Священник упёрся спиной в стену и расслабленно протянул ноги. Удивительно, с учётом положения, в котором они оказались.

— Нам с тобой ещё повезло. Многие так вообще бегут по бесконечному полю и падают в бесконечную пропасть. Да ещё и в темноте.

— Та технология перехода между измерениями у вольников, — вспомнил Сергей — Она имеет какую-то связь с этой?

— Нет, — ответил священник — Они похожи, но в тоже время и различны. Это долго объяснять, но если кратко, то можно только с помощью аналогий. Изолятор пространства — это пузырь вакуума в нашем мире, а резиновое трико — врата в другой мир.

— Ясно, — сказал Сергей — Забавно выходит: СБИ использует такие технологии, о которых никто не знает… кроме вас.

Отец Алексий тяжело вздохнул и кивнул.

— Кто по-твоему собрал это устройство? — иронично спросил он и Сергей оторопел.

— Вы изобрели это?!

— Нет, собрал, — поправил его отец Алексий — С момента Слёз Ангелов ничего нового человек не изобрёл. Не сделал ни одного открытия в фундаментальной науке. Всё, что мы имеем сейчас — создано из обломков технологий Чужих.

— Но ведь, чтобы всё это отстроить, тоже нужны знания.

— Верно. Но не наши. Вся нужная информация хранится в «осколках». Такие маленькие штучки, похожие на осколки стекла. Судя по всему, у пришельцев они играли роль блоков данных. В каждом таком блоке хранятся океаны данных о иноземных технологиях, способах сборки и методов эксплуатации. И вот все эти данные из осколков можно переписать на человеческий мозг. Многие не выдерживают и сходят с ума. Но даже те, кто преодолевают сложную адаптацию к новым знаниям, пожизненно приобретают психические расстройства. Не знаю, как в прочем мире, но в Ирие было всего шесть человек, которые освоили Иные знания, изучая осколки, как книги, а не через «прививку» в мозг. Трое из них — это люди моего поколения.

— Включая вас, — подметил Сергей.

— Верно. Но я представитель вымирающего вида истинных учёных. Такие больше не нужны. Проще засунуть информацию с осколков в мозг десяти подопытным, а затем, один переживший будет рассказывать, что и куда нужно совать, и подключать. А с последним идеально справятся несколько инженеров среднего звена. Вот и вся современная наука и такое происходит не только в Ирие, но и во всём мире.

Насчёт «всего мира» Сергей мог бы поспорить, ибо он видел, как собирают оружие и технику в арабских кузницах. А именно так называются передвижные фабрики и, если это можно так выразится, заводы в пустынях. На его памяти, единственное противоестественное человеческой науке, что там происходит — это сборка материалов для бронетехники. В особом вакуумном контейнере синтезируется особый сплав, который затем рабочие начинают месить руками, как тесто или глину. Одетые в огнеупорные костюмы и в шлемы с кислородом на два часа, они создают из вязкого горячего сплава всё: трубы, баки для горючего, каркасы для аккумуляторов, бронелисты и многое другое. Конечно, для сложных устройств вроде пушек и ракет, приходится использовать литейные формы. При контакте с воздухом «железная глина» твердеет и, на выходе получается пусть и грубо, кустарно сделанные, но крайне смертоносные машины, по боевой эффективности не уступающие танкам Европейской империи. Но если, несмотря на экзотичность сборки и самих материалов, вооружение арабов выглядит, как нечто человеческое, то большинство техники европейцев и Ирия с виду так и сквозит иноземностью, чужеродностью.

— Странно, почему вас оставили в живых после того, что вы сделали, — сказал Сергей, обведя взглядом темницу — Такой ум выпускать на пенсию опасно.

— Кому опасно? — священник грустно усмехнулся — Я порвал с наукой, когда ушёл в Церковь, посвятив себя служению Господу. И я не идиот, чтобы разглашать государственную тайну, о чём прекрасно знают СБИ.

— Но мне то вы разгласили.

— Тебе можно, — ответил отец Алексий — Я это понял ещё тогда, когда с нами заговорил один из «якобы» телохранителей Ченкова. Он в открытую говорил о тех вещах, которые по идее, тебе уж точно знать не положено.

— Дело не только в «вещах», — вдруг вспомнил Сергей — Тот момент, когда при нас тот агент одёрнул Ченкова, назвав «гражданином». Он дал понять и мне, простому смертному, кто для Хозяина Старая Знать. Ясен пень, что Великий Благодетель всегда считался выше всех, но так осадить главу одного из самых знатных Родов при каких-то смердах… Ясное дело, они не боятся, что кто-нибудь из нас двоих донесёт это до лишних ушей.

— Быстро схватываешь. Добавлю ещё и то, что СБИ похоже заинтересованы в том, чтобы мы это узнали от них. Значит мы им нужны живыми.

— Что-то долго они нас держат, — сказал Сергей спустя некоторое время — Даже не допросили.

Камера стала изменятся. К удивлению обоих, она расширялась, отдаляя заключённых друг от друга.

— Ну вот, накаркал, — выдохнул Сергей, прежде чем между ним и отцом Алексием выросла ещё одна стена, изолировав друг от друга.

— Драгунов Ефимович Сергей, — прозвучал голос за спиной. Сергей развернулся, чтобы увидеть стол, за которым сидел человек, которого нельзя было разглядеть из-за теней. Вообще вся его половина камеры была укутана искусственной тьмой — Прошу садитесь.

Рой микронидов приполз к столу и слился в удобный стул. Сергей, уже уставший от подобных фокусов, просто вздохнул и сел за стол.

— Вы знаете, почему вы ещё живы, гражданин Драгунов?

Этот вопрос поставил молодого человека в тупик. Он ожидал допроса по существу, а тут толи угроза, толи издёвка.

— Наверное потому что я умею выживать, — уклончиво ответил Сергей.

— Вы ошибаетесь, — возразил службист, сидящий в тени — Вы живы, только потому что вы заинтересовали одновременно две конторы. СБИ и армию. Когда ирийским послам в Вольном Константинополе пришла весть, что к ним попал гражданин Ирия, который уже десять лет считается сгинувшим, то первым был в разработке приказ о вашем тихом устранении. Вы не глупый человек, если прожили так долго и должны понимать для чего была нужна Багдадская кампания.

Сергей прекрасно понимал. Особенно после разговора с Михаилом Ильиным.

— Не для того мы отправляли всех наиболее активных, даже самых незначительных в сословной иерархии, чтобы возвращать их, как героев. Но вас в итоге вернули. Как вы думаете, почему?

— Может быть вам стало интересно, как я выжил в течении десяти лет? — предположил Сергей.

— В точку. Мы предполагали, на основании ваших показаний в посольстве, что вы имеете несравненный боевой опыт. Опыт настоящей войны. Опыт, которого нету в Ирие ни у кого.

Сергей упорно пытался разглядеть, хотя бы контуры лица следователя, но казалось, что тьма была не просто тьмой, а материей, которая не исчезнет, даже если посвятить в неё фонариком.

— Гвардейцы Знати, спецназ Службы Безопасности, элитные части Государственных Вооружённых Сил имеют совершенное оснащение, но профессиональная подготовка хромает, ибо их боевой опыт ограничивается подавлением беспорядков и зачисткой трущоб. Скажу честно, даже альфарии «вытягивают» исключительно за счёт генных модификаций и немного добирают через симуляции боёв. Поэтому вы нас заинтересовали.

Сергей больше не чувствовал себя допрашиваемым. Он ощущал себя подопытным в лаборатории.

— Квартира ваших родителей, как и всё имущество участников Багдадской кампании, была приватизирована государством. Не Знатью, а именно государством. Когда стало окончательно понятно, что вы, гражданин Драгунов, будете полезны Хозяину живым, а не мёртвым, то именно СБИ распорядилось, чтобы имущество родителей вам вернули.

— Не сочтите меня неблагодарным, — воскликнул Сергей — Но для человека, который по вашим же словам, имеет такую ценность, я был крайне малоизвестен.

— Вы вернулись в очень интересное время, гражданин Драгунов. Те события, невольным участником которых вы стали по возвращении, являются лишь прелюдией больших потрясений. Только в этот раз противостоять Хозяину будут не граждане младших категорий, подначиваемые Красным Пророком, а предатели из числа Элиты. Изначально, мы планировали испытать ваши навыки позже, а пока отодвинули в сторону, дав возможность отдохнуть на гражданке. Но судьба распорядилась иначе. Засим, теперь вы, гражданин Драгунов находитесь под защитой Службы Безопасности Ирия. Вы обязаны поделится своим опытом с верными солдатами Хозяина. Разумеется, вы получите награду — достойную ваших уникальных навыков. Я бы советовал вам согласится, ради вашего же блага.