Мартовский холод пробирает до костей, но мне нравится это чувство. Хочется холода, хочется напиться до беспамятства и курить до боли в легких. Затягиваюсь глубже, в надежде заглушить эту злость на себя, раздражение и чувство измены.

Саша бесшумно заходит на балкон и облокачивается рядом, поджигая себе сигарету. Мы молчим какое-то время, пока огонек на кончике моей сигареты приближается к пальцам.

Саша произносит, не смотря на меня:

— Начала курить?

— Часть терапии, — отвечаю резче, чем нужно.

— Секс тоже часть терапии? — он усмехается.

Я откидываю голову, широко и зло улыбаясь:

— Только не говори, что тебе не все равно.

Выкидываю бычок в пепельницу и разворачиваюсь спиной к окну. Поворачиваюсь к Саше. Он смотрит вдаль. Его профиль словно статуя в этой темноте и дыме. Мне хочется, чтобы ему было так же больно, как и мне. Я не понимаю своих чувств. Не понимаю на кого я злюсь — на себя или на него? И за что?

— Мне все равно, — говорит он именно то, что я хочу услышать.

Не докурив сигарету, тушит ее и уходит с балкона. Я стою еще несколько минут, упиваясь своим одиночеством и жалостью к себе, пока ноги не становятся ледяными.

В квартире теперь везде темно, даже в прихожей не горит свет. Грудь сковывает неконтролируемый страх. Как будто всех детей уже забрали из садика, а я одна сижу среди игрушек и жду прихода мамы.

Медленно прохожу в комнату, Саша сидит на краешке кровати, что-то смотря в телефоне. Я медленно сажусь рядом с ним, плотнее укутываясь в простынь.

— Хочешь, чтобы я ушла или осталась?

— Мне все равно, забыла? — Саша смотрит на мое растерянное лицо, встает и выходит из комнаты.

Спасибо, я получила свою порцию боли и унижения. Кажется, с меня достаточно.

Я скидываю простынь и натягиваю трусики, которые нашла на кровати. Пытаюсь найти лифчик на полу и резко выпрямляюсь, обхватив себя руками, когда Саша заходит в комнату. Он застывает на секунду, потом кидает мне что-то, и я по инерции ловлю мягкую ткань.

— Футболка. Можешь в ней спать. На корзине в ванной полотенце, на раковине щетка, извини, только одноразовая из отеля.

Смотрю на него растерянно. Он облокотился о косяк и стоит расслабленно. В порыве страсти, я совсем его не разглядела. Сейчас на нем только нижнее белье и теперь я вижу подтянутые ноги и рельефные руки. Тело крепкое, но без явных кубиков на животе. Одна рука полностью покрыта татуировкой, которую я сейчас не могу разглядеть. Поднимаю глаза на лицо и ловлю его взгляд. Он легко улыбается, читая мои мысли, видя меня насквозь. Я смотрю на ткань в руках. Какая же я сука. Киваю парню и прохожу мимо в ванну.

Через 15 минут проскальзываю под одеяло рядом с Сашей. Он лежит на боку, разворачиваюсь лицом к нему. Глаза закрыты, дыхание ровное. Душ успокоил немного и привел мысли в порядок, и теперь я была благодарна Саше за его спокойную реакцию на мою колкость. Сейчас мне тепло и спокойно. Если бы уехала домой, не заснула бы до самого утра, изводя бы себя мыслями.

Саша вдруг распахивает глаза, и мы пялимся друг на друга молча. Потом он произносит шепотом:

— Спокойной ночи, Вера.

— Спокойной ночи, Саша.

Я улыбаюсь, глаза закрываются, и я тут же проваливаюсь в сон.

Просыпаюсь медленно. Мне очень тепло и мягко. Поворачиваюсь со спины на бок и открываю глаза. В первые мгновения шок и растерянность. Но тут же вспоминаю вчерашний й вечер. Переворачиваюсь обратно на спину и смотрю в белый матовый потолок. Сейчас я не чувствую тоску и угрызения совести за вчерашнее. Кажется, что все должно было быть именно так. Но мне стыдно, как я вела себя с Сашей. Я знаю, ему все равно, но мне нет.

Поднимаюсь с кровати. Панорамное окно закрывают жалюзи. Я подхожу и поднимаю их вверх, жмурясь от яркого солнца. Сегодня должно быть тепло.

