— Доброе утро, — промурлыкал он, и я поняла, что от вчерашнего раздражения не осталось и следа.

— Доброе утро, Карло!

То ли я так широко улыбалась, то ли на моем лице было что-то не так, но Карло внимательно вглядывался, пытаясь что-то понять.

— Что? — спросила я, когда смотреть ему в глаза больше не было сил.

— Ты сегодня другая, Звева… — ответил он, продолжая сверлить меня взглядом.

— Какая другая?

— Улыбаешься, от тебя исходит легкость…

— Мне на самом деле сегодня хорошо! А еще я хотела в очередной раз сказать тебе спасибо. Ты потрясающий человек, Карло!

Если он хорошо успел меня изучить, то на моем языке это было почти что признание в любви… И, как я и ожидала, он отнесся со всей серьезностью к моим словам. Он потянул меня к себе и прижал к груди.

— Ты мне очень дорога, Звева.

Вероятно, на его языке это тоже было почти признание в любви.

Мы весь день провели у меня дома, чередуя приемы пищи с работой и разговорами. Я, наконец, рассказала Карло о моей встрече с отцом. Я не просто излагала сухие факты, но говорила и о своих чувствах в тот или иной момент разговора. Произнося все в слух, я как будто заново переживала вчерашний день и укладывала свои мысли и чувства по полочкам.

— Знаешь, что мне пришло только что в голову, — сказала я Карло, когда закончила рассказывать, — откуда он узнал, что я здесь? Я не говорила ни ему, ни Марии.

Карло выглядел озадаченным.

— Может, ты говорила, но не помнишь? — предположил он.

— Нет, я хорошо помню, что решила этого не делать… Единственное, что мне приходит в голову, это, что он не нашел ключей от квартиры, ведь я взяла их без спроса.

— Ему мог позвонить консьерж по какому либо вопросу…

— Я спрошу его потом, — ответила я и добавила, — может быть, позвоню еще отцу.

После обеда Карло принес свой ноутбук ко мне. Мы сидели на кровати, каждый занимался своим делом: я переводила с итальянского на шведский, а Карло делал что-то с биржевыми графиками. Я старалась не отвлекаться, но в таких условиях работалось плохо. Вообще сегодня работалось плохо, а мне надо было отослать перевод заказчику, а то со вторника я начинала курс, который займет у меня последующие четыре дня с утра и до вечера. А так как я не способна на самоотверженность в работе, то лучше мне все закончить побыстрее, а не оставлять на потом.

К ужину мы совсем разленились и заказали еду на дом: так не пришлось вылезать из пижамы. Вернее два раза мы все же вылезали из пижамы, но потом ее снова натягивали.

Карло пошел открывать дверь, а я доставала приборы. В тот момент ему позвонили, но оказалось, что телефон лежал на столе. Я подошла, чтобы посмотреть, кто это. На экране высветилось имя Пеллегрини. Я немного зависла от этой фамилии. Было странно видеть ее в тот момент, когда я — Звева Пеллегрини стояла рядом. Хотя чего тут удивляться, эта фамилия занимает пятьдесят пятое место в списке самых популярных итальянских фамилий. Но рука сама потянулась к телефону Карло, чтобы посмотреть. К счастью, я услышала, как захлопнулась входная дверь и отошла от стола в другую часть кухни. Мне было стыдно. И я решила ничего не говорить Карло. Собственно, я даже не знала, что ему вообще можно было сказать по этому поводу. Не смотря на то, что у нас с Карло отношения, мы все еще мало знаем о жизни друг друга. Я, например, за все воскресение и понедельник так и не сказала ему, что во вторник начинаю курс НЛП и гипноза в университете.

Это было для меня важное событие. Но я промолчала, даже не сказала, что буду занята до самой пятницы. Карло и сам в течение недели был всегда занят, он редко сообщал мне, куда шел и когда будет свободен. Маловероятно, что он будет свободен и предложит увидеться или поехать куда-нибудь в течение дня, пока я буду занята.

