— Ну а я продолжу свою тренировку, — сказал Соломон и с помощью интерактивного меню заказал себе ещё несколько шотов.

— Будь осторожен, Сол. Избыток эндорфинов может привести к обратному эффекту, — обеспокоилась Кэти.

— Хе-хе-хе… Всё будет окей, Кэт. Я пока чувствую…хе-хе…их недостаток…хе-хе.

В это время я украдкой поглядывал на Кэти и думал о том, что, наверное, уже пора бы как-то сблизиться с ней, перейти на другой уровень отношений, тем более что обстановка на ковчеге благоприятствует такому шагу. На прошлой вечеринке Кэти то ли сама дала понять, то ли я сам вообразил себе то, что она не возражает, а может, даже очень желает, чтобы мы стали парой и создали семью. Но не исключаю того, что мы тогда перебрали «коктейлей счастья», поэтому у Кэти и развязался язык, а я, в свою очередь, для себя сделал такие ложные выводы. Но не бывает дыма без огня, и я надеялся, что в скором времени мы будем жить совместно — для таких случаев на корабле присутствует опция объединения личных жилых отсеков в единое семейное помещение. И надо было не забывать, что «задача минимум» нашего ковчега — это «плодиться и размножаться» для спасения человечества и других биологических представителей Земли, но для этого сначала требовалось определиться с новым подходящим местом обитания. Этим вскоре мы и должны были заняться — буквально через несколько дней.

Пока я мечтал о светлом будущем, за столом уже было выпито немало коктейлей, и почему-то завязался спор о том, каким должен быть мужчина — горячим и готовым без долгих раздумий совершить какое-либо действие или хладнокровным, рассудительным, способным отступить от поступков, связанных с высоким риском. Во время спора Соломон вдруг встал и вышел из кафе. Сначала я подумал, что он решил пойти отдохнуть от такого количества выпитых коктейлей, или же разговор для него пошёл не в том русле. Я сразу так и не понял, так как пока мечтал, пропустил почти весь спор. Но уже через десять минут звуковещатели в кафе заговорили голосом Соломона.

— Девчонки! А что вы скажете на это? Горячий ли я парень? Обратите внимание на происходящее за пределами корабля! – невнятным голосом объявил Соломон Хейман.

Мы направили свои взоры сквозь витражный иллюминатор, а там, в открытом космосе, наш Соломон, одетый в лёгкий прогулочный скафандр (ЛПС), выполнял горизонтальные и вертикальные вращательные движения!

— БИИ, установи обратную связь с Соломоном Хейманом! — скомандовал я.

— Связь установлена, — спокойно ответил БИИ.

— Соломон, ты что делаешь? Вернись немедленно на борт! Это в крайней степени небезопасно! — не на шутку обеспокоился я.

— Сол, прекращай!.. Ты с ума сошёл, Соломон!.. Ты надел не тот скафандр! — кричали присутствующие.

— Всё в порядке, ребята, — сказал Соломон. — Представляете, я первый человек в открытом космосе за пределами Солнечной системы! Я так рад этому. Через пару минут вернусь, и мы отметим это событие вкуснейшими кокте…

Связь оборвалась. Соломон не смог договорить, так как на пути следования ковчега повстречался метеоритный дождь.

Наш корабль был оснащён датчиками, определяющими любые космические тела́ вплоть до микрочастиц, которые могут пересекаться с его траекторией движения. Для уничтожения таких потенциально опасных тел на внешней обшивке присутствовали лазерные пушки. Но проблема была в том, что Соломон находился вне зоны очистки препятствий, а ЛПС, который предназначался для использования только на поверхности планет, не оснащался такими датчиками.

Тело Соломона исчезло в один момент. В кафе на несколько секунд воцарилась полная тишина. И первыми подняли вопль девушки, сидящие за соседним столиком, а следом за ними заголосили и все посетители.

— Что это?.. Как?.. Где Соломон? — трепала меня за рукав Кэти.

Я молчал и не знал, как ей ответить, чтобы не сгущать краски ещё сильнее, ведь я сам оказался в шоке.

— Говард, ответь! Что произошло?

— Глупое трагичное стечение обстоятельств, — наконец ответил я хриплым голосом.

