– У них в плену один из Скирра. Мы должны освободить его. Мы должны узнать, как они сумели его захватить.

Некоторое время все молчали.

– Гай, скажи, – наконец, смущенно спросил Крис, – как же мы перейдем Рубеж, не нарушая Принципа Удаления от выродков?

– Не по своей воле мы перейдем его, но во благо общины. И потом, подумай о Скирра, о Касторе. Он там сейчас один, среди выродков. Каково ему соблюдать Принцип Удаления? Мы должны его спасти, должны вернуть к людям. А теперь хватит вопросов. Переодевайтесь. Нам пора.

– А запах? Хум правильно сказал…

– Перейдем рубеж – найдем нечистоты выродков и обмажемся ими.

– Гай, – просительно сказал Ральф, – я не попрощался со своей парой. – Можно я отлучусь ненадолго?

– Нет. Никаких прощаний. Никто не должен знать, куда мы идем. Одевайтесь, быстрее, – и Гай стал натягивать на Хараш задубевший от грязи бурый балахон.

До чего же тоскливо бывает на душе перед дальней дорогой, тревожно и муторно. Если едешь на промысел – это понятно. Вернешься ли, нет ли – только Пророк ведает да Сподвижники его. Но как раз на промысел Квентин всегда отправлялся бестрепетно. А вот соберешься, бывало, да хоть в Навозню, на ярмарку – и поднимается в душе беспокойство. Начинаешь думать – а надо мне туда? А что я там забыл? Вирея, бывало, места себе не находила – говорила, не к добру это, останься. Сподвижник Квентин тебя предостерегает. Но раз, другой, третий – ничего не случалось, и она понемногу успокоилась. Сама-то любила ездить, все равно куда – хоть верхом, хоть в повозке, хоть по воде. Только свистни – уже собралась. Квентин в жизни не видывал другой женщины, столь легкой на подъем. Куда бы он ни ехал, всегда просилась с ним. Разве что только в Проклятой земле не была. Однако ж в такую дорогу, как сегодня, он бы ее точно не взял. И сам бы не поехал, будь на то его воля, но в том-то и дело, что воля на этот раз была не его.

Как и всякий хлавинер Вольного Братства, Квентин предпочитал как можно меньше иметь дела с властями. А уж от Западного ветра в особенности держаться подальше. Не любят они людей при оружии, если те не из их Ордена.

Однако поди откажись, когда сам маг Торквин просит пожаловать. И Квентин проследовал за своим провожатым в Старую башню.

Когда-то это и правда была башня, большая, квадратная, с проездными воротами и подъемным мостом. Но Страгна росла быстро, и с тех пор далеко шагнула за пределы древних стен, которые стали ей тесны. Огораживали они теперь один только Верхний город с его садами и особняками. А башни переделали для Ордена, магам-воинам в самый раз – там у них и кладовые, и казармы, и арсенал. И резиденция главы Ордена в Страгне, само собой.

Ни пышности, ни простого удобства здесь не было и в помине. Приемная мага Торквина более походила на комнату для допросов, чем на кабинет значительного лица. Свет проникал сюда через маленькое окошко – старую бойницу, прикрытую мутным стеклом. На полу для тепла была навалена солома, словно в кабаке. Стены, выбеленные известкой, украшали портреты Его Избранности Верховного Наместника (побольше, в золоченой раме), Его Высокодоверенности Наместника Страгны (поменьше, в простой деревянной) и старинный расписной щит, на котором сподвижник Стефан, основатель Ордена, побивал выродков собственным ребром за неимением клинка. Даже изваяние Пророка в нише у окна смотрело на посетителей не милостиво, как в Храмах, а сурово, как сержант на новобранца. Попал, подумал Квентин. Из таких комнат прямиком отправляют в каземат, а то и на виселицу.

Однако сам маг Торквин так и лучился доброжелательностью и в разговоре с хлавинером сразу взял доверительный тон.

– Вы же понимаете, хлавинер Квентин, в каком неловком положении оказались мы благодаря вашему собрату, – вещал он, расхаживая взад-вперед по комнате и загребая ногами солому. – Спору нет, юноша сделал Наместнику щедрый подарок. Но что нам, верным охранителям Его Высокодоверенности, делать с этим монстром из Проклятой Земли? Наместник видел его только раз, когда чудовище показывали на площади народу. Но после этого он со всей определенностью сказал мне, что не желает, чтобы подобное создание находилось в пределах Страгны, ни в его доме, ни в тюрьме.