Во вторник утром уже в половине девятого я была в университете. Всего десять минут, чтобы зарегистрироваться и получить необходимые для обучения материалы. У меня оставалась еще четверть часа и я пошла искать автомат, чтобы купить себе бутылку воды. Пройдя по коридору, я вышла в небольшой круглый атриум, там стояли три автомата: с водой, кофе и разными крекерами и батончиками. Когда я снова стала входить в здание, то не смогла сориентироваться и, видимо, вошла в другую дверь. Поднявшись на второй этаж я оказалась на факультете нейронаук. Здесь было много студентов, среди которых, к своему великому неудовольствию, я увидела Анну. Она сразу же заметила меня и, проходя мимо со своими подругами, остановилась.

— Ищешь Карло? — спросила она с улыбкой, смысл которой в тот момент был мне не ясен. — У него сейчас лекция у последнего курса.

Я не смогла придумать в ответ ничего умнее «спасибо».

Так, что-то я не совсем понимаю. Карло профессор Анны. Анна сейчас на факультете нейронаук и только что зашла в аудиторию здесь. Карло тоже на лекции. И судя по ее реакции, он здесь на этом факультете. Иначе зачем ей было бы так ощетиниваться?!

Погрузившись в свои мысли, я шла к лестнице, чтобы снова спуститься вниз и выйти в атриум. А оттуда попытаться найти нужную дверь и пройти в аудиторию, которая была указана в программе курса. У лифта я немного притормозила, чтобы прочитать электронное письмо от заказчика и буквально столкнулась с Франческой.

— Доброе утро, Звева, — монотонно поздоровалась она.

— Доброе утро, Франческа, — удивленно ответила я.

Не многовато ли совпадений на сегодня?!

— Если ты ищешь Карло, — неожиданно снова заговорила она, — то у него восьмичасовая лекция в пятой аудитории, перерыв через полчаса приблизительно, но ты лучше ему напиши, а то он может увлечься…

— Спасибо… но я не понимаю, почему вы говорите мне, где Карло, когда это даже не его факультет…

— Как не его?! — глаза Франчески расширились, и в ту же секунду в них загорелся огонек злорадного удовольствия. — Вообще-то, его специализация — это клиническая нейронаука, он является самым молодым доктором наук на факультете, участвует в исследовании, имеет медицинское образование в области нейропсихиатрии…

По ее лицу было видно, что она получала огромное удовольствие от того, что рассказывала мне о Карло. А на моем лице с каждым новым словом отражалось все более сильное удивление. В тот момент я просто не могла контролировать выражение своего лица, настолько я не ожидала услышать подобное о человеке, которому лишь два дня назад сказала, что доверяю. А теперь возникал совершенно справедливый вопрос: а кому я, собственно, доверяла и на каком основании?!

Я попрощалась с Франческой, когда та закончила свою тираду. Словно на автопилоте я спускалась с лестницы, не смотря под ноги. Я пыталась осознать услышанное — Карло преподает вовсе не на экономическом факультете, а на факультете нейронаук, к тому же имел медицинское образование в психиатрии. Ну, конечно же, вот откуда все эти глубокие разговоры, термины и знание меня лучше меня самой. Почему же он мне не сказал все, как есть?

Во мне росло напряжение, которое требовало разрядки, но я должна была идти в свою аудиторию на свои занятия.

До обеда время пронеслось быстро. Знакомство, теоретические сведения, экскурс в историю, и вот мы уже на обеденном перерыве. Я пошла вместе со всеми в кафетерий, чтобы хотя бы в этот раз стать частью группы, но едва ли я принимала участие в общем разговоре. Я искала объяснение поступку Карло. И в тот момент, когда мне показалось, я его нашла, ну, мало ли у кого какие мотивы, почему не хочет при первом знакомстве представляться мозгоправом, я получила новую порцию отрезвляющей реальности.

— Да, сначала в программе был заявлен другой профессор, практикующий гипноз Эриксона, но вчера он слег с инсультом, — объясняла одна из моих согрупниц, — поэтому пригласили профессора Молинари. Он его ученик и, кажется, во многом превзошел своего учителя. У него в Женеве есть частная практика, но часто он не берет все случаи. Я даже рада, что это будет он….

Профессор Молинари? Кто это? О, глупая, профессор Молинари?! Карло Молинари!!! Нет, не может быть!