— Осторожней! — Таня цепляется в кресло.

Я глубоко дышу, пытаясь успокоить мысли:

— При чем здесь я и Илья? Я ему не изменяла!

— При том! Вечно ты пытаешься найти изъяны в других, чтобы обелить себя! Это моя жизнь, ясно!?

Я на автомате каким-то образом доезжаю до дома Тани и Леши, и останавливаюсь. Телефон начинает громко звонить, вызывая головную боль и я выключаю звук, даже не посмотрев на экран.

Сердце стучит как сумасшедшее и мне не хватает дыхания. Я медленно поворачиваюсь к сестре, и она повторяет за мной. Мой телефон снова звонит и уже Таня резким движением блокирует звук и бросает гаджет в подстаканник. Она приоткрывает дверь машины, но продолжает сидеть. Мне хочется, чтобы она ушла и ничего больше не говорила. Но она произносит уже спокойно:

— Все время ты себя сдерживаешь и хочешь, чтобы все вокруг были такими же. Загоняешься в рамки, пытаясь втиснуться в каждого человека, который тебе нравится. Но так удивительно, что нравятся тебе именно те, кто имеет смелость жить так, как хочет. Илью ты тоже задушила. — она выставляет ногу из машины, но снова оборачивается ко мне, — Я говорю это, потому что люблю тебя. Займись уже своей жизнью, Вера.

Она в последний раз приглаживает волосы рукой и выходит из машины. Я смотрю перед собой, но дверь все еще открыта. Таня наклоняется, и я слышу мягкие, уже забытые нотки в ее голосе — забота и благодарность:

— Спасибо за помощь. Это очень ценно для меня.

Интересно, с ним она так же разговаривала? Иначе почему он терпит ее целый год?

Сестра ждет чего-то еще несколько секунд, но я молчу и, как только дверь захлопывается, резко давлю на газ и уезжаю.

Дорога кажется размытой и мне кажется, что это из-за моих слез. Но глаза жжет от сухости, и я слишком поздно понимаю, что это снова начался дождь, который испортил мое утро. Набираю скорость и запоздало включаю дворники. Улица пустая и я, не думая ни о чем, вписываюсь в неожиданный поворот, вылетев на встречную полосу. Машина возникает передо мной, мигая яркими фарами и сердце падает вниз, я до боли сжимаю руль и кручу его изо всех сил вправо. Оглушительный звук гудка заполняет мой мир и я, не видя ничего перед собой, возвращаюсь на свою полосу. Слишком сильно кручу руль, заезжаю на тротуар и, сжимаясь от громкого скрежета, резко торможу.

Салон будто в вакууме и мне кажется, что я потеряла слух, пока дверь с моей стороны не открывается, впуская холодные капли дождя и громкий мужской голос:

— Какого хрена! Ты совсем долбанулась, дура?!

Я медленно поворачиваюсь к нему и его круглое лицо немного смягчается.

— Ты в порядке? Выйди: руки, ноги двигаются? — он протягивает руку, хватает меня за локоть и вытягивает на улицу.

Я тут же отмираю, ледяной дождь мочит тонкий свитер, который неприятно прилипает к телу, и я ошалело оборачиваюсь на мужчину. Потом смотрю на свою машину, пытаясь понять масштаб произошедшего.

— Ты пьяная? — он наклоняется ко мне ближе, из-за шума дождя его голос звучит словно с помехами.

Я качаю головой и смотрю на его черный мерседес.

— Меня не задела! — кричит он и обходит мою машину, с другой стороны, — зеркало себе снесла!

Я подхожу к нему и вижу, что остановилась почти вплотную к фонарю. Фонарь стоит, а вот мое зеркало валяется под ногами мужчины. Теперь я могу его разглядеть: это тучный, невысокий мужчина, лет сорока. Он опускается на корточки и поднимает зеркало, быстро осматривает его и протягивает мне.

— Сама доедешь? Может позвонить кому?

— Нет, не нужно, — наконец произношу я.

Я беру зеркало и киваю ему. Он в последний раз окидывает меня взглядом и мелкими шажками бежит до своей машины.

Я оглядываюсь вокруг, на улице по-прежнему никого нет. Я как в замедленной съемке иду к машине и трясущимися руками кладу зеркало на сидение рядом с собой и аккуратно возвращаю машину на дорогу.

