«Лично» не присутствовал не только князь и Долгорукая, но и все зрители подземной арены выполненной в духе древнеримского Колизея. Староярск был воистину странным городом. Он находился на южной границе Ирия, что в теории делало его стратегически ценным объектом для обороны государства от предполагаемой угрозы с юга и Восточного Альянса. Но при этом город был, считай, заброшен Долгорукими настолько, что у них не было здесь даже своих резиденций. Вернее, в теории была одна, по традициям безопасности отстроенная в виде цитадели, но она пустовала уже более двадцати лет. Все функции по поддержанию обороны владений Долгоруких выполняли немногочисленные слуги, голо-призраки и запрограммированные боевые роботы, что делало замок таинственным и зловещим местом. Что не мешало Её Превосходительству устраивать свои кровавые игрища в том числе и в Староярске, подключая себя и свою лишь чуть менее неадекватную родню к трансляции системой голографического присутствия.
Клетки открылись и на арену выгнали заключённых. Бледные и побитые, жители трущоб и улья, взятые в плен войсками князя Анненков-Барисеева во время борьбы с бунтовщиками, свозились в замок. Радости хозяйки не было предела.
— Ну что, чернь? Допрыгались? — расхохоталась Долгорукая и её тон сменился от торжества до презрения — Вам с рождения, с молоком матери прививали главное: «Рождённый ползать — летать не может». Мало было Гражданской войны? Ну что ж, я напомню, какая судьба ждёт собак, кусающих руку хозяев. Выпускайте трогота!
Голографические зрители взвыли, одобрительно крича выпущенному из клетки на арену существу. Увидев чудовище Алексей Никитин почувствовал, как страх сковывает его ноги, а ступни врастают в пол.
Мутант из Внешнего мира представлял собой рептилию размером с полицейский броневик. Трогот медленно шагал своими четырьмя когтистыми лапами и издавал глухое рычание сквозь сомкнутые челюсти. Они выглядели настолько мощными, что по мнению Никитина были в состоянии перекусить стальной брусок. На спине же у мутанта торчали шипы. Плоские и прозрачные, похожие на стекло, но однозначно были частью природной анатомии трогота.
— Сопротивляйтесь, если хотите. — сказала Долгорукая — Но бежать вам некуда. Вы все закончите свои жалкие жизни в качестве испражнений моего зверя!
Слова герцогини подействовали на пленников сильнее вида огромного хищника и они, крича и моля о милосердии, бросились в рассыпную. Трогот тут же отреагировал и одним броском поймал пастью первую жертву. Пленников было, по меньшей мере, несколько десятков и Никитин, с трудом сохранив здравый рассудок, не бегал, а держался у края арены вплотную к стене. Сознанием он понимал, что живым ему не уйти, но отчего то продолжал «бороться». Даже не имея надежды.
По арене разнёсся детский крик, который покрыл даже улюлюканье зрителей. Трогот перекусил на пополам мальчишку лет десяти. Алексей Никитин прикусил губу от горя и ударил кулаком по стене, вымещая бессильную злобу. Будучи начальником полиции, окружённый со всех сторон влиянием ОПГ, коррупцией бюрократии и презрением Элиты, полковник, тем не менее, находил способ прийти на помощь. Но здесь он был бессилен. Никитин поднял взгляд на Валерию Долгорукую, взирающую на зрелище с нескрываемым удовольствием. Тварь. Не пожалела даже ребёнка. Нельзя винить мутанта. Он обычный хищник, следующий природным инстинктам. Но Долгорукая — зло во плоти и своих родичей воспитала такими же.
Личной армии Анненков-Барисеева было недостаточно, чтобы подавить бунт самостоятельно, поэтому пришлось отдать приказ о поддержке местному гарнизону Государственных Вооружённых Сил. Армия призывников по качеству подготовки и оснащению уступала таковым на прямой зарплате у аристократов, но их количество было достаточно большим, чтобы теоретически оказать ценную поддержку Дому Анненков-Барисеевых. Ключевое — «теоретически», потому что хоть солдаты, на практике, лишь сдерживали смутьянов, но без крайней необходимости не применяли огнестрельное оружие. Ибо знали, что стоит им открыть огонь по толпе, то их сметут в один миг. Ибо ГВС — не личные гвардии аристократов.
Резиновые пули, водомёты и прочие инструменты не летального воздействия в Ирие не производилось с самого начала Гражданской войны. Элита считала, что любое проявление гуманизма чернь воспринимает за слабость и потому никакого милосердия по отношению к холопу, поднявшему даже голос на господина, быть не может. К тому же, опасаться, что подобная жестокость в итоге оставит граждан категории «А» без подданных не было смысла. Чернь плодится с огромной скоростью. Замена находится быстро. Как говорится: «Бабы ещё нарожают».
