— Что тут произошло? — спросил Алексей Никитин, а Сергей ментально задал тот же вопрос Ситри.

«В этом секторе у меня нету доступа к камерам.» — холодно ответил Ситри — «Я смог установить слежку лишь в тех частях замка, где смог побывать сам в качестве, скажем так, парламентёра от своих товарищей. Но в некоторые места Долгорукая не пускала меня ни под каким предлогом.»

— Сюрприз!

Голос из громкоговорителей заставил обоих беглецов вздрогнуть.

— Долгорукая… — выдохнул Никитин.

«Старая сука!» — выругался Ситри, который был шокирован не меньше — «Она всё-таки не прекращала наблюдать.»

— Конечно не прекращала, — игриво ответила Долгорукая.

— Сергей, о чём она? — взволнованно спросил Алексей.

— Я всё знаю про чип у тебя в голове, Драгунов, — пояснила Долгорукая — Через который тебе напевал этот ходячий кусок мертвечины.

Никитин в недоумении покосился на Сергея, ожидая от него объяснений, которые дала сама княгиня:

— Я обычно не особо обследую доставляемых мне людей на предмет сюрпризов. Только если надо подлечить, как тебя, полковник. Но Сергея я тщательно просканировала и обнаружив инородное тело в мозгу, настроила его на свою чистоту. А знаешь почему я проверила именно тебя?

Она на время замолчала, нагнетая обстановку. Сергей и Алексей выжидающе смотрели на камеру.

— А я не скажу! — наконец выдала она — Сначала пройдите моё последнее испытание и тогда, я отвечу на все ваши вопросы.

«Она это серьёзно?» — теперь её неадекватностью был шокирован даже Ситри — «Её Дом вырезают. До неё самой вот-вот доберутся альфарии. А она продолжает страдать фигней?»

— А чтобы ты больше не жульничал, мальчик, тебя надо оставить без суфлёра.

Сергей почувствовал боль в голове в разы сильнее той, которую он испытывал, когда Ситри выходил на связь. Она прошла также резко, как и появилась, но юноша чуть не упал, однако его поддержал Алексей Никитин.

— Теперь ты не будешь слышать голос мертвеца, — пояснила Валерия Долгорукая — Я уничтожила чип. Он раскрошился в труху и со временем выйдет из твоего тела через отходы жизнедеятельности. Если ты, конечно же, доживешь.

Соседняя стена разъехалась в стороны, открывая проход.

— Вперёд, мои дорогие.

Алексей Никитин, ровно как Сергей, ожидали чего угодно — гладиаторскую арену с кучей бойцов Долгорукой, загон со зверьми, поле с ловушками, но они оказались в том же самом месте, где полковник и ещё куча других несчастных столкнулись с троготом. Только в этот раз были только несчастные. Те самые пленники — взрослые мужчины, старики, женщины и дети, которые должны быть в камерах, находились на арене, испугано озирались, как затравленные собаки.

— Наконец-то все в сборе! — прозвучал голос Долгорукой — Итак, перед началом хочу сделать небольшое заявление: К сожалению, мой век уже подходит к концу. И дел тут не в том, что я вдруг выпала из уравнения Хозяина: я в принципе уже немолода. И мне не хочется предстать перед Творцом в виде мучительницы. Поэтому я решила дать вам всем шанс получить свободу. Есть лишь одно маленькое условие. Вы наверняка видели последних двух игроков, что к вам спустились. Первый из них — полковник Алексей Никитин, начальник полиции города Староярск. Вы его знаете. Уважаемый человек, любимец народа — ВАШ любимец. Второй гораздо менее известен — Сергей Драгунов.

— Драгунов? — воскликнул кто-то из толпы пленников — Серёжа это ты?

Сергею этот хриплый голос показался смутно знакомым, но он никак не мог принадлежать никому из давно почивших родственников.

— Этот молодой человек — ветеран Багдадской кампании — продолжила Долгорукая — Должен был сдохнуть в пустыне, но выжил и вернулся на родину. Так вот, моё задание: Алексей Никитин и Сергей Драгунов должны умереть.

Воцарилась немая сцена, Сергей и полковник переглянулись, а среди других пленников пошло перешёптывание, подобно разряду тока, идущему через провода.

— Если эти двое умрут, то остальные получат свободу.