Бесшумно иду по паркетному полу из комнаты по коридору и на кухню. Останавливаюсь, не дойдя пары шагов, потому что слышу раздраженный голос Саши:

— Я же уже сказал, я не хочу продолжения. Катя, я разве сказал, что не могу? Я не хочу! Как мне объяснить, чтобы до тебя дошло? Тебе кажется, что сложно, на самом деле все проще простого. Я думал, мы договорились.

Тяжелый стук телефона о стол. Я стою, не зная, что делать. Уже собираюсь уйти в ванну, как слышу голос.

— Чего ты там прячешься?

Я вздрагивают и медленно разворачиваюсь, и захожу в кухню, останавливаясь в дверях.

— Доброе утро, — виновато улыбаюсь.

Саша стоит спиной, упираясь руками в столешницу. На нем только спортивные шорты до колена. Он поворачивается ко мне, смотрит серьезно и ничего не отвечает. Чувствую необходимость сказать что-то еще и выпаливаю:

— Извини.

— За что? — наконец улыбается он.

— Случайно подслушала разговор.

— Пустяки, — только и произносит он и продолжает смотреть с интересом и легкой улыбкой.

Я топчусь на месте, потом облокачиваюсь о стену, чтобы хоть как-то расслабиться.

— На самом деле… Я хотела извиниться за вчерашнее. Повела себя как сука, — поджимаю в кривой улыбке губы, опускаю глаза на свои голые ноги, не в силах смотреть ему в глаза.

Футболка едва прикрывает трусы, и я дотрагиваюсь до края, желая натянуть ее пониже, но тут же одергиваю себя. Боже, мы же вчера занимались сексом.

Саша замечает мое движение и снова улыбается. Кажется, он наслаждается моей растерянностью.

— Все нормально, Вера. Я понимаю.

Вздыхаю и качаю головой. Смотрю на него уже тоже улыбаясь.

— Черт побери, ты такой понимающий.

— Что есть, то есть, — он, продолжая улыбаться, медленно подходит ко мне. Я только сейчас замечаю в его руке кухонную лопатку.

— Еще и хозяйственный, — иронично поднимаю бровь и смотрю ему за спину, где на плите стоит сковорода с яичницей.

— Выживаю как могу, — он уже совсем близко.

— Теперь мне даже жалко эту Катю, потерять такого мужчину, — я заступаю на опасную территорию, но почему-то уверена, что мне можно.

— Не жалей, плохое чувство, — он останавливается прямо передо мной.

— Не буду, — говорю совсем негромко.

Мурашки покрывают руки и от его близости вспоминаю вчерашнюю ночь. Сглатываю громче, чем хотелось и произношу:

— Схожу в душ.

— Давай, — улыбается.

— Пошла, — отступаю на шаг, наконец выдыхаю и захожу в ванну, закрыв замок.

Делаю душ холоднее и с головой встаю под него. Этот странный трепет внутри и чувство нереальности происходящего. Как будто я в каком-то гребанном кино, где спустя много лет влюбленные встречаются. Вот только мы не были классическими влюбленными. Любили ли мы вообще? Мы никогда не произносили друг другу этих слов. Даже слов симпатии. Все было так просто и одновременно сложно. Наши вечные споры, ссоры, примирения, долгие разговоры. Я так легко принимала, когда он с кем-то встречается. Я ревновала, и он это понимал, но это лишь выливалось в более жаркие споры и в более тонкий флирт.

Рьяно чищу зубы, смываю шампунь с волос и обтираюсь махровым полотенцем. Буду вести себя по ситуации. Ничего не изменилось.

Саша сидит за столом, пьет кофе и что-то пишет в телефоне. Я сажусь за стол напротив него. Передо мной тарелка с яичницей с помидорами. Кружка кофе и тарелка с нарезанным сыром.

Саша поднимает на меня голову.

— Не знал, кофе пьешь или чай, по привычке сделал кофе.

— Спасибо, я кофейный маньяк, — вдыхаю аромат кофе и добавляю туда стоящие на столе сливки.

— Как спалось?

— Отлично, — заношу кусок яичницы в рот, — у тебя очень удобная постель.

Он улыбается, откидывается на стул.

— Что? — смеюсь я.

— Ничего…, - Саша опускает глаза в пол.

— Боже, у меня петрушка в зубах застряла? Я забыла надеть штаны? — начинаю паниковать, — в чем дело?

— Просто…

Сашу перебивает громкий звонок моего телефона, от которого я подскакиваю. На экране высвечивается «Мама».

— Черт, — смотрю на часы на стене, стрелки подползают к 11 часам, — алло? Да, мам, я помню. Буду к пяти. Да, хорошо, корм куплю по пути. До вечера!