Уличные бои распространились даже на заброшенный квартал, где находился, указанный священником, медицинский комплекс. Но постепенно, активная фаза столкновения завершилась патовой ситуацией. Бунтовщики соорудили баррикады, а правительственные силы отступили за укрепления.
Направляясь к пункту назначения, в прямом смысле этого слова, сквозь толпы воюющих людей, Сергей подметил, что в тех участках, где народу противостояли срочники из ГВС жертв было намного меньше. Солдаты-призывники не были сильно отчуждены от народа к которому принадлежали и не горели желанием проливать кровь тех, кого, согласно присяге, должны были защищать.
Наконец, Сергей достиг нужного места. Медицинский комплекс, хоть и был заброшенным, тем не менее, сохранил свою целостность. Сергей обратил внимание, что даже окна были на месте. Внутри не было света и Сергею пришлось передвигаться вдоль тёмных коридоров, наполовину погрузившись в иной мир и обнажив плазмосаблю. В базе данных костюма имелась информация, что при создании таких клинков использовались те же материалы, что и в самом комбинезоне. Именно поэтому, казачьи шашки — единственное, что вольник может «брать с собой».
Сергей останавливался возле каждой двери, проверяя все кабинеты и больничные палаты. Шкафы и полки, где должны были находится препараты или документы, пустовали, но не было похоже, чтобы сотрудники комплекса бросали казённое имущество в спешке. Всё было изъято аккуратно и закрыто на ключик. Когда Сергей обыскал все шесть этажей и собрался спустится на минус-первый, в морг, но тут увидел, как цифровая таблица, до этого момента неработающего лифта, загорелась. И он понял, что комплекс действительно не заброшен.
Сергей спрятался в тенях, отбрасываемых лестницей. Кто бы не вышел сейчас, его увидеть он не должен.
Но лифт остановился на первом этаже, в то время, как Сергей находился на шестом. Снизу стали доносится голоса. Теперь стало ясно, что их, по меньшей мере, двое. Сергей принял форму призрака и стал спускаться на нижние этажи, проваливаясь в пол.
На первом этаже он приземлился прямо за спинами двух молодых парней, с виду немногим младше его самого. Они вдвоём тащили по мешку с неизвестным содержимым.
— Честно — мне немного стыдно. — сказал первый, тот что был по левую стену.
— В чём же стыд? — спросил второй.
— Да так. На улицах царит хаос, пролетариат наконец-то начал войну за своё будущее. Все наши товарищи поддержали бунт и участвуют в нём и только мы ещё сильнее зарылись под землю и лишь иногда подкидываем протестующим ништяки. Не за этим я примкнул к революции, чтобы отсиживаться.
— Ты это только при Ситри не говори. А то мигом выкинет на пулемёты князя. Ты ведь знаешь, как он скор на расправу. Вспомни Шуню и то, что с ним сделали, когда он посмел раскрыть рот.
— Да я-то помню. — голос первого парня стал более тихим — Шуня был мне другом.
Двое скрылись за поворотом. Сергей не стал следовать за ними, а вернулся к лифту и «окунулся» на минус-первый этаж сквозь пол.
В морге, в отличии от остального медицинского комплекса, кипела жизнь. Вооружённые боевики, заметив чужака, не паниковали, а среагировали достаточно профессионально. Бросившись в противоположную сторону, они перевернули столы и, забаррикадировавшись, открыли огонь и штурмовых винтовок. Игнорируя обстрел, Сергей быстро сократил дистанцию и услышал, как некто из боевиков вскрикнул: «Вольник!», закономерно приняв вторженца за казака. Как только у стрелков закончились патроны, Сергей вернулся в земной мир и начал резню. Но, к его собственному удивлению, террористы не разбежались, как трусы. Некоторые отчаянно бросались в рукопашную, пытаясь выиграть время своим товарищам для перезарядки оружия. Сразу двое боевиков навалились на него, но действовали более обдумано чем те вольники в церкви. Пока одному удалось перехватить руку с саблей, второй попытался сделать Сергею подножку, но тот вовремя растворился в воздухе и далее сыграла банальная физика. Державший его боевик по инерции повалился на пол, придавив телом своего товарища. Можно было развернуться и контратаковать, но к тому моменту остальные уже перезарядили автоматы и были готовы ко второму залпу. Но Сергей находился к ним слишком близко, а отступать дальше было некуда. За спинами боевиков — стена и запертая железная дверь. Ближайший противник вскинул автомат, но раскалённый клинок прожёг ему горло насквозь. Затем, понимая, что вытащить саблю он не успеет, Сергей перехватил у убитого винтовку и длинной очередью расстрелял оставшихся двух врагов.