— Стечение обстоятельств?! Как он смог выйти в открытый космос, да ещё и в таком скафандре? Ведь такие действия БИИ согласовывает с командиром.

— Сегодня как раз его очередь быть командиром… Соломон воспользовался этим правом и вышел в космос. Приподнятое настроение от коктейлей затуманило его сознание и притупило чувство самосохранения…

— Но… Но…, – всхлипывала Кэти.

— Я предлагаю всем нам разойтись по своим отсекам и повторить кодекс поведения членов экспедиции, а завтра утром БИИ проведёт нам тесты на его знание. Придётся отправить на Землю отчёт о происшествии…, — объявил я строгим тоном.

— Говард дело говорит, — вдруг отозвался Бен. — Надо взяться за дисциплину, чтобы не повторялись такие трагические случаи. Неизвестно что нас ждёт впереди, а мы уже теряем членов команды из-за необдуманных поступков. Я за то, чтобы БИИ контролировал резкие скачки уровня гормонов у каждого члена команды и ограничивал выдачу количества коктейлей. Давайте на вечернем совещании обсудим вопросы жизни и здоровья обитателей нашего ковчега.

Все ответили согласием и с грустными физиономиями покинули кафе.

Оставшиеся дни полёта к «чёрным дырам» мы провели более спокойно и дисциплинировано: поочерёдно дежурили командирами корабля, сдавали тесты на знания правил и инструкций, проводили исследования и эксперименты, а также знакомились ближе друг с другом для создания пар, хотя некоторые члены команды уже были парами до начала полёта.

Я тоже старался продвинуться в амурных делах и всё больше уделял времени общению с Кэти. Вчера мы с ней обсуждали возможность развития новой человеческой цивилизации в других звёздных системах с непривычными биологическими условиями, а также затронули вопрос воспроизводства людей, о том достаточно ли будет сформировавшихся среди нас пар для сохранения человеческого рода. И она, конечно же, понимала про потенциальность нашей пары, но, как приличная девушка, виду не подавала.

Настал день, когда мы подошли к безопасным границам двух «чёрных дыр»: GBH-2062-01 и GBH-2062-02. Командование кораблём и непосредственно операцией взял на себя я.

— С чего начнём, Говард? — спросил Бен.

— Для начала измерим энергетические потенциалы этих двух монстров и силу, с которой они воздействуют друг на друга. Потом произведём некоторые настройки приборов и опробуем возможность подчинения их мощи, — ответил я.

— А если мы в чём-то ошибёмся и окажемся в поле их влияния, у нас будут шансы на выживание? — спросила Мишель Бентиштайн.

— Шанс всегда есть, но иногда он бывает настолько мизерный, что сводится к нулю, — отшутился я. — Но не беспокойтесь! Я думаю, что мы справимся, ведь у нас новейшее высокотехнологичное оборудование.

— А мы и не беспокоимся, — сказал Майк Пейн. — Мы все подписались на это, и будем идти до конца. Начинаем, Говард! Вперёд же!

— Спасибо, Майк. Прошу всех занять свои места и приготовиться к возможным перегрузкам.

Все члены миссии разошлись по своим местам, и я запустил процесс сканирования «чёрных дыр». Результаты сканирования оказались поразительными — мы в тысячи и тысячи раз недооценивали мощь чёрных дыр. Но нам это стало только на руку, так как нам и нужна была колоссальная энергия для преодоления запредельных расстояний.

БИИ настроил алгоритмы преобразователя, исходя из полученных данных, и взял пробу энергии с первой «чёрной дыры». Эту пробу сразу же направили в преобразователь — и да, наш корабль оказался в нескольких футах от своих предыдущих координат. Я очень обрадовался, что преобразователь выполняет свои функции, но вот что он покажет на огромных энергиях, нам ещё предстояло узнать.

— Хочу сообщить, — обратился я к членам команды, — что пробный прыжок в пространстве увенчался успехом. Теперь нам предстоит совершить исторически значимое действие — искривить пространство в миллионы световых лет. Надеюсь, мы вскоре увидим то, что видели только в фантастических фильмах… Ну и в наших снах. Не знаю, кто как, а я точно видел это во сне. Сейчас и сравним. Готовы?