Я еду очень медленно, пытаясь сквозь туман в голове выстроить маршрут. Мне кажется, что я должна ехать в бар к Вале, но почему-то оказываюсь возле дома Саши. Меня всю трясет от холода и нервов. Я беру в руки телефон. На экране высвечивается 6 пропущенных от Вали и одно сообщение: «Не торопись, поехала тусить с Максом». Ответить нет сил, я лишь сжимаю телефон в руке и выхожу из машины, иду сквозь дождь прямо к подъеду. Дверь передо мной открывает девушка с ярким зонтиком и я проскальзываю за ней.

Мне кажется, что я сплю. Прямо на полу подъезда, прислонившись к стене. Промокшие джинсы и тяжелый от дождя свитер тянут меня вниз. В подъезде тепло, озноб бьет уже не так сильно, и я устало закрываю глаза. Телефон, крепко зажатый в руке, продолжает равнодушно повторять, что абонент не доступен. Не знаю сколько проходит время, но я с болью в голове разлепляю глаза, когда слышу звук открывающихся дверей лифта. Мягкие шаги в кроссовках и из-за угла появляется Саша. Он застывает, увидев меня. Я жмурюсь от яркого света и головной боли, и неловко поднимаюсь, опираясь на стенку.

Не знаю, как я выгляжу, но Саша не кажется удивленным. В глазах нет жалости или сочувствия, скорее он зол. Он сжимает челюсть, и я вижу, как напрягается его шея, как выпирает кадык. Я делаю неуверенный шаг к нему, но мокрый ботинок скользит по плитке, и я спотыкаюсь. Нет сил спасаться, и я просто падаю, готовясь к встрече с жестким полом, но оказываюсь в теплых руках. Он обхватывает меня за талию, прижимает крепко к себе. Он сухой и теплый, я вдыхаю запах сигарет, дождя и слабых древесный аромат. Сжимаю пальцами его свитер на груди и прижимаюсь сильнее.

Он гладит меня по спине, и я не сразу понимаю, что меня трясет не от холода, а от плача, который беззвучной волной наконец накрыл и меня.

СЕНТЯБРЬ, 7 ЛЕТ НАЗАД

— Ну чего ты так рано домой пойдешь? Поехали, а? — Катин умоляющий голос отвлек меня от картины, которую я наблюдала последние десять минут.

— Чего? Куда? — повернула я голову к подруге.

— Ты уже забыла?

— Слушай, Саша с Леной вместе что ли снова? — перебила я Катю.

Катя удивленно посмотрела на меня, потом повернулась всем корпусом в сторону пары, которая стояла недалеко от нас. Лена близко наклонилась к Саше, что-то активно с ним обсуждая и прикасаясь к руке.

— Вроде как нет, Ленка бы мне рассказала, — Катя поворачивается обратно ко мне, — хотя они оба те еще мудаки, не удивлюсь, если сошлись снова.

— Хм, ну да, — подыгрываю я подруге, надеясь, что Катя воспримет мой интерес не более как желание посплетничать.

— А чего ты меня спрашиваешь? Вы же вечно вместе таскаетесь? Поссорились? — Катя неожиданно делает большие глаза и прикрывает рот ладошкой, — боже, вы что, вместе…

— Сколько ты выпила, бред несешь, — отмахиваюсь я от подруги, радуясь, что она уже не совсем трезва.

Я приехала пару часов назад, с утра в субботу были занятия в университете. Катя же и большинство ребят из компании были в станице уже с пятницы. Прошло две недели как мы стали студентами, но одногруппники еще не успели стать друзьями, поэтому нас всех тянуло к привычному и близкому для всех месту, где родные, друзья, где не нужно налаживать связи с незнакомцами и одиноко путаться в маршрутах большого города, где ты никому не нужен.

— Просто давно не общались. К тому же, мы не особо обсуждаем личную жизнь друг друга.

С того поцелуя, который произошёл перед моим отъездом в университет как раз прошло две недели. Саша тоже работал в Краснодаре уже месяц, поэтому это лето мы виделись мало, он приезжал только по выходным и очень редко мог приехать вечером в будний день. После поцелуя же мы не виделись совсем. По-прежнему много общались, переписываясь в мессенджерах, но ни слова о произошедшем. Прошлые выходные он не приезжал совсем, а сегодня появился минут через двадцать после меня и так и не подошел поздороваться, сразу отвлекшись на разговор с Димой, а теперь уже десять минут о чем-то разговаривал с Леной, подозрительно касаясь ее плеча.