу был последний день. Карло был у нас с самого утра и до обеда, затем с пяти и до самого конца, когда должны были вручать документы об окончании курса.

Утром он был не в духе. Его подчеркнуто-вежливое обращение коснулась пару раз и меня, но я никак не реагировала. Странно было видеть Карло не в себе. Обычно самоуверенный и спокойный, сегодня он был похож на дикое животное в ловушке. Возможно, посторонним, это не было так заметно, но я это видела. И я гадала, что же могло случиться. Мысль о том, что он видел, как из двери моей квартиры вчера вечером выходил Люк, не приходила мне в голову.

Но все встало на свои места, когда после последней лекции мы разбрелись ненадолго, чтобы затем собраться в зале на вручение дипломов. Я взяла свои вещи и вышла в атриум подышать. Тут-то меня и нашел Карло.

— Звева, что ты делаешь? — осадил он меня. — Ты сказала, что влюбилась в меня, а сама флиртуешь с Люком.

Я резко развернулась и пошла по направлению к Карло. Я боялась, что мои слова услышит кто-то еще.

— Я совсем не уверена, что влюбилась в тебя, а не в своего терапевта, — зло проговорила я. — Ты сам говорил, что это случается довольно часто. Возможно, ты умело подвел меня к этому. Я не знаю. Я не уверена ни в чем.

— И поэтому ты решила проверить, так ли это на самом деле?

Карло в первый раз предстал передо мной таким эмоционально вовлеченным. Его неравнодушный неспокойный голос, мимика, глаза — все говорило мне, что он не на шутку испугался.

— Да, я решила проверить!

— Он просто хочет поиметь тебя, — рот Карло искривился в презрении не знаю, правда, к кому.

— Как и ты! — сорвалась я. — Ты поимел меня во всех смыслах этого слова!

— Это не так, Звева…

Мне показалось, что в темноте его глаза блеснули.

— Ты же знаешь, правда, что “смысл моего общения заключается в той реакции, которую оно вызывает”?

— Да, ты права! Но я не идеален. И в моих силах изменить свое общение для получения адекватной реакции.