Маг Торквин улыбнулся и развел руками. Его плоское, медное лицо, похожее на таз для варки варенья, все собралось в добродушнейшие морщины.

– Так вот, мы оказались в щекотливом положении, хлавинер Квентин! Мы не можем просто убить выродка и забыть об этом, поскольку не желаем нанести незаслуженного оскорбления славному Вольному Братству. Ведь я понимаю, каких трудов стоило доставить чудовище живым! Но и содержать его тут невозможно… Вы разумеете, к чему я клоню?

– Признаться, не вполне, – честно ответил Квентин. – Подарок сделан не от лица Братства, а лично от Робина Хэбери, так что…

– Понимаете, хлавинер Квентин, – тут улыбка мага сделалась такой широкой, что еще немного – залезла бы на уши, – Братство не балует нас подарками. И если уж таковой преподнесен, пусть даже от лица наименее славного и опытного из его членов, такой дар все равно имеет для нас огромную ценность… Так вот, Его Высокодоверенность принял решение отправить выродка в столицу. Там отличный зверинец, так пусть выродок сидит в клетке. На ней напишут – преподнесено в дар от хлавинера Робина из Хэбери, такого-то лета от Изгнания Выродков… Ну, вы меня понимаете. Так что, как видите, без вашей помощи не обойтись.

– Я все еще не совсем…

– Ну как же! Ведь в столицу выродка нужно еще доставить. Разумеется, этим займется отряд наших братьев. Но, видите ли, у них нет опыта в общении с подобными тварями, у вас же…

– А почему бы вам не отправить с ним Хэбери, маг Торквин?

– Полно, хлавинер Квентин, это было бы невежливо – заставлять дарителя заботиться о подарке после того, как он был вручен. Кроме того, – тут маг Торквин доверительно понизил голос, – у меня есть основания думать, что при поимке твари молодому Хэбери просто повезло. У вас же есть опыт, навык, вы ведь, так сказать, звезда, если я правильно выразился… О, мы многое про вас знаем. Ведь какое-то время назад ваша кандидатура была представлена в Орден для…

– Моя кандидатура вам бы не пригодилась.

– Да, да, я, разумеется, осведомлен… Прискорбно, но обычное дело, дело житейское, я бы сказал… И все же ваши личные качества, я уверен, позволят наилучшим образом справиться с этим поручением. Разумеется, ваши услуги будут достойным образом оплачены…

– Маг Торквин, – Квентин постарался придать голосу не меньшую, чем у начальника гарнизона задушевность, – от ваших предложений не отказываются, конечно… Но могу я спросить – не то, чтобы я сомневался, а так, для порядка… Какие вы примите меры, чтобы не позволить выродкам отбить ваш… подарок?

– М-м, а вы предвидите такую возможность, хлавинер? – в глубине узких глазок мага Квентин увидел беспокойство.

Сказать по правде, Квентин не очень-то верил, что выродки способны пересекать Рубеж. Попугать этим других, как и всякий хлавинер, он любил, чего уж тут скрывать. Но если он что и знал наверняка, так это то, что Рубеж для выродков непроходим. Сколько раз бывало – несутся за тобой волкодлаки, вонючие пасти раскрыты, шерсть дыбом, выпали такому из арбалета в лоб – не остановится. Однако добегут до Рубежа – и встанут, как вкопанные, словно на стену наткнулись. Не могут ступить на Чистую землю, и все тут. Если успеешь уйти за Рубеж – быть тебе живым, брат-хлавинер. А с другой стороны, вдруг по такому случаю как-нибудь перемогутся и все-таки пройдут? Не каждый день шестируких живьем захватывают. Кроме того, раз уж его, Квентина, втягивают в это дело, требовалось набить себе цену. А для этого вернейшее средство – напугать заказчика до дрожи в коленях. Так и наставник учил, светлая ему память.

– Маг Торквин, – терпеливо, словно маленькому ребенку, принялся втолковывать Квентин, – шестирукие – не просто выродки. Это, если позволено мне будет такое сравнение, их Наместники. Прочие выродки подчиняются им беспрекословно. О безопасности шестируких они заботятся прежде всего. Думаю, его попытаются отбить.