Лэйд поворачивает голову:

— И вы здесь, — почти не удивляется он. — Ника, а тебе удивительным образом удаётся заставить Даэля катать тебя на себе, красотка. Это талант.

И пока я возмущённо таращу на него глаза, а Дан посмеивается, Сэмион обращается к зрителям.

— Желающие объяснить мне какой я — расслабьтесь! Я в курсе своих достоинств!

— Как нам их разогнать? — сетует Гэллаис. — Они же все улики затопчут. Те, что ещё не смыты водой и не уничтожены огнём, конечно.

Обернувшись драконом Дан грозно рявкает на всех и люди пускаются наутёк. Мгновение, и площадь пуста. Спокойно обернувшись обратно, Танар'ри спрашивает друга:

— Мы увидели с Никой дым из академии. А ты как здесь оказался?

Лэйд задумчиво почесал покрытый копотью нос.

— Так это… Я тут почти постоянно. Интересно мне. В лавке в смысле. Столько разных артефактов и редких вещиц. Кхм.

— А Гэллаис? Его же обычно от работы за уши не оттащишь.

— Мне работается здесь легче, — оправдался наставник стражей. — Я тоже тут частенько, н-да. С тех самых пор как узнали о лавочке, так и захаживаю.

Теперь понятно каким образом друзья настолько оперативно оказались на пожаре.

«И мне тут дышится замечательно», — подумала я, ловя себя на мысли, что частенько тянусь в «Альтрийское гостеприимство» душой, даже когда приходить повода нет. Тут отсутствует Трия Кьюрсон и можно выдохнуть без её прожигающих спину взглядов. И вообще отличное, интригующее местечко, Лэйд прав.

— Всё пропало! — запричитал тем временем лавочник, выскочивший к нам из улепётывающей толпы, увидев, что пламя сбито. — Я разорён! Убит горем! Всё внутри наверняка сгорело и это из-за уважаемых лэров, прошу меня заранее простить за дерзость, могучие драконы! И лэр Гэллаис, — всхлипнул тучный мужчина, покосившись на третьего члена группы стражей, скорбно стирая с лица пот и гарь. Его глаза подозрительно блестели, габаритная фигура колыхалась и волновалась. — Это всё он, я знаю, он! Доказательств нет, но это сделал он. Отомстил! Так и знал, что мне боком выйдет дружба с драконами!

Мы переглядываемся. До меня доходит, что стонущий лавочник имеет в виду. Судя по лицам о том же думают друзья.

— А ведь правда, — произносит Лэйд. — Намеренный поджог, мотив и исполнитель.

— И понятно почему он шарахнулся от нас в таверне, — задумчиво заключает Даэль. — Он почуял запах «Альтрийского гостеприимства» на всех нас.

— И как давний клиент неоднократно сюда заходивший, прекрасно запах узнал, — подхватывает Лэйд. — Мы прокололись.

— Точно отомстил, — рыдает лавочник. — Я лишился всего!

 — Теперь оборотень знает, что ты с нами заодно, — ровно сказал Даэль.

Говорил он спокойно и сосредоточенно. Зная его следовало предположить, что Танар'ри уже собрался с мыслями и теперь думает, как спасти ситуацию. И не отступится, пока не найдёт выход. Он нахмурился, под глазами залегли тени.

— Следовательно, о той зацепке с колдовством, для которого он тебя нанимал, можно забыть.

— Правда? — лавочник повеселел. — Это же отлично!

— Это плохо, — посерьёзнел Танар'ри. — Мы рассчитывали поймать его там за руку. И узнать, что за дела они проворачивают при помощи магической воронки.

— И вытрясти душу, — добавил Лэйд.

— Не без этого, — согласился Даэль. Посмотрел на меня. — С некоторых пор я активно этого жду. Надо узнать, как ему удалось так быстро добраться сюда из академии и организовать поджог. И выяснить, как совместными усилиями можно остановить вспышки магии. Уверен, оборотень не остановится и для исполнения своего плана найдёт кого-нибудь ещё.

— Главное, чтобы не я, — забурчал лавочник, направляясь к своей подкопчённой со всех сторон лавке, зажмурился на мгновение, помедлив, и распахнул дверь. — Чудо!!! — заорал он. — Всё цело! Гарью только провоняло, — мужчина брезгливо зашмыгал носом.

— Я установил защиту изнутри, — чопорно, совершенно в эльфийской манере, поставил всех в известность Гэллаис. — Не люблю, когда с местом, где я работаю, что-то случается. Отвлекает.

— Как хорошо, что Вы такой трудоголик, лэр Гэллаис! — от души воскликнула я.

«Альтрийскому гостеприимству» (и лавочнику заодно) ужасно повезло, что на их пути оказались такие преданные посетители. Ценитель спокойствия Гэллаис и водник-Лэйд. Если бы не они, всё бы сгорело. Ну или не повезло, если смотреть с другой стороны.

— А энергию с артефактов ты всё-таки слей в один, — приказал Танар'ри лавочнику. — Пригодится.

Внутри лавки действительно пахло гарью, на полках, на столе, на всех горизонтальных поверхностях и даже на завитушках панно осела чёрная копоть, но это были мелочи по сравнению с масштабами возможной катастрофы. И лавочник, влюблёнными глазами осматривая своё гнёздышко, покладисто кивнул.

— Как скажете, лэр дракон. У меня наверху есть душ. Обычный, с водой, — обратился он к Сэмиону, тоже покрытому копотью. На блондине, склонному модничать, чёрные пятна смотрелись особенно живописно. — Если хотите, можете принять.

— Ещё бы! — Сэмион с удовольствием направился на второй этаж. — До встречи, красотка, — подмигнул он мне на ходу.

Танар'ри только вздохнул от такого обращения.

— Скажи мне что-нибудь мотивирующее, чтобы я его не прибил, — проворчал он.

— В тюрьме мало места. И крылья не раскроешь.

Дан фыркнул. Гэллаис вместе с лавочником отправились проверять артефакты и, убедившись, что мы остались одни, Даэль потянул меня за талию на себя.

— Ты мне пообещала кое-что в академии, м? — проворковал он.

— И что же?

Голос неожиданно сел.

— Поцелуй, — напомнил Даэль. — Хотя, когда ты говорила, это звучало во множественном числе.

— О…

Я покосилась по сторонам, но Танар'ри не дал мне пойти на попятный.

— Мы одни, — хрипловатым шёпотом доложил он.

И меня охватили плотные кожистые крылья — уже привычное телу ощущение. Дан прикрыл глаза, запуская пальцы в мои волосы и, наблюдая из-за полуопущенных ресниц, надавил на затылок, побуждая приблизиться. Уговаривать было не надо. Я легко подалась, потому что самой безумно хотелось прижаться к нему, ощутить тепло и крепость мужских объятий. Тихий вздох вырвался из груди, когда это случилось. Даэль медлил, всё также искушающе глядя на мои губы, и я привстала на цыпочки, целуя Танар'ри сама. Коснулась губами губ с упоением смакуя. И тут же рухнула в горячую, как огонь, ласку. Губы Даэля мгновенно отозвались, стали требовательными, он дразнил, поглаживал языком мой язык, нёбо, пил тихие стоны, а я плыла от удовольствия, подчиняясь его жадной потребности.

— Моя страстная девочка, — прошептал Даэль. — Как же я жалею, что мы сейчас не в моём особняке…

Кстати говоря, Дан подарил мне ту коробочку, представляющую собой стационарный портал в его дом. Сказал, что я могу наведываться туда в любое время, когда мне захочется, даже без него, если просто захочу уединения или заскучаю по комфорту и это было трогательно до глубины души. Я растаяла от умиления, когда он дарил. И будь та коробочка сейчас со мной, не уверена, что устояла бы от искушения. Ведь — раз! — и мы восхитительно одни. Уютное гнёздышко Даэля с первого мгновения воспринималось мной родным домом. Вот только коробочки при мне не было, она осталась в моей комнате при академии и приходилось терпеть.

Даэль знает об этом. Он спускается ласками ниже по моей шее, целует подсасывая, его руки творят нечто невообразимое и ноги начинают дрожать и подгибаться. Я вцепляюсь в сильные плечи, прикусываю вкусную для меня кожу в основании ключиц. Тихое рычание срывается с мужских губ, и я взлетаю. Это Дан подхватил меня за талию, плотно прижимая к себе. Шагнул к столу, провёл по нему широкими ладонями, усадил меня на столешницу, сам разместившись между моих раздвинутых ног. Прижался, распахнул крылья. Он невыразимо хорош сейчас с частично расстёгнутой, криво висящей на плечах рубашкой, мускулистой грудью где светится татуировка, и по которой, не в силах удержаться, я скольжу пальцами. До того хорош, что глаз не оторвать. А крылья — это вообще нечто. И ведь он даже распахивает их по-разному. Сейчас Даэль явно возбуждён, и они хищно торчат в разные стороны, захватывают пространство, огромные, безмолвно сигналят: «моё!»