Никитин хотел было выругаться, но издевательский смех Долгорукой затмил все чувства и мысли. Она словно говорила этим смехом: «Посмотри кого ты защищал все эти годы. Этот мусор, который ты считал добропорядочными гражданами, готов разорвать тебя лишь бы спасти свои шкуры. Что бы ты ни сделал для них ранее, это теперь не имеет значения. Благодарности и солидарности ты не дождёшься.»

— Да вы что совсем все охренели?! — вскричал тот самый человек, что ранее окликнул Сергея. Это был не просто громкий возглас, а крик души — Вы забыли того, кто хоть как-то пытался вас защищать от произвола?

Пленники, которые до того смотрели на Никитина и Драгунова, как звери, готовящиеся к прыжку, обескуражено обернулись, и Сергей наконец-то смог разглядеть владельца того хриплого голоса. Невысокий, полненький мужичок, ростом с Михаила Ильина и с таким же страшненьким лицом. Но если отец Светы был похож на крысу, то этот человек скорее походил на Карлосона из детских книжек.

— Мы хотим жить! — запротестовал кто-то.

— А я что ли не хочу, балбес? — возмутился «Карлосон» — Но я не такой идиот, чтобы доверять этой старой ведьме!

По арене прошёлся испуганный гул недовольных голосов, мол, как он может так говорить о её превосходительстве.

— А что мне терять?! — тут же ответил он — Вы хоть понимаете своими крошечными мозгами, что это конец?! Ещё никто от Долгорукой не уходил живым! Мне уже нечего терять, как и вам! Для старухи вы просто куски мяса, у которых нету души.

Воцарилась тишина.

— Вы никогда не задавались вопросом, почему элита нас так ненавидит? — продолжал настаивать «Карлосон» — Потому что они не считают нас людьми, у которых нету совести, чести и принципов. Только кнут без пряников может направлять нас. Вот, пожалуй, в сжатом виде и вся их философия.

— Хватит стоять, убейте их! — воскликнула Долгорукая, устав ждать.

— Вы убьёте хороших людей ради её удовольствия! — сказал громче он — Даже если она вас отпустит, чего, я уверен, не случится, то вы лишь докажете её, нет, ИХ правоту. Что мы не люди и даже не звери, а бездушные тараканы.

— Я лишь хочу вернуться к своим детям. — всхипнула одна из женщин и заплакала.

— Этот юноша тоже был чьим-то сыном, — ответил толстяк, ткнув пальцем в сторону Сергея — Я его знал ещё с коротеньких штанишек. Хороший и добрый мальчик, хоть и раздолбай.

Сергей вдруг вспомнил этого дядю. Сантехник с соседнего подъезда. Вдовец, потерявший сына и дочь в аварии устроенной каким-то дворянским сынком. С тех пор, ребятня со двора, среди которых был и Сергей, заменили ему детей. Геннадий Буков. Дядя Гена.

— Но вы, наверное, ничего о нём не знаете, тогда тот, что второй. Алексея Никитина вы все знаете. Полиция во всём Ирие, уже сгнивший институт, но не в Староярске. Господин полковник возродил её из пепла. Да, он не смог покончить с преступностью, но он боролся ради нас с вами! И вот так вы решите ему отплатить? Сожрав перед камерами на потеху Долгорукой?! По-вашему, это честно?

— Зря стараешься, колобок, — насмешливо произнесла Долгорукая — У этих холопов нету чести.

Это она сказала зря. Если до её слов, большинство пленников всё ещё сомневались, несмотря на все слова Геннадия, то теперь она сама повернула против себя толпу. Услышав её, «чернь» чисто из принципа "назло маме отморожу уши" набралась решимости и отказалась даже от мыслей нападения на Сергея и Алексея.

— Вот как? — разочарованно спросила Долгорукая — "Усрамся, но не поддамся?" Ну значит, прольётся кровь. Хотя, тут толстый был прав: я не собиралась оставлять вас в живых.

— Долгорукая, предлагаю сделку! — воскликнул Сергей, чем привлёк всеобщее внимание — Отпусти остальных, а я останусь.

Его слова вызвали волну вопросительных взглядов.

— С какой это стати, интересно?

— Ты ведь знаешь, кто я и что умею, — сказал Сергей — Мои навыки, ты всё это видела. А также мою патологическую склонность спасать посторонних людей, в ущерб собственной безопасности. Так вот, кого бы ты против меня не выпустила, я смогу продержаться в два раза дольше чем все здесь присутствующие вместе